Книга Вербера. Ветер Перемен - Дарья Быкова

В отчаянной попытке выжить, или как-то минимизировать ущерб, перекидываюсь в истинный облик. Может быть, светлая магия так же глупа, как её служители? Смогла же я войти в здание Инквизиции в этом облике, может, получится выжить и здесь?

Невольно зажмуриваюсь – и прощаясь с бестолковой жизнью, и вопреки всему лелея надежду, и просто от того, что перед глазами творится невообразимое – чередование чёрных и белых вспышек, и каждая чёрная приносит очередную дозу тёмной магии…

Из-за опьянения магией, я плохо помню, что было дальше.

Кажется, у меня хватило ума сменить облик на Анну и даже облачиться обратно в платье. Вроде бы, за мной пришёл Рравеш. По крайней мере, ушла я не сама, и смутно помню, как он спускается по лестнице, держа меня на руках, а я звонко и с выражением читаю ему свой стих, и хвастаюсь хвостом, который бесстыже задирает подол нескромно-красного платья, чтобы показаться во всей красе… Впрочем, возможно, это всё мне уже приснилось, потому что паладин не рассердился на дразнилку вообще ни капельки.

– Сколько тебе лет, метаморф? – спросил он уже где-то на улице. Вероятно, намекал, что стих – детский. Короткий слишком, что ли?

– Двадцать три, – ответил очень пьяный и потому очень честный метаморф.

Зевнул. И окончательно уснул.

Глава 9

Очнулась я в повозке, когда было уже светло. На мне было всё то же красное платье, и я с облегчением выдохнула, поняв, что у меня облик Анны. Я не могла сформулировать точно почему, но показаться паладину в истинном облике, который он знал, как Лизу, казалось крайне неудачной затеей.

Зверски хотелось есть. И словно в насмешку в воздухе едва уловимо пахло едой. Я даже глаза на секунду прикрыла… пахло восхитительным сочетанием мягкого хлеба и сочного, долгое время томлёного на медленном огне мяса. Увы, но пахло, кажется, снаружи. Рядом со мной валялась сумка, вероятно, вынесенная паладином из дома убиенного им инквизитора… Я без зазрения совести сунула туда нос – ничего съестного, только книги и одежда. Книги мельком просмотрела – о всякой нечисти, о блокировке магии, и ещё куча выдранных из других книг листков со сведениями про метаморфов… Несколько листиков я решила припрятать. Но сначала переоделась в одежду, также позаимствованную у жертвы паладина – чёрный с серебряной вышивкой камзол, очевидно говорящий о принадлежности к Инквизиции. Листки безжалостно сложила в четыре раза и сунула в карман. Потом на досуге почитаю. У меня прогрессирующая тяга к саморазвитию и самосовершенствованию.

Менять облик я не стала, разве что хвост убрала, и выбралась наружу. Легко пробежала по достаточно широкому и ровному краю повозки и уселась рядом с паладином.

Рравеш скользнул по мне задумчивым тёмным взглядом, откусил от бутерброда и перевернул страницу лежащей на коленях книги.

Я щёлкнула зубами, и забрала у лорда бутерброд. Съела, и ни вопросительно выгнутая бровь, ни становящийся всё более удивлённым взгляд мне ничуть не помешали.

– Ещё есть? – спросила я.

Рравеш опустил взгляд в книгу, отлистал назад несколько страниц и тоном очень заслуженного и ещё больше занудного лектора зачитал:

– В силу своей магической природы метаморф не нуждается ни в воде, ни в пище.

– Нету? – погрустнела я, не желая никак комментировать подобную чушь. Наверное, чёрные маги – очень прижимистые ребята. Вот и пишут всякую ерунду, лишь бы на еду не тратиться…

Рравеш, словно задавшись целью реабилитировать репутацию чёрных магов, молча протянул мне ещё один бутерброд. И слегка улыбнулся. И я поняла, что облик Анны срочно пора менять на другой, непривлекательный, и лучше всего, вообще на мужской, потому что улыбка лорда слишком мягкая и искушающая – именно так опытные ловеласы улыбаются своей очередной наивной и невинной пока ещё жертве… Моё сердце даже споткнулось от этой полуулыбки. Слишком неожиданно. Всего лишь неожиданно. Спокойно, Ирби. Сменишь облик на привале, чтобы не выглядело, что ты делаешь это из-за него, и всё. Лорд перестанет видеть в тебе красивую девицу… да и девицу вообще. Я ведь не наболтала ему вчера ничего лишнего, кроме стихов?

– Инквизиторы не могли ошибиться, – уверенно заявила я лорду, чтобы как-то разрядить обстановку. Не по себе мне от того, с каким вниманием лорд наблюдает за тем, как я ем. – Метаморфы не нуждаются в еде, я нуждаюсь, соответственно, я не метаморф. Снимай поводок, паладин, и я даже не буду на тебя доносить!

Паладин лишь усмехается, и чуть подстегнув совсем замедлившуюся лошадку, возвращается к книге, обронив:

– Это не основной признак метаморфа… метаморф. И это говорит лишь о том, что за тобой надо понаблюдать.

– Да? – почему-то паладин снова жутко злит. И тем, что называет “метаморф”, хотя я сама отказалась говорить ему имя, и этим вот “понаблюдать”. Сразу понятно, что я – распятая на лабораторном столе лягушка. Злость дёргает за язык: – А когда в кустики пойду – тоже наблюдать будешь?..

Рравеш одаривает меня тёмным, тяжёлым, тягучим взглядом, и я сразу понимаю, что в кустиках он представил себе явно что-то не то. Вот и взгляд его пополз куда-то не туда, в приличном обществе так дам не рассматривают даже тайком… а тон наоборот стал жёстче:

– Метаморф… твоя служба, оказывается, включает интимные услуги?.. Или ты рассчитываешь выбить себе поблажку таким образом? У тебя с предыдущим хозяином было именно так?.. Сидеть!

Похоже, пока я искушала, а затем истребляла вампиров, паладин времени не терял – осваивался с поводком. От команды “сидеть” меня просто пригвоздило к месту.

А Рравеш протянул руку, погладил по щеке. В противовес тону почти ласково.

Я попыталась изменить облик на мужской, но и тут ничего не вышло, и это повергло меня в панику. Одно дело боль, которой наказывает недовольный хозяин, её можно перетерпеть, а другое – тотальная беспомощность. Я и в самом деле сейчас в привлекательном женском облике, в слабом облике – зачем тратить лишнюю энергию на поддержание мышц, если моментально можно их сотворить… раньше было можно, а теперь ничего не выходит… и ничто не помешает паладину… ничто не помешает…

Удерживающая сила пропала, я поспешно сменила облик на подчёркнуто-некрасивый, мужской, но паника не проходила. В кого ни превратись – птичку, кошку, мужчину… если паладин нашёл способ останавливать превращения, может найти и способ заставить меня принять истинный облик. И в нём зафиксировать. И вот тогда я буду совершенно беззащитна и уязвима…

– Как тебя зовут, метаморф? – мягко спрашивает паладин.

Постыдное проявление проклятой слабости, но я не могу пока что заставить себя на него посмотреть. Мне кажется, что паника – ещё более позорна. Молчу, разглядывая собственные руки и колени. Ты уж определись, паладин, имя тебе или безвольное тело…

– Метаморф… – тяжело вздыхает Рравеш. Звучит почти покаянно, но я не верю. Впрочем… – Обещаю, я не буду тебя принуждать к близости. Жизнью клянусь.