Книга Железная маска - Жан-Кристиан Птифис

Другой узник — Жан Эрс, именуемый также д'Эрс. Пятнадцати лет от роду, этот юный ученик портного во всеуслышание заявил, что готов за деньги убить короля. Убить короля или хотя бы просто заявить о своем намерении сделать это при Старом режиме считалось страшным преступлением, посягательством на Его Величество, ибо король, в отличие от простых смертных, являлся символом национального единения, краеугольным камнем в храме французского общества, помазанником Божиим, получившим свое освящение в Реймсе. Любой жест, любое высказывание против суверена обрекали виновного на пожизненное заключение. Гибель Генриха IV была еще у всех свежа в памяти. Забота о безопасности короля оправдывала то, что несчастный болтун расплачивался собственной свободой за свой необдуманный, легкомысленный поступок. Участь Эрса была быстро решена.[91] Не могло быть и речи о том, чтобы он предстал перед судом, где он мог бы заразить своими зловредными идеями других. В августе 1687 года он по королевскому приказу был арестован, отправлен в Бастилию, а затем стараниями господина де Ла Коста, начальника королевских жандармов, переведен в Пинероль. Это был беспокойный, необузданный малый, плохо переносивший заключение. Он предпринимал попытку самоубийства, а в 1689 году, спустя три года, потерпел неудачу при попытке к бегству.[92]

Среди наших старых знакомых мы встречаем непоседливого графа дю Брея, шпиона, который задал работы Лувуа, интенданту Ла Гранжу и графу де Монклару. Бедняга, он сильно изменился! В условиях заточения его психическое здоровье пошатнулось. Прямо-таки заразная болезнь в Пинероле! Долго считалось, что он был в 1694 году переведен на остров Святой Маргариты. Однако это ошибочное мнение. Изучение бухгалтерской документации позволило установить, что он был в 1684 году освобожден, вероятно, по дипломатическим соображениям. Статья 9 договора о приостановке военных действий между Францией и Испанией от 21 июля, служившего прелюдией к Регенсбургскому перемирию, предусматривала, что все военнопленные, а также арестованные в связи с военными действиями должны быть освобождены.[93] Граф дю Брей одним из первых получил свободу. Освободившись, он занялся выгодной торговлей фальшивыми монетами между Лионом и Женевой,[94] из-за чего в июне 1696 года был вновь арестован и посажен в крепость Пьер-Ансиз, где и умер в мае 1711 года.[95]

В апреле 1687 года Вильбуа, комендант цитадели и донжона, тяжело заболел. Поскольку его здоровье не шло на поправку, Сен-Мар предложил заменить его первым лейтенантом своей роты, Ла Прадом. Когда в апреле 1692 года Вильбуа умер, король официально назначил Ла Прада комендантом донжона.[96] Его место на острове Святой Маргариты занял сержант Розарж, отныне взявший на себя, вместе с губернатором, заботы о государственных преступниках. В конце того же года второй лейтенант, Буажоли, по состоянию здоровья покинул службу, и Сен-Мар ходатайствовал о назначении на его место своего племянника, Гийома де Формануара, служившего в его роте простым кадетом.[97]

Молодой и амбициозный герцог Савойский Виктор Амедей II давно уже с вожделением поглядывал на Пинероль, желая присоединить его к своему государству. Главным образом по этой причине 20 октября 1690 года он вошел в состав большой антифранцузской коалиции и принял участие в Девятилетней войне, получившей также название войны Аугсбургской лиги. В ночь с 28 на 29 июля 1693 года его армия окопалась перед фортом Святой Бригитты, передовым бастионом, примерно в одном километре от Пинероля. Форт пал после четырех недель регулярной осады. Однако сам Пинероль продолжал сопротивление. В период с 25 сентября по 1 октября он непрерывно подвергался артиллерийскому обстрелу. Донжон, представлявший собой идеальную мишень, серьезно пострадал. Нетрудно представить себе ужас и вопли несчастных заключенных, когда от грохота разрывов сотрясались старые стены их тюрьмы. Катина, окопавшийся в своем лагере Фенетрель, получил подкрепление в составе корпуса конной жандармерии и решил перейти в наступление. 4 октября он сокрушил армию Виктора Амедея и принца Евгения Савойского у деревни Марсай (Марсалья). Спустя две недели осада с Пинероля была снята. 25 октября Барбезьё отдал комиссару д'Андрезелю приказ как можно скорее привести в порядок тюремные камеры донжона.[98] Как нередко бывало, прохождение войск через город стало причиной эпидемии. Заболело около двух тысяч человек. Не стали исключением и обитатели тюремных камер, страдавшие гриппом, лихорадкой и дизентерией, так что Ла Прад с помощниками исполняли обязанности санитаров и сиделок. 27 декабря Барбезьё писал ему:

«Если кто-нибудь из заболевших заключенных умрет, то его следует похоронить, как хоронят солдат, однако я убежден, что от этой болезни никто не умрет.

Вы должны сжечь все до последнего клочка записки, найденные за подкладкой камзолов Маттиоли и его слуги, куда они запрятали их».[99]

Последняя фраза говорит о том, что Маттиоли и его слуга Руссо, видимо в страхе погибнуть под обломками тюрьмы, пытались послать на волю весть о себе, однако их попытка оказалась безуспешной, поскольку в ходе тщательного обыска записки были найдены за подкладкой их верхней одежды.

Барбезьё ошибался, полагая, что никто из заключенных не умрет. В начале 1694 года Ла Прад сообщал ему о смерти одного из них. Сколь бы странным это ни могло показаться, он не знал имени несчастного, которому каждый день носил еду — лучшее доказательство того, что он никогда не вступал в беседу со своими заключенными. Министр был вынужден апеллировать к памяти губернатора Святой Маргариты: «Господин де Ла Прад, которому король доверил стеречь заключенных, содержащихся по распоряжению Его Величества в донжоне Пинероля, написал мне, что умер самый старый из них, имени которого он не знает. Поскольку я не сомневаюсь, что вы помните это имя, я прошу вас сообщить мне его шифром».[100]