Книга Сексуальная жизнь в Древней Греции - Ганс Лихт
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Помимо горячих бань, люди могли посещать парилки, упоминаемые Геродотом. Тем не менее подробное описание устройства античной бани с ее кабинами, помещениями, залами и т. п. не входит в задачи нашей работы. То обстоятельство, что люди мылись без всякой одежды, не требует специального уточнения. Если несколько авторов, кажется, упоминают о раздельных общественных банях – это следует объяснять не излишней скромностью и стыдливостью, но тем обстоятельством (неоднократно упоминавшимся), что греки исключили «прекрасный пол» из общественной жизни и что мальчики и молодые мужчины вполне удовлетворяли свои потребности в своей среде. Кроме того, женщины мылись совершенно голыми, как видно на изображениях вазовой живописи; лишь очень небольшое количество сцен в бане имеют изображение женщин, одетых в очень тонкие туники. Со временем, однако, появилась привычка совместного посещения бани; так, утверждение лексикографа Поллукса (который жил в правление императора Коммода) о том, что посетители бани пользовались банными накидками, нигде не находит подтверждения. В то же время он приводит цитату из комедии Феопомпа, который говорит о том же.
Если мы правильно поняли общий смысл высказывания, вырванного из контекста, в чем мы сомневались, то эта практика относится к очень позднему периоду. Кроме этого упоминания в комедии Ферекрата, я не могу привести ни одного свидетельства или литературного подтверждения в пользу использования особых банных полотенец, которыми прикрывали бы интимные места во время посещения бани в Греции.
Праздники
Еще и в наши дни мы не перестаем восхищаться греческой цивилизацией и жить воспоминаниями о ней, поскольку наша цивилизация духовно неразрывно связана с античной. Насколько сильно греческая наука и искусство повлияли на современную жизнь и продолжают это делать, возможно, и не столь очевидно в данный момент, поскольку это стало общим местом с течением времени. Однако нет совершенства на земле; даже греки не были совершенны; в политике они допускали грубые ошибки, а их внутренняя раздробленность, большое количество соперничавших группировок, постоянный дух соревновательности, вероятно, были схожи с внутренней политической историей Германии. Словом, у греков отсутствовал политический или национальный центр. Даже знаменитое место их соревнований в Элиде на северо-западе Пелопоннеса, в сущности, центром не являлось, хотя такие центры с течением времени перемещались и обнаруживались в разных местах, объединяя на время всю нацию, так что даже хронологию свою они выстраивали по Олимпиадам, проводившимся раз в четыре года по всей Греции начиная с 776 г. до н. э. Эти и другие игры, разумеется, носили общенародный характер (точнее, были празднеством для всех демов); тем не менее греки были не в состоянии осознать полного единства нации, хотя во время проведения Олимпиад Экехейрие (божественное перемирие) сохранялось в течение пяти дней, и тогда, разумеется, приходило некое осознание принадлежности к единому народу.
Хотя победа на этих соревнованиях отдельных городов и областей и вызывала гордость за победителей, тем не менее разногласия, вызванные соперничеством, вспыхивали затем с новой силой. Но разумеется, дух, который царил на этих праздниках на берегах Алфея, был несравненно более ярким, свежим и волнующим.
Утомительное описание спортивных состязаний в Олимпии и других общенациональных игр не является задачей нашей книги, которая ставит своей целью рассказ о нравственности и жизни полов в Греции. Мы упомянем лишь самое важное, чтобы освежить в памяти читателя уже известные ему вещи. Поскольку культ Зевса в Олимпии был очень древним, то полагали, что эти игры основали Геракл и Пелопс; на время забытые, они вновь были возрождены около 800 г. до н. э. царем Элиды Ифитом. Праздник проходил через каждые четыре года на пятый во время полной луны после летнего солнцестояния, соответственно в начале июля. Во время праздника прекращались все войны, а область Элиды, где проходили игры, объявлялась территорией мира, находящейся под защитой бога.
Соревнования были гимнические (мы бы сказали гимнастические, хотя они были связаны не только с гимнастическими упражнениями), то есть такие, в которых участники показывали силу, ловкость и проворность обнаженного тела в беге, борьбе, метании диска и т. п., и гиппические, подразумевавшие соревнования с участием лошадей и мулов, повозок из двух или четырех лошадей, а также конные ристалища. Название праздника Олимпиада произошло от имени победителя, принявшего первым венок за победу в беге, когда состязания проводились только в этом виде атлетических соревнований.
Если в древности призом победителю служил любой ценный предмет, то позже, по совету дельфийского оракула, победитель награждался венком из оливковых ветвей, причем, что характерно для греков, венок должен был приготовить красивый мальчик, чьи родители еще живы, для которого греки придумали прекрасное слово – «цветущий с обеих сторон», он срезал золотым ножом ветви в венок победителю со священного дерева. Мужчины состязались просто за славу и почести, и олимпийский победитель, по словам Цицерона, «для греков приравнивался к полководцу – триумфатору в Риме». Венки выставлялись на столе, сделанном из золота и слоновой кости, в храме Зевса перед изображением бога; здесь же, у ног божества, который присуждал победу, находились и скамьи, на которых восседали члены Элланодике, своеобразной комиссии, распределявшей призы. Победители появлялись в сопровождении друзей и близких, а также толпы людей, которая могла разместиться в храме. Затем глашатай сообщал имя и место рождения каждого победителя, вокруг его головы повязывали шерстяную ленту (Тению), а на нее возлагали венок.
Священные гимны разлетаются меж людей, говорит Пиндар, «…спеша к тому, чьи кудри и лоб / Безупречный этолиец, судящий над эллинами / Во исполнение древних Геракловых заветов / Осенил бледной красою оливы»[40].
Затем награжденный шествовал в окружении друзей для принесения жертвы: в это же время раздавалась песнь, славящая победителя, которую мог сочинить знакомый поэт для такого торжественного случая, или звучала старинная Архилохова песнь, прославлявшая победителя Геракла и его товарища Иолая, который запевал: «Увенчанный победами, великий Геракл, слава, Иолай, слава двум борцам, тра-ля-ля, слава победителю». За этим следовало застолье, которое элийцы устраивали в честь победителей в праздничном зале Пританея, в самом сердце святилища. Весь праздник сопровождался веселыми выкриками изнутри и снаружи здания. Как говорит Пиндар, «алтари отца его уже освящены, / И луна, зеница сумерек, луна в золотой колеснице / Полным блеском сияет ему с небес».
Теперь приведем отрывок из книги с зарисовкой о раздаче венков победителям (Штоль Х.В. Картины жизни Древней Греции, 1875):
«Победитель Олимпийских игр у греков почитался не менее полководца, получившего триумф у римлян. Человек, сумевший добиться победы в Олимпийских играх, по словам Пиндара, достигал Геракловых столпов; он получал величайшее благо на земле, и мудрый поэт предостерегает его, чтобы он не дерзнул подняться выше и не стремился стать наравне с богами. Спартанец Хилон, один из Семи Мудрецов, умер от радости при известии о победе своего сына на Олимпиаде. Диагор Родосский, который принадлежал к семье потомков Геракла и прославился в кулачном бою, дважды стал победителем в Олимпии и несколько раз – вышел победителем в национальных играх. Когда два его сына стали победителями Олимпийских игр, какой-то спартанец крикнул ему: «Удача ради тебя останется на земле и не вернется на небо!» Он умер, когда два его сына обняли его и возложили свои венки на его голову. Друзья и родственники победителя имели право поставить ему памятник в Алтиде (святилище Зевса), а трижды победителям могли поставить статую в полный рост и с натуры.
