Книга Час эльфов - Жан-Луи Фетжен

– Может быть, он погиб, твой мессир Хьюго, – сказала она.

Ребенок повернулся и посмотрел на нее со смесью ужаса и удивления.

– Этого не может быть, – бормотал он. – Рыцари не могут умереть вот так! Это было бы… Это было бы слишком ужасно.

Блодевез улыбнулась, погладила его по щеке и мягко уложила у подножия дерева.

– Конечно, – сказала она. – Рыцари не могут умереть… А теперь спи, отдыхай.

Понемногу нарождался робкий серый день, стирал ночные тени, и люди, приободрившись от этого жидкого света, вставали и старались отойти хоть на несколько шагов, как будто стеснялись находиться рядом с другими. Они были далеко, отделенные от нее порослью подлеска, и наверняка не могли ее заметить, но Блодевез побежала, внезапно охваченная возрастающей тревогой. И так же как она, другие друидессы исчезали с последними остатками ночи, покидая этот лес, оскверненный солдатней. Она бежала напрямик, не разбирая дороги, но потом повернула к своему шалашу и, словно дитя, легла рядом с большим телом Лео де Грана.

– Ты вернулась…

Эльфийка не ответила, лишь сильнее прижалась к нему. Дневной свет едва проникал сквозь переплетенные ветви ее шалаша, но этого было достаточно, чтобы он разглядел ее светлые волосы, так редко встречающиеся среди лесного народа. Возможно, он думал, что для подобных дел нужна только женщина его племени, а может быть, это не имело в его глазах никакого значения? Блодевез позволила его тяжелым ладоням скользнуть по своим ногам и подняла муаровую тунику до своей такой тонкой талии. И потом сама обхватила его ногами, упершись в его массивный торс.

Вдоль опушки, среди густого кустарника и молодого подлеска спрятались эльфы. Неподвижные, словно пни и коряги, тысячи эльфов разных племен – Высокие эльфы Броселианда, зеленые эльфы рощ и долин, юные и старые, мужчины и женщины, воины, друиды, лесной народ – были столь безмолвны, растянувшись на многие лье единой плотной цепью в двух шагах от опушки, что даже птицы не замечали их присутствия. Среди них была Ллиэн.

Занимался день, в дыму и запахе гари. Первые несколько часов плотная дымка висела над долиной. Затем туман постепенно рассеялся, и не осталось никаких сомнений: монстры все еще были здесь.

Ужасные орды Безымянного отошли на значительное расстояние, чтобы оставаться недосягаемыми для стрел – горизонт представлял собой темную колеблющуюся линию, ощетинившуюся кроваво-красными стягами, развевающимися на ветру. Количество их было воистину неисчислимо. Армия, которая, казалось, была уничтожена навсегда, снова возродилась, и вся эта чудовищная свора орков и троллей, кровососущих монстров и фавнов – всего того сброда, который считался в землях Логра наемниками, – а также эльфов-отщепенцев, предателей-гномов Черной Горы и прочих мелких племен, – вся эта нечисть бурлила, как кипящая лава. Стаи волков временами отделялись от общей массы и бросались к лесу, объятые внезапной яростью. Некоторые подбегали так близко, что могли ощущать запах эльфов, скалили пасти, дыбили шерсть на загривках, в бешенстве раздували бока. Но эльфы не шевелились.

Своры человеко-псов, которых гномы называли кобольдами, дерущихся с падальщиками из-за пищи, вертелись перед войском, и их отрывистый лай разносился по долине, возбуждая своей безумной суетой какое-то исступление в стройных и дисциплинированных рядах гоблинов, которые единственные из этой орды напоминали армию. Периодически, с интервалами в несколько минут, а то и в час или больше, монстры начинали бить в свои бронзовые щиты: «Бомм… бомм… бомм…» – в медленном неотвязном ритме, и постепенно приближались к краю леса, ударяя ногами в землю с каждым шагом все сильнее, и эхо от их топота становилось оглушительным. Они приблизились таким образом на несколько туазов, с приводящей в отчаяние неторопливостью, делая по одному шагу и сопровождая его ударами мечей по щитам, после чего застывали как вкопанные, и воцарялась еще более ужасающая тишина, – так они неуклонно приближались в течение целого дня. Но эльфы не двигались.

