Книга Босэан. Тайна тамплиеров - Луи Шарпантье

Частных лиц также не забывали: сохранилась расписка 1135 года Пьетро Дезде из Сарагоссы и его жены Элизабет — они заложили дом и поместье, прямо как у нас в муниципальном банке. После ареста 1307 года во многих командорствах нашли инвентарную опись полученного в залог добра. Король все это оставил за собой, равно как одолженные капиталы. Широко и по-королевски.

Через руки тамплиеров проходили огромные суммы, которые никогда не задерживались в казначействе, разве что для банковских нужд. Ведь подобные задержки мрачно отразились бы на экономической динамике.

Культура, коммерция, ремесла, строительство «движутся» одновременно с денежной циркуляцией. Несмотря на «подточку» и «обрезание» монет — занятием сим весьма увлекался Филипп Красивый, — и речи не могло быть о «бумажной эмиссии» в стиле современных правительств: девизы на имеющих хождение монетах точно соответствовали весу монетарного металла.

Если бы Тампль, контролировавший огромное богатство, вдруг «заморозил» свои капиталы, случилась бы просто катастрофа: чувствительное сокращение денежной массы затормозило бы экстенсивное развитие цивилизации.

Но Тампль, далекий от подобной мысли, постоянно обращал деньги в ценности, особенно в недвижимые ценности.

Когда Жак де Моле привез с Востока армейскую казну, деньги пошли на покупку земель в долине Роны, в окрестностях Бокэра и в долине Рейна близ Тревира.

Вот почему.

Святая земля была определенно потеряна, и Тампль активизировался на Западе. И хотя донации приктически прекратились, исключая денежные и прочие приношения новых членов ордена, ресурсов хватало на что угодно.

Территориальные приобретения таковы, что незадолго до процесса Филипп Красивый попытался декретом запретить новые покупки. Однако в силу полной незаконности декрет пришлось отменить.

Несколько любопытных девятнадцатого века пытались «прояснить» богатство Тампля; занимались калькуляцией золота, ценность коего изменилась в новое время; калькулировали расходы на содержание энного числа шевалье и все такое прочее. Тем не менее получили результат довольно астрономический.

Занятие, разумеется, бесполезное, ибо система ценностей кардинально переменилась.

Число командорств в одной Франции приближалось к двум тысячам. В каждом командорстве земельные угодия — обработанная земля, луга, леса, озера — составляли две тысячи арпанов, то есть около тысячи гектаров.

Согласно некоторым сохраненным записям, эти земли на протяжении двух веков обрабатывались, и обрабатывались хорошо, — понятно, почему не было голода, но только неурожаи; голод пришел позже.

Далее.

Свидетельство косвенное, но все же: судя по одеждам и паноплиям, люди четырнадцатого-пятнадцатого столетий весьма измельчали сравнительно с эпохой Тампля. Вспыхнули неведомые доселе эпидемии — несомненное следствие Столетней войны.

Кроме командорств, ферм, складов и гостиниц тамплиеры владели чуть не в каждом городе внушительным количеством домов — это довольно редко упоминается в дошедших до нас картулариях. Только в Париже им принадлежал квартал Марэ — меж старым Тамплем с причалом на Сене и новым Тамплем со знаменитой башней. Надо прибавить холм Бельвиль в садах и цветниках, увитые виноградом склоны Монмартра. На левом берегу Сены они имели кое-какую недвижимость в квартале Сент-Мишель и значительную часть предместья Сент-Жак.

И так чуть не в каждом французском городе.

Такой пирог, понятно, возбуждал Филиппа Красивого, безденежного и ненасытного, как любое правительство.

Существование и принципы ордена Тампль равным образом возбуждают много вопросов.

Один из принципов — бедность, бедность непременная, обязательная, но при этом невозможная без своей оппозиции — богатства.

Вспомним девиз ордена: Non nobis Domine, non nobis, sed nomini tuo da gloriam. Не ради нас, Господь, не ради нас, но ради славы имени Твоего.

Поразмыслим.

Если бы Филипп Красивый не приказал в 1307 году арестовать тамплиеров и наложить секвестр на движимость и недвижимость, если бы по навету своего духовника и Великого инквизитора Гийома Парижского не задумал этого образцово подлого процесса…

Тамплиеры имели в одной только Франции около двух миллионов гектаров, свободных от налогов и сборов. В скором времени приобрели бы вдвое больше. Люди, которые землю обрабатывали, свободные от налогов и сборов, подчинялись бы только юрисдикции ордена.

И что осталось бы от сеньоральной и церковной власти?

Власть временщиков держится либо силой, либо деньгами.

Дворянство тяготело бы к несомненно лучшей в мире армии, богатство сосредоточилось бы в ордене.

Епископы были бы низведены до уровня простых служителей Божьих. И разве какой-нибудь бастард короля или младший сынок знатного вельможи мог бы рассчитывать на дворец епископа?

Дворянство образовало бы шевальерию, и только: под штандартом Тампля у дворянина остался бы лишь один выбор — стать человеком благородным в высоком смысле или никем и ничем.

В сущности, все это содержится имплицитно в уставе святого Бернарда: могущество ордена и невозможность извлечения приватных выгод из такого могущества.

Согласно рыцарскому кодексу, рожденному одновременно с Тамплем, шевалье, прежде всего, освободители.

Именно так. Действующая армия в Палестине — это алиби и апробация воинской доблести; миссия ордена Тампля на Западе — миссия освобождения.

Поразительно, военно-монашеская организация не пренебрегала упорными занятиями агрикультурой; цель понятна: освободить население от голода, этого проклятья Средневековья.

Объемы выращенных злаков намного превышали потребности как западных командорств, так и восточной армии, посему значительные излишки поступали на рынки. Зачастую в командорствах или поблизости устраивали зернохранилища. Орден предоставлял также транспорт для доставки продовольствия в регионы, обойденные хорошей погодой или удачей.

Проблема милосердия решалась однозначно и строго по уставу. Милостыня раздавалась три раза в неделю. Два тамплиера, принимаясь за еду, знали: еды должно хватить еще и на третьего — на какого-нибудь бедняка. Итак: милосердие и умеренность.

Насколько известно, подобные предписания четко выполнялись. Как выяснилось во время процесса, одно командорство в неурожайный год раздало милостыню за неделю десяти тысячам.

Дороги, устроенные тамплиерами, или дороги под их наблюдением значительно способствовали коммерции.

Тамплиеры старались освободить путешественников от поборов, чинимых землевладельцами за проезд по их территории.

Они охотно принимали мастеровой люд в своих командорствах, где можно было жить, не боясь налогов и реквизиций.

По просьбе Амори, приора Тампля во Франции, Людовик Святой даровал строителям церквей право свободно трудиться, не подвергаясь репрессиям властей.