Книга Неприступный Севастополь. Стержень обороны - Анатолий Сарычев

* * *

Комендантом береговой обороны Севастопольского оборонительного района было созвано экстренное совещание. В числе присутствующих были командиры артиллерийских дивизионов и командиры отдельных батарей, а также комиссары. В том числе – командиры 30-й и 35-й береговых батарей майор Александер и капитан Лещенко. Генерал-майор береговой службы Петр Моргунов изложил офицерам текущую оперативную ситуацию. Она была, мягко говоря, неутешительна.

– Наши подразделения оставили Перекоп, сейчас измотанные боями части отходят на Ишуньские позиции. Армия будет обороняться там, – сообщил командующий береговой обороной. – Какие будут соображения по этому поводу, товарищи офицеры?

– Разрешите, товарищ генерал-майор? – вопросительно взглянул Алексей.

– Давайте, Лещенко.

– Считаю положение очень серьезным. Гитлеровцы отлично владеют тактикой блицкрига – «молниеносной войны», а достаточно обширные равнинные пространства Крыма дают им ощутимое преимущество в маневре. Следует ожидать со стороны противника активных действий силами моторизованных батальонно-тактических групп. После ожесточенных боев на Перекопе части генерал-майора Петра Батова и другие соединения предельно измотаны, лишены тяжелого вооружения, гаубичной и полковой артиллерии. Противостоять натиску фашистов на Ишуньских позициях будет чрезвычайно тяжело, – рубил фразы Алексей. Он-то ведь все это уже знал, используя свою уникальную «память попаданца».

Но даже в этом случае «попаданец», как говорится, прикусил язык по поводу очевидной аналогии с тем, как взяты были все те же оборонительные позиции барона Врангеля на Перекопе Красной Армией осенью 1920 года. За такую историческую аналогию можно было и головой поплатиться… Не посмотрят, что ты – командир важнейшей бронебашенной батареи, как мудро заметил товарищ Сталин: «Незаменимых людей нет!» Так что прикуси язык, «попаданец», и старайся сделать все от тебя зависящее!..

Непосредственный начальник Алексея – командир первого артиллерийского дивизиона майор Радовский только головой покачал. Но в словах капитана Лещенко были прагматичный расчет, хоть горькая, но правда.

– Спасибо, товарищ капитан, – сухо и сдержанно ответил генерал-майор Моргунов. – В связи с этим предлагаю политработникам береговых батарей довести до личного состава исключительную важность и необходимость четкого выполнения приказов командования и вышестоящего начальства, а также надлежащего исполнения своих воинских обязанностей. А также решительно пресекать неуместные слухи и пораженческие настроения среди краснофлотцев и красноармейцев.

– Так точно. – Комиссарам тоже было непросто каждый день бороться с теми самыми «пораженческими настроениями».

Ведь матросы и солдаты и сами все видели и понимали. А для того, что не понимали, придумывали собственные объяснения. Опять же на подчиненных нормальные и ответственные политработники могли действовать только личным примером. А какой он может быть – личный пример, когда настроение такое, что и самому застрелиться хочется от новостей с Крымского фронта!..

– Командирам береговых батарей необходимо уделить больше внимания инженерному оборудованию позиций вверенных подразделений и подступов к ним. Следует усилить тренировки по отражению ударов пехоты непосредственно на береговые батареи и объекты оборонительной инфраструктуры.

– Есть, товарищ генерал-майор!

* * *

Севастополь, город-крепость, продолжал упорно готовиться к осаде. Наконец-то с большим опозданием стали строить три оборонительных рубежа по периметру. Солдаты и матросы вместе с местными жителями долбили и рыли неподатливую землю, строили блиндажи и ДЗОТы[1], копали траншеи, извилистые ходы сообщения, окопы и стрелковые ячейки.

Саперы создавали минные поля и проволочные заграждения, с заводов привозили и устанавливали противотанковые ежи и наддолбы из врытых в землю и забетонированных рельсов.

Передовым в отношении фортификационного искусства стал район обороны на мысе Херсонес вокруг 35-й береговой батареи. Алексей и раньше буквально досаждал начальству по вопросам строительства рубежей обороны. Но теперь ему стали выделять и стройматериалы, и людей в достаточных объемах. Командир привлек к созданию локального укрепрайона инженера батареи воентехника второго ранга Николая Лобанова. Вместе они чертили на картах схемы будущих полос укреплений, проводили дни в рекогносцировке, заново оценивая местность на предмет обороны.

– Николай Яковлевич, не приказываю, прошу – повторите подвиг легендарного инженера Тотлебена, который создал укрепления Малахова кургана в Первую оборону Севастополя! Иначе нам не справиться.

С севера доносился отдаленный грохот канонады. Там шли отчаянные бои, гибли лучшие из лучших, чтобы замедлить продвижение стальной гитлеровской армады. Дивизии генерал-полковника фон Манштейна с боями продвигались по Крымскому полуострову к городу-крепости и главной базе Черноморского флота – Севастополю.

Глава 8

Прав ли был вице-адмирал Октябрьский?

Алексей и Карина встретились в середине сентября 1941 года. Все это время «попаданец» из Донецка – командир батареи оставался в неведении по поводу судьбы девушки. События, связанные с обороной Крымского полуострова и его сердца – Севастополя, поглотили всех без остатка. И вот теперь они снова встретились на Графской пристани.

На рейде Севастопольской бухты стояли боевые корабли, почерневшие от постоянной стрельбы стволы их зенитных орудий были нацелены на свинцово-серые облака. Порывистый ветер сыпал мелким дождем. Хорошая погода – немецкие пикировщики и торпедоносцы не летают в таких метеорологических условиях. Далеко за деревней Любимовка и с юга – за Балаклавой слышался тяжкий грохот мощной канонады. Манштейн рвался к городу-крепости, за взятие которого намеревался получить из рук Адольфа Гитлера жезл фельдмаршала.

По улицам Севастополя маршировали матросы в черных бушлатах, красноармейцы, на перекрестках стояли зенитные пушки. Дома обложены мешками с песком, а окна отсвечивают бельмами деревянных ставен, чтобы ударные волны гитлеровских взрывов не побили стекла.

– Мы сегодня уходим в Новороссийск, нашу зенитную батарею эвакуируют, – сообщила Карина.

Девушка была одета в зеленый ватник, брюки заправлены в сапоги, роскошные черные волосы прикрывает армейская вилотка. На плече – укороченный карабин Мосина и вещмешок. За это время Карина заметно похудела, осунулась. Янтарно-карие глаза были полны слез.

Алексей обнял девушку, стал целовать, не обращая внимания на военных вокруг. Война размывает условности мирного времени, и окружающие с пониманием относились к таким вот, открытым проявлениям чувств. Кто знает, увидятся ли офицер-артиллерист и связистка зенитной батареи вновь?.. На войне события быстротечны и отмечены роковым стечением обстоятельств…