Книга Гарем - Патриция Грассо

Он провел пальцем по рубашке, под которой скрывались изгибы ее тела.

— Не надо меня трогать, — внезапно обессилев, произнесла Эстер.

Голова ее уютно устроилась на его плече. Халид запечатлел поцелуй на девичьем лбу.

— Закрой глаза и подремли до рассвета. Дикий Цветок.

Эстер возбуждали и его прикосновения, и его волнующий, дотоле незнакомый ей запах. Она завертелась как юла в его объятиях, сама не понимая, чего ей хочется — освободить себя или впасть в блаженное беспамятство.

— Не вертись, а то тебе плохо придется. Я за себя не ручаюсь, — пригрозил Халид.

Эстер тотчас затихла и смежила веки. Сон навалился на нее сразу же, и Халид не без удовлетворения приписал себе эту победу.

Но какие демоны терзают невинную девушку во сне? Халид терялся в догадках. Если она каждую ночь будет так кричать и метаться, ему придется отправить ее на морское дно с камнем на шее и лишиться предвкушаемого удовольствия.

И тут Халида осенило. Если его пленница упорно скрывает свои тайны, то ее кузина наверняка проболтается.

5

— Я не понимаю…

— Какие кошмары посещают ее по ночам?

Халид, словно грозовая туча, надвигался на испуганную девицу. Голос его гремел, как раскаты грома, глаза метали молнии.

Подобное наступление повергло и без того робкую Эйприл в трепет. Вот он — зверь из геенны огненной, который уже два дня пытает несчастную Эстер. Как она еще осталась в живых? Эйприл, зная характер кузины, считала, что та лучше умрет, чем сдастся.

Халид нависал над белокурой Эйприл, словно вершина осадной башни. Больше всего ее страшил жуткий шрам, побелевший от гнева.

— Говори! — прорычал Халид, сжав огромные кулаки.

Ноги у Эйприл ослабели, стали ватными, она пошатнулась, начала оседать.

— Ты напугал ее до смерти, — заметил Малик, подхватывая погрузившуюся в забытье Эйприл на руки.

Он бережно уложил ее на пышные подушки и с укоризной посмотрел на друга.

— Я не хотел причинить ей вред. Это вышло случайно, — оправдывался Халид.

— Пожалуйста, принеси розовой воды в кубке, — попросил Малик и присел рядом с Эйприл, любуясь ее нежным личиком.

Халид вернулся с серебряным кубком и передал его Малику. Вид беспомощной светловолосой девушки навел принца на размышления.

— Какие они разные — эти девицы! И каждая хороша по-своему.

Малик дождался момента, когда веки Эйприл затрепетали, и помог ей усесться повыше среди подушек. В ответ на ее робкий взгляд он улыбнулся.

— Выпей вот это. Ты взбодришься. Эйприл послушно глотнула воды.

— Спасибо, мой господин. Мне уже лучше. Халид опустился на колени возле ложа и произнес как мог мягче:

— Прости, что напугал тебя.

— Расскажи принцу все, что он хочет знать, — попросил ее Малик.

— Я ничего не знаю, — солгала Эйприл. — Как я могу знать, что ей снится? Почему он сам ее не спросит?

— Она не желает делиться со мной своими мыслями, — признался Халид.

— Тогда оставь ее в покое, — выпалила Эйприл. Она расхрабрилась, чувствуя, как Малик ласково поглаживает ее руку. — Ее сны тебя не касаются.

— Но она мешает мне спать, — объяснил Халид миролюбиво.

Он уже понял, что некоторая доля упрямства передалась от его пленницы к ее кузине и от белокурой гурии угрозами мало чего добьешься.

— Если б я знал причину ее страхов, то смог бы ей помочь обрести покой по ночам.

— Если ты желаешь даровать ей покой, отправь ее на родину.

— Вот этого я сделать не могу.

— Не можешь или не хочешь? — спросила Эйприл.

— Она взывает к своему мертвому отцу, — сказал Халид, проигнорировав дерзкое высказывание Эйприл. — Что тебе известно о нем? Почему его призрак преследует ее?

Задетая тем, что Халид приоткрыл покров мрачной тайны, Эйприл, однако, постаралась напустить на себя равнодушный вид. Она молча пожала плечами.

— Расскажи принцу все, что знаешь, — приказал Малик.

В широко распахнутых глазах Эйприл отражалось полное непонимание того, что хотят выведать у нее мужчины.

— Но я не посвящена в семейные тайны, — упорствовала Эйприл.

— Маленькая лгунья! — пожурил Малик нежно, но решительно заключив ее подбородок в свою широкую ладонь и приподняв девичью головку так, чтобы она не могла отвести ее в сторону. — Разве не ты говорила, что на корабле Форжера бодрствовала целый месяц из-за кошмаров и криков по ночам твоей кузины?

— Когда Эстер волнуется, ей всегда снится ее покойный отец, — неохотно призналась Эйприл. — Но когда с ним случилось несчастье, я была еще ребенком.

— А что произошло? — спросил Халид.

— Он погиб на глазах у Эстер. Больше я ничего не знаю, кроме…

— Кроме чего? — Малик поймал ее на слове.

— Мы всегда играли вместе, но после того случая Эстер долго была не в себе и ее отдалили от меня. Опасались даже за ее жизнь, потому что она отказывалась от еды и питья и все время плакала и корчилась в судорогах. Иногда ее приходилось связывать, чтобы она не поранила себя.

Халид ощутил запоздалое раскаяние. «Не привязывай меня! Я этого не вынесу… Я не могу!» — захлебывалась она в рыданиях, а он ее не слушал.

Какие же звери эти англичане, если так обращались с несчастным, испуганным ребенком?

— А как погиб ее отец?

— Я не знаю подробностей. Я была слишком мала. Малик с участием посмотрел на встревоженную Эйприл.

— Твоя кузина страдает, а принц хочет облегчить ее душевную боль. Мы все будем только рады, если она излечится от кошмаров и будет мирно спать по ночам. Я препровожу тебя в шатер принца. Твоя кузина посвятит тебя в свои секреты, а ты поделишься ими с принцем.

«Какое дело этому проклятому турку до кошмаров Эстер?» — подумала Эйприл, но все же согласно кивнула. Она мечтала о свидании с кузиной.

— Отправимся немедленно, — сказал Халид. Малик улыбнулся.

— Я понимаю твое нетерпение, но ведь солнце едва взошло. Предлагаю тебе подкрепиться, пока моя птичка будет чистить свои перышки.

Халид не возражал. Малик обратился к Эйприл:

— Я пришлю тебе в помощь рабынь. Будь готова через час.

Однако только через два часа, — ибо трапеза и туалет Эйприл несколько затянулись, — Меч Аллаха и Зуб Акулы проследовали в лагерь, ступая бодро и решительно. Между ними семенила Эйприл, закутанная поверх одежды с головы до ног в черную паранджу. Таким образом, собственность Малика была скрыта от посторонних глаз.