Книга Города вам на пользу. Гений мегаполиса - Лео Холлис

В конце 1950-х годов она стала работать в журнале Architectural Forum, где работал и Уильям Х. Уайт, разделявший ее тревогу по поводу опасностей, что несет в себе городское планирование. Вместе они пытались найти ответ на вопрос: если архитекторов завораживают грандиозные проекты, то где в них место для людей? Уайт и Джекобс изложили свои идеи в новаторской серии статей «Взрывающийся мегаполис». В статье «Центр для людей» Джекобс размышляла о городах будущего: «Они будут просторными, зелеными, малолюдными, с длинными парковыми аллеями. Все будет прочно, симметрично, упорядоченно. Чисто, достойно, монументально. Одним словом, они будут обладать всеми признаками ухоженного величественного кладбища»14.

С этого момента столкновение между Джекобс и Мозесом стало неизбежным. Первая стычка случилась в 1950-х годах, когда Мозес предложил для разгрузки пробок проложить автостраду через Вашингтон-сквер-парк. Джекобс вмешалась в ситуацию, организовав рассылку петиций, и с помощью своих связей заручилась поддержкой известных людей — в том числе Уайта, специалиста по истории городов Льюиса Мамфорда (в то время он был еще и влиятельным обозревателем New Yorker) и даже Элеоноры Рузвельт. В выходные она брала с собой своих детей на акции протеста на площади — образ матери с детьми привлекал фоторепортеров. 25 июня 1958 года New York Daily Mirror опубликовала снимок, на котором ее дочь Мэри Джекобс держит ленточку за один конец: это символизировало «разрезание ленточки наоборот», — и план Мозеса был отложен на неопределенный срок из-за решительного противодействия общественности. Самому его автору оставалось лишь сетовать: «Но ведь никто не против — никто, никто, никто, кроме горстки, горстки мамаш!»15

Джейн Джекобс торжествует

Через три года они снова схлестнулись в споре — на сей раз Мозес, опять же для решения проблемы пробок, предложил построить в Нижнем Манхэттене скоростное шоссе. Единственная проблема заключалась в том, что недалеко от его маршрута оказался родной квартал Джекобс — а значит, ему грозила опасность. Шоссе Мозеса должно было соединить тоннель под Гудзоном с двумя мостами через Ист-Ривер и превратить Нижний Манхэттен в царство автомобилей. Для строительства десятиполосной эстакады требовалось переселить 2200 семей, закрыть 365 магазинов и 480 компаний, а также снести ряд исторических зданий, разрезать некоторые из самых знаменитых районов города: Сохо, Бауэри, Маленькую Италию, Чайнатаун, Нижний Ист-Сайд и Гринвич-Виллидж.

Мозес считал, что игра стоит свеч: он писал, что «маршрут предлагаемого шоссе проходит через район, находящийся в упадке, с низкими ценами на недвижимость — во многом из-за плотного движения и заторов на улицах»16. Кроме того, нечто подобное он уже делал: при сооружении автострады в Бронксе было переселено 1500 семей, и проект сочли революционным и весьма удачным. Лишь позднее специалисты связали начало упадка Бронкса с этой затеей.

Джекобс была категорически против. Позднее она напишет, что считать «Футураму» реальным городом — полное безрассудство: «Когда выставка становилась частью города, она почему-то переставала быть выставкой»17. Кроме того, она отвергала даже саму мысль о перекройке своего квартала. Джекобс ринулась в бой: она стала председателем Объединенного комитета по противодействию строительству шоссе в Нижнем Манхэттене с твердым намерением положить конец этому проекту.

Впрочем, самым мощным ее оружием, поставившим крест не только на этой затее, но и на репутации Мозеса, стала «Смерть и жизнь больших американских городов», вышедшая в 1962 году. Уже в первых строках введения она расставляет все точки над i:

Эта книга — атака на нынешнюю градостроительную систему. Кроме того и главным образом, это попытка выдвинуть новые принципы проектирования и реконструкции крупных городов, не только отличные от прежних, но даже противоположные тому, что сегодня внушают людям повсюду — от школ архитектуры и градостроительства до воскресных газетных приложений и женских журналов... Короче говоря, я буду писать о том, как большие города действуют в реальной жизни, потому что только так можно понять, какие принципы проектирования и способы реконструкции увеличивают социальную и экономическую живучесть городских территорий, а какие, наоборот, парализуют их существование18.

Ядро этой «реальной жизни» — улица, сложное взаимодействие людей на общественных пространствах города. Именно улица была главным предметом ее исследования и организующей силой мегаполиса. Город следует реконструировать «снизу», а не переносить в реальность то, что рождается в воображении «великого мудреца» — градостроителя. Столь оптимистичный взгляд мог показаться таким же расплывчатым, как все предыдущие концепции городской жизни, очередной утопической мечтой о самоорганизующемся квартале, но он был достаточно убедителен, чтобы заставить Мозеса «перейти к обороне», отстаивая свой проект перед лицом растущей оппозиции. В сентябре 1968 года, когда Джекобс подошла к микрофону на собрании общественности, чиновники попытались выключить звук. Затем она пригласила протестующих на сцену, и председатель вызвал полицию, чтобы ее арестовать. Тогда Джекобс во главе процессии демонстрантов вышла из зала, но там ее ждал полицейский в штатском, посадивший бунтарку в патрульный автомобиль.

Джекобс явно брала верх, а Мозес надеялся продолжить спор, строча все меньше связанные с реальностью меморандумы и рассылая самооправдательные заметки в Daily News. Проект, впрочем, не был официально отменен: в 1971 году он был просто исключен из списка предложений, заслуживающих финансирования федеральным центром, и положен под сукно. Мозес лишился своей короны и царственного ореола: еще недавно он считался градостроителем с большой буквы, американским бароном Османом, а теперь его труды приводили как пример того, как нельзя строить город.

То, что мы рассказали о Геддесе, Говарде, Ле Корбюзье и Мозесе, не означает, что планирование вообще не нужно, а всякое обновление городов «сверху» — несостоятельно. Да и Джейн Джекобс не стоит воспринимать ни как идеальную героиню, ни как местного жителя, противостоящего нововведениям в своем районе. Города надо строить для людей, и архитекторов должны волновать различные способы создания, а не раздробления сообществ. Городское планирование зачастую пренебрегает «человеческим элементом», хотя именно он должен быть в центре любого проекта. Пространства между зданиями надо проектировать с той же тщательностью, что и сами здания.

В «Смерти и жизни больших американских городов» Джекобс призывала людей еще раз подумать о городе и задавалась вопросом: как нам улучшить то, что мы имеем, а не разрушать улицу и строить ее заново. Свое нравоучение она начала с просьбы: цените уличную жизнь, ведь она — подлинное выражение городской силы. Улицы, парки и общественные пространства города, те места, где люди встречаются, важнее транспортных потоков, экономии за счет эффективности и зонирования. Наконец, при разработке любых планов необходимо понимать, как люди пользуются пространством, что приносит им радость, как они адаптируют эти места для собственных нужд.