Книга Юлий Цезарь. Жрец Юпитера - Майкл Грант

Цезарь достаточно иронически отзывался о юношах из хороших семейств, которых римские командиры обычно принимали в свой штат. Он утверждал, будто их испугали физическая мощь и военное мастерство германцев, однако весьма вероятно, что эти настроения провоцировались политическими врагами Цезаря в Риме, пытавшимися сыграть на том, что данная военная кампания вовсе не была необходима.

Война с германцами не была, по-видимому, полностью незаконной, поскольку помимо правила, категорически запрещавшего правителям провинций вести боевые действия за пределами вверенных им территорий, за два или три года до описываемых событий были узаконены любые меры, которые могли бы потребоваться для содействия союзникам Рима, эдуям. И всё же следует отметить, что столкновение с Ариовистом главным образом было нацелено на укрепление военной славы и престижа самого Цезаря. В «Комментариях» ничего не сказано о том, как он обошёлся с потерявшими мужество соратниками, но память у него была длинная, и они, без сомнения, позже испытали это на себе. Однако Цезарь сообщает, что собрал своих испытанных воинов, тоже частично поддавшихся панике, и произнёс речь, в которой предсказал скорую победу.

Затем Цезарь отправился на встречу с Ариовистом. Не доверяя галльской коннице, он пересадил своих легионеров на их лошадей и взял с собой в качестве эскорта. После того как Ариовист имел неосторожность с насмешкой сообщить, что знает всё о врагах Цезаря в Риме, разговор зашёл в тупик. Именно этого и добивался Цезарь. Надо было спешить: приближалась осень. Предлог был найден незамедлительно, перемирие нарушено, и Цезарь возобновил военные действия против германцев. Сражение, которое, скорее всего, произошло около Кернея или Бельфора, было выиграно римлянами главным образом благодаря юному Публию, младшему сыну Красса. Действуя чётко и быстро и целиком по собственной инициативе, он бросил последние резервы войск Цезаря на защиту левого крыла его армии. Армия германцев, насчитывавшая около 120 тысяч человек, была почти полностью уничтожена. Среди убитых и взятых в плен галльской конницей Цезаря были и две жены Ариовиста. А он сам спасся в маленькой лодке, но вскоре умер. Трём германским племенам было разрешено остаться на западном берегу Рейна, и там, на землях, защищённых плотной стеной лесов, они и прожили в мире в течение многих лет.

Когда тесть Цезаря, консул, прибыл в Рим с известием о победе, его ждал довольно холодный приём. Столица была охвачена войной между бандами Клодия, терроризировавшими город, и его врагами, действовавшими якобы в защиту общества, которые также организовали мощные отряды в противовес.

Тем временем для Цезаря начался новый период его галльской кампании. Как только армия римлян стала на зимние квартиры на землях секванов, те тут же поняли, что добились только одного — сменили одного иностранного завоевателя на другого. Популярность римлян, достигшая апогея после побед над гельветами и германцами, начала быстро падать. Зимой Цезарь узнал, что эти враждебные Риму настроения распространилось и среди северных кельтских племён — белгов. Белги расселились в Северо-Восточной Франции и Бельгии около полутораста лет до описываемых событий. Наиболее цивилизованные среди этих племён, населявшие ближние склоны Арденнских гор, гордились своим германским происхождением и придерживались обычаев германцев, например кремации. Тем не менее они смешались с кельтами, во многом переняли кельтскую культуру, а язык, на котором они говорили, лишь слегка отличался от языка соседей-кельтов.

Теперь Цезарю противостояли огромные силы, равные приблизительно 300 тысячам воинов, но для него эта новость была скорее вдохновляющей, нежели тревожной. Ему представлялась потрясающая возможность захватить весь регион Трансальпийской Галлии, расположенной к северу от Нарбонской Галлии, которая уже стала провинцией Рима. Цезарь уже предвидел свои победы, не менее значительные, чем победы Помпея. Он понимал, что у него появился шанс превзойти великого полководца и оказать соответствующее влияние на Рим. Итак, к началу следующего года Цезарь вербует на территории Цизальпинской Галлии, находившейся под его управлением, два новых легиона и удваивает таким образом численность своей армии, причём всё это делается с согласия Рима.

Белги поручали верховное командование своими объединёнными силами королю суиссонов (Суассон). Однако их соседи реми (Реймс), недовольные тем, что попадают в зависимость от суиссонов, заключили союз с Цезарем. Несмотря на то что надежды суиссонов избежать участия в борьбе оказались тщетными, они остались наиболее лояльными союзниками Цезаря в Галлии, или, если смотреть на это с другой стороны, самыми гнусными предателями своей страны. Эдуи также должны были стать на сторону римлян. После того как Цезарь продвинулся на север и стал лагерем на Эсне, вероятно в Берри-о-Бак, потребовались совсем незначительные военные действия для того, чтобы со смехотворной лёгкостью разгромить огромную армию противника. Основной причиной такой лёгкой победы явилось полное отсутствие или разрушение системы снабжения продовольствием войск белгов. Племенам была дарована жизнь, но они становились данниками Рима, Цезарь же устремился на северо-восток. Теперь его противниками были наиболее сильные и многочисленные племена белгов, которые ещё не участвовали в войне, нервии. Их страна была изрезана оврагами и реками и покрыта лесами, поэтому конница становилась здесь бесполезной, и нервии славились первоклассной пехотой. Она и ожидала Цезаря на другом берегу мелкой речки Самбр, около Неф-Мензиля (Мобеж) на франкобельгийской границе. Здесь состоялось одно из наиболее рискованных сражений Цезаря. Армия нервиев появилась совершенно неожиданно для римлян, так как их конный разведывательный отряд не смог её обнаружить в густом лесу. Потери римлян были огромны — одна когорта потеряла все шесть центурий[14], но Цезарю удалось спасти положение. Как обычно в критических ситуациях, он продемонстрировал потрясающий героизм и решительность. В «Комментариях» он записывает: «Само имя нервиев было стёрто с лица земли». Старики племени, которые скрывались вместе с женщинами и детьми на болотах, сказали ему, что из 60 тысяч мужчин, способных носить оружие, в живых осталось не более пятисот. На основании последующих событий можно предположить, что резня была не столь кровопролитной, но Цезарь был горд, что может сообщить в Рим о таком огромном числе жертв.

Завершающим актом кампании стало нападение на восточных соседей побеждённых нервиев, атуатуков. Они насмехались над римлянами, считая их малорослыми и слабыми, и сделали попытку присоединиться к нервиям, но, узнав об их сокрушительном поражении, вернулись домой, в Намюр. Там, устрашённые римскими машинами для осады крепостей, они капитулировали, но затем неблагоразумно нарушили перемирие, предоставив Цезарю удобный предлог для возмездия. Цезарь решительно подавил выступление атуатуков и продал в рабство всех жителей, 53 тысячи человек, с аукциона, одной партией. Об этом он сообщает сам, будучи, без сомнения, в полной уверенности, что подобный пример необходим и атуатуки слишком варвары, чтобы им можно было доверять.