Книга Повседневная жизнь Берлина при Гитлере - Жан Марабини

Сам он стоит на балконе, готовый вмешаться, если ликующая толпа станет неуправляемой. Он в совершенстве владеет искусством «быть агрессором и в то же время казаться жертвой агрессии». Он нашел самые язвительные слова, чтобы разоблачить чехословацкий империализм, и сейчас еще раз обдумывает речь, которую собирается произнести. Но вдруг фюрер с изумлением замечает, что перед рейхсканцелярией собралось не более двухсот человек. В. Л. Ширер, американский журналист, благодаря заметкам которого мы можем в деталях представить себе последовавшую далее сцену, уточняет, что «эта маленькая группа хранила полное молчание; [другие же] берлинцы торопливо спускались в метро. Это была самая удивительная антивоенная демонстрация, которую мне довелось увидеть за всю мою жизнь». Увы, никто в мире тогда не сделал надлежащих выводов из этой демонстрации, хотя вермахт (и даже Кейтель и Йодль[95]) в тот конкретный момент не подцерживал воинственные намерения Гитлера. Мюнхен разоружил западные державы. «В тот день хватило неболь- того давления, чтобы мы погубили всё», — утверждал впоследствии генерал Бек. Американский журналист мог с очень близкого расстояния видеть мрачное лицо рейхсканцлера, который явно был в ярости. Фюрер ушел с балкона, даже не дождавшись, пока пройдет мимо 3-я танковая дивизия. Еще один американский свидетель, Киркпатрик, подтверждает впечатления Ширера и других наблюдателей, немцев: «Невозможно вообразить себе ужас, отчаяние, разочарование масс, когда вновь начались разговоры о войне!»[96]

Неудавшийся заговор против рейхсканцелярии

Отрезвляющее воздействие этого события на фюрера еще более усилилось благодаря приготовлениям к войне, которыми наконец занялись в Праге и в Париже. Гитлер, презиравший французов за то, что они не приняли никаких мер, чтобы изгнать его из Рейнской области, на сей раз был удивлен их реакцией. До сих пор он не сомневался в симпатиях англичан, но теперь и они всерьез встревожились. Гитлер испугался. Правда, он знает со слов Геббельса, что английская пресса представляет его «слегка безумным щенком», этаким «славным малым» (good boy), как выразился лорд Гендерсон, посол Великобритании в Берлине. Тот же посол назвал Гитлера «генералом Врангелем мировой буржуазии». Как бы то ни было, Гитлер снова впадает в депрессию и обещает Чемберлену не посягать на независимость Чехословакии. Самые умные из нацистов начинают в нем сомневаться. Вот уже год, как влиятельная группа заговорщиков ждет благоприятного случая и возлагает свои надежды на генерал-майора Остера (начальника Центрального отдела абвера[97] и близкого друга Канариса), который, однако, ведет себя очень осторожно. По поручению заговорщиков Гёрделер[98] встречается — безуспешно — с высокопоставленными чиновниками из французского министерства иностранных дел, в том числе с Алексисом Леже (поэтом Сент-Джоном Персом). Поэт ему только улыбнулся, а в английском Foreign Office[99] сэр Ванситтарт обвинил его в «государственной измене», в предательстве своей страны. Союзники проявили беспримерную глупость и недальновидность. Влиятельные немецкие офицеры, такие, как фон Клейст[100] или начальник генерального штаба сухопутных войск Людвиг Бек, рисковали жизнью, встречаясь в Лондоне с промышленниками и немецкими дипломатами; они были готовы поклясться, что намерены положить конец диктатуре, если Великобритания поддержит их, пойдет на военное вмешательство. «Кто нам даст гарантии, что Германия не станет большевистской?» — ответили Чемберлен[101] и генерал Гамелен.[102] Беку удалось склонить на свою сторону весь высший командный состав германской армии, включая Браухича, который, хотя и был доверенным лицом Гитлера, присоединился к Schwarze Kapelle («Черной капелле»),[103] национальной оппозиции. Это важный факт. Генералы договорились о «своего рода всеобщей забастовке высшего командования». Браухич обещал, что лично доставит Гитлеру ультиматум. (Он этого не сделает, но и не предаст своих товарищей.) Бек, Остер, Шахт планируют вместе с начальником полиции Берлина и фельдмаршалом фон Вицлебеном[104] арест фюрера. Сотня высших чиновников, членов организации «Стальной шлем», готовят государственный переворот. Вицлебен и его берлинский армейский корпус собираются, захватив рейхсканцлера, убить его на месте при малейшей попытке к сопротивлению. Гиммлер и Геринг чуют неладное, но, как ни странно, молчат, несомненно рассчитывая в случае успеха заговорщиков перейти на сторону своего «союзника-врага» Канариса. Ведь, в конце концов, Гейдрих сыграл очень важную роль в уничтожении CA, коммунистов, «красного вермахта». А то, что он убивал и евреев, никого не будет интересовать.