Книга Одной крови - Роман Супер

— Но это же похоже на фильм-катастрофу.

— Это жизнь-катастрофа. Но только нужно иметь в виду, что рак медленно, но все-таки сдается под натиском мировых научных исследований. Люди научились лечить то, от чего лет пятнадцать-двадцать назад умирали. У меня нет сомнений, что человек со временем научится лечить большинство, а может, и все виды рака.

— Лимфома входит в число таких видов рака, которые научились лечить?

— Да. Безусловно. Для вашего диагноза существует международный протокол лечения, который, к счастью, вовсю применяется и в России.

— Что это за протокол лечения такой?

— Все изученные онкологические заболевания в большинстве клиник в мире лечатся по единым протоколам, в которых собраны знания о болезни, знания о существующих препаратах. Чем больше врачей и клиник участвовали в создании протокола, тем выше вероятность того, что он действительно лучший из возможных. Протокол — это что-то вроде священного писания для врача. Заповеди в нем — это схемы действий на каждый день лечения пациента.

— И как он выглядит — этот протокол для лечения лимфомы? Что он из себя представляет?

— Ваше лечение будет состоять, вероятно, из шести курсов химиотерапии. Все это время врачи будут следить, как ваш организм отвечает на препараты. Потом, в зависимости от того, насколько уменьшатся ваши опухоли, будет решаться вопрос о лучевой терапии. Вам предложат на выбор две химиотерапевтических схемы лечения: BEACOPP или EACOPP-14.

— Что-что?

— Это общепринятые в онкогематологии аббревиатуры для режимов химиотерапии. Их разработала немецкая исследовательская группа по лечению болезни Ходжкина. EACOPP-14 менее токсичный вариант терапии, но его меньше изучали. BEACOPP более токсичный вариант, но его дольше изучали, статистики по нему больше.

— И как же тут выбрать? Вы бы что выбрали, если бы, не дай бог, лечили жену?

— Никогда не спрашивайте доктора, чем бы он лечил жену. Вы ведь не знаете, хорошие ли у них отношения, правда? Шутка. Я бы выбрал менее токсичный вариант — EACOPP-14.

— Токсичность имеет большое значение?

— Да, очень большое. Качество вашей жизни во время и после химиотерапии сильно изменится. Вообще, иногда бывает и так, что лекарство оказывается вреднее самой болезни. Чем менее токсичны препараты, тем вам проще переносить лечение.

— Волосы точно выпадут? Нет вариантов?

— Выпадут, но это же ерунда. Потом они снова вырастут и будут даже лучше, чем были. Вас также может расстроить и то, что вы наберете вес. Но и об этом переживать не стоит. Вам нужно сконцентрироваться на том, что вы должны вылечиться. И сделать это нужно с первого раза.

— Бывает, что со второго?

— Бывает, но со второго раза — не желательно. Особенно опасны ранние рецидивы.

— На что похожа жизнь после рака? Сможем ли мы вернуться к прежнему образу жизни? К полноценной жизни.

— Что вы имеете в виду? Поездки в солнечный Гоа? Марихуана с друзьями?

— Ну, например, да.

— Солнце может быть вредно только во время химиотерапии и при заболеваниях кожи. Во всех остальных случаях в разумных пределах солнце — это скорее плюс, чем минус. Марихуану в странах, где она легализована, врачи часто прописывают онкологическим больным. Она хорошо устраняет тошноту и нормализует аппетит.

— Организму после лечения конец?

— Не конец, но у организма после лечения будет колоссальный стресс. Ему будет нанесен мощный удар. Организму понадобится какое-то — возможно, довольно продолжительное — время, чтобы восстановиться. Вы не проснетесь полностью здоровым человеком на следующий день после выписки — вы будете, наоборот, весьма помятой и разбитой. Это мягко говоря. Дело в том, что основные способы, с помощью которых современная медицина разбирается с раком, — это хирургические вмешательства, химиотерапия и облучение. В вашем случае хирургическое вмешательство невозможно. Значит, только химия и лучи; эти терапии основаны на общем суровом принципе: раковые клетки невероятно быстро растут, делятся намного чаще, чем любые нормальные клетки в организме. Если ввести в тело вещество, которое будет убивать клетки в момент их деления, то вместе с неправильными клетками умрут и правильные. Клетки, которые растут и умирают особенно активно, — это клетки фолликул волос, слизистых покровов; отсюда и неминуемое выпадение волос, и стоматит, и всякие малоприятные грибковые заболевания, с которыми вы столкнетесь. Неприятностей будет много, но на их фоне ваш рак должен отступить. Не буду вас погружать в сложные медицинские подробности, на понимание и изучение которых у вас уйдет лет шесть. Лучше упрощу: если раковые клетки, Юля, растут в два раза быстрее здоровых, значит, к концу лечения опухоль должна быть полностью мертва, а вы всего лишь наполовину. Так понятно?

— Угу. Значит, придется реабилитироваться.

— Да, обязательно. К сожалению, в нашей стране все очень плохо с реабилитацией онкологических больных. В больницах до сих пор царствует средневековый принцип — живой и слава богу. А вот качество жизни уже никого не волнует. Выписался — значит здоров. Но это не очень правильный подход. Реабилитация необходима. Вы это хорошо почувствуете на себе.

— Доктор, где нам лечиться? В России? За границей? И каков вообще дальнейший алгоритм наших действий?

— Это правильные вопросы. Россия или заграница? Каждый конкретный случай нужно рассматривать отдельно, под микроскопом. Есть заболевания, которые лучше лечить за границей. Я всегда говорю пациентам об этом сразу и честно. Есть ситуации, когда лечиться за границей не лучше, а просто необходимо для выживания, потому что каких-то вещей в России просто нет: лекарств, техники, специалистов. Например, при нейробластоме используется MIBG-терапия, в нашей стране ее нет. Давайте рассмотрим ваш случай. При лечении лимфогранулематоза, как я уже сказал, крупные онкологические клиники в России используют общепринятые в мире протоколы. Значит, и здесь препараты вам обязаны давать точно такие же, как, скажем, в немецких клиниках, которые работают по этому протоколу. Будет ли для вас отличаться лечение в Германии от лечения в России? Будет: атмосферой, отношением, настроением, поведением персонала. За границей вы ни за кем не будете бегать, бегать будут за вами. Но сама схема лечения будет такой же, как и у нас.

— Вы бы что посоветовали? Там или здесь?

— Если у вас есть несколько десятков тысяч евро — лечитесь там комфортно. Нет — лечитесь в России гораздо дешевле и менее комфортно. На результат в вашем случае это, скорее всего, не сильно повлияет — и там и здесь вам должны дать одну и ту же «пилюлю».

— Тогда мы будем лечиться в Москве. Ромина начальница обещала помочь с деньгами, но десятки тысяч евро мы не возьмем. А можно попасть на лечение к вам, Виктор? От вашей больницы и от вас лично сияние исходит, доктор.

— Я бы и сам вас никуда не отпустил, если бы вам было хотя бы восемнадцать лет. Но вы сильно старше. И взять я вас не имею права. Но вы можете весьма оперативно попасть в онкологический центр на Каширском шоссе. Я знаю, что сейчас там все в порядке с препаратами. И заболевания крови на Каширке лечат строго по протоколу, о котором я вам рассказал.