Они оставались неподвижными и безмолвными до сумерек, до исхода дня, без еды и питья, не промолвив ни единого слова. Постепенно воины-люди присоединились к ним – теперь их было несколько десятков. Они улеглись рядом с эльфами и с ужасом наблюдали, как перед лесом размещается на боевых позициях несметное войско монстров.

Вдруг в тот самый момент, когда черные ночные тучи полностью погасили небо, группа всадников взломала строй гоблинов, безжалостно затаптывая тех, кто не сумел отскочить достаточно быстро. Позади них показалась громадная повозка, которую тянула длинная вереница запряженных быков. На повозке, продвигающейся впереди войска, громоздилась гигантская фигура, сделанная из дерева и сплетенной соломы, похожая на огромную клетку, к которой были приделаны уродливые конечности. Все это сооружение было столь велико, что напоминало крепостную башню. Немногие среди избежавших гибели солдат королевского войска понимали, что готовил противник, однако ветераны Десятилетней войны застонали от безысходности, а самые молодые задрожали от ужаса при виде их искаженных лиц. Сами эльфы прервали свое долгое молчание, и испуганный ропот пронесся по краю леса. Одно лишь название передавалось из уст в уста, вызывая ужас: викер нитх, «ивовый великан».

Гнетущая тишина повисла над долиной, но вскоре ее нарушило далекое эхо отчаянных воплей, леденящих ужасом сердца эльфов и вооруженных людей. Монстры забегали у подножия деревянного колосса, но смысл их беспорядочной суеты трудно было понять на таком расстоянии. Однако вдоль рук, ног и туловища великана были поставлены лестницы, на которые вскоре стали забираться сотни человеческих существ. Перед растерянными взглядами залегших по краю леса людей и эльфов они лезли вверх по лестницам, понукаемые копьями монстров, собравшихся внизу колосса, и бросались одни за другими в ивовую клетку. Наверное, самым ужасным было их смирение. Конечно, несчастные кричали от страха, как если бы осознавали ту жуткую участь, что их ожидает, но ни один из них не делал ни малейшей попытки к сопротивлению или бегству. Вероятно, они были околдованы каким-то чародейством Безымянного, и их тела им не подчинялись. Среди жертв было несколько эльфов, скорее всего, охотников, случайно схваченных за пределами леса, но большинство из них были люди – солдаты армии короля и герцогства Хеллед, крестьяне, женщины, дети, плененные во владениях Соргаллей. С жуткими воплями они падали одни на других, заполняя своими телами туловище и конечности великана, давя тех, кто был внизу. И когда последний из них оказался в ивовой западне, монстры закрыли люки и стали укладывать у ног великана горы хвороста и снопы соломы. С воплями безумной радости они подожгли их.

Ни один из тех, кто присутствовал при этом ужасающем зрелище, никогда не смог бы забыть ни разрывающих сердце предсмертных воплей и криков безмерного страдания сгорающих заживо пленников, ни поднимающихся к небу языков пламени, ни радостного гула армии гоблинов, приветствующих этот погребальный костер воинственными песнопениями и безумными плясками.

Некоторые эльфы убежали в глубь леса, затыкая уши. Другие зарылись лицом в землю, только бы ничего не слышать и не видеть. Страх проник в каждого из них, отравляя навсегда их тела и души. Сама Ллиэн чувствовала, как заледенела до костей, и слезы струились у нее по щекам, но она не замечала их. Крики несчастных были невыносимы. Те, что были брошены в ужасную пылающую клетку последними, молили о пощаде и безнадежно пытались пролезть сквозь прутья, сдирая кожу, чтобы избежать пламени, тогда как несчастные, оказавшиеся внизу, извивались в адских муках. Невозможно было выносить подобный кошмар. Но от этого некуда было деться…