Книга Восточный фронт. Черкассы. Тернополь. Крым. Витебск. Бобруйск. Броды. Яссы. Кишинев. 1944 - Алекс Бухнер

К 21.00 в Шендеровке царила невообразимая неразбериха. В это время я начал планомерно отводить подразделение за подразделением своей бригады в Новую Буду. Если мы не удержим наши арьергардные позиции, то все части в Шендеровке будут обречены.

На холмах блеснули огни начавшегося сражения.

Около 23.00 я попытался пробраться через Шендеровку, чтобы облегчить вывоз раненых моей бригады и проверить, осуществлены ли все необходимые мероприятия для встречи наших людей к наступлению. Через 50 метров мне пришлось бросить наш последний вездеход. Огромная колонна заполнила всю ложбину и деревню. Грузовики и всевозможные транспортные средства тщетно пытались, двигаясь по четыре и по пять в ряд, пробиться сквозь заторы и следовать дальше. Я протиснулся к телегам с нашими ранеными и предложил всем, кто мог передвигаться на своих двоих, попытаться следовать дальше навстречу судьбе пешком. Собрав таким образом около 50 человек, я пробрался с ними между грузовиками и вездеходами. Нашим глазам представилось страшное зрелище.

Неприятель наступал с севера и со своими танками и артиллерией уже подошел близко к Шендеровке. В 22.00 советские батареи накрыли своим огнем центр села. Объятые пламенем дома превратили ночь в день, освещая продвигавшиеся по селу войска. Теперь советские корректировщики артиллерийского огня получили прекрасные ориентиры. Снаряды их орудий, выпущенные прямой наводкой, рвались прямо в гуще громадной колонны. Залпы «сталинских органов» накрывали реактивными снарядами потоки транспортных средств различных видов. От раскаленных осколков вспыхивали автоцистерны с горючим. На всем протяжении узкой деревенской улицы горели грузовики. Буквально каждую секунду приходилось бросаться в снег, спасаясь от осколков разрывавшихся снарядов. Между горящими грузовиками бились в снегу раненые лошади. Рядом с ними, освещаемые огнем пожарищ, грудами лежали, на животе или на спине, раненые солдаты. Некоторые из них еще пытались куда-то ползти, другие, потеряв всякую надежду на помощь и спасение, лишь стонали, корчась от невыносимой боли.

Между исковерканными остатками горящих грузовиков двигаться дальше было почти невозможно. Лишь с громадным трудом пехотинцы продвигались вперед под вражеским огнем, среди пылающих грузовиков, мертвых товарищей и разорванных снарядами лошадей. Напрасно пытались куда-то проехать автомобили. Лишь нескольким тяжелым грузовикам, безжалостно давя раненых лошадей, удалось выбраться из этого ада. Все отчаянные усилия остальных пропадали даром, лишь увеличивая сумятицу на фоне рева моторов, взрывов снарядов, криков и призывов о помощи.

Наконец нам стала ясна причина этого ужасного столпотворения. Все воинские части, выходя из Шендеровки, должны были, чтобы пересечь овраг, пройти по построенному через него мосту. Во время движения по этому мосту тяжелого германского танка он был подбит снарядом и остановился, остановив все движение на юго-запад. Когда мы увидели этого монстра в хаосе балок и досок, то подумали, что все пропало. Сам мост был взорван русскими перед тем, как их выбили из Шендеровки два дня тому назад, но быстро восстановлен нашими саперами. Легкие танки уже вышли из Шендеровки. Затем по мосту без всяких происшествий проследовал один тяжелый танк. Но второй тяжелый танк был подбит русской артиллерией, и в одну минуту эта стальная махина весом более 40 тысяч килограммов (очевидно, Pz V «Пантера», масса 45 тонн. — Ред.), остановившись на мосту, перекрыла его и свела на нет двухдневный труд саперов.

Было светло, как днем. Пехотинцы и легкораненые тянулись узкой змейкой, обходя несчастливый танк. С вершины холма открывался вид на Шендеровку, кровавые сполохи огня играли на искристо-белом снегу. К небу возносились стоны и крики из сотен глоток...

Когда наши раненые перебрались через мост, я вручил их заботам нашего врача, приказав ему следовать с ними вперед, где в 3 километрах должны были находиться первые части, изготовившиеся к прорыву. Они побрели через голую степь, туда, где тьма ночи не рассеивалась пламенем горящих грузовиков.

В такой чреватой гибелью ситуации нашим саперам все же удалось после отчаянных двухчасовых усилий столкнуть танк с моста и перекрыть зияющую в помосте дыру толстыми брусьями. Под непрекращающимся сильнейшим обстрелом движение по мосту продолжилось.

Солдаты шли и шли мимо убитых и умирающих. Они были готовы топтать своими сапогами все, лишь бы выйти из этого ада. Они хотели жить.

Далеко на северо-западе на обледенелой высоте у Новой Буды наши валлоны из состава бригады точно выполняли приказ обороняться и все еще вели огонь по наступавшим. Они видели огни вокруг остановившейся и перемолотой колонны в Шендеровке. До них долетал нескончаемый крик тысяч солдат, гонимых вперед снарядами и пулями.

В ночь на 17 февраля между 1.00 и 5.00 подразделения нашей бригады одно за другим начали отходить. Темные тени тихо скользили по снегу в темноте ночи. Они направлялись к небольшой складке местности на юго-востоке, у которой должны были собраться вместе. Им не нужно было искать туда дорогу. Вздымающиеся в небо факелы пожаров горящей деревни освещали им путь. Идя к месту сбора, они проходили мимо горящих грузовиков, убитых лошадей и мертвых солдат, лежащих в самых немыслимых позах.

Всю ночь шли сквозь деревню небольшие быстрые группы валлонов.

Но наш арьергард продолжал выполнять свою задачу у Новой Буды. Ведя огонь неслыханной интенсивности, они прижали противника к земле и прочно удерживали высоту. В 5.00 они приступили к выполнению последней части плана и объединились с последним заслоном дивизии «Викинг» у северной окраины Шендеровки. Затем вслед за последними грузовиками они миновали наскоро залатанный мост и двинулись на юг.

Колонна грузовиков и телег, растянувшаяся на два километра в длину при ширине около 50 метров, подошла почти вплотную к передовой. Я встал на патронный ящик и собрал вокруг себя моих валлонов, которые, несмотря на все передряги, еще могли сражаться.

В неописуемом беспорядке сгрудились вокруг солдаты и повозки. Взошедшее через несколько минут солнце осветило своими первыми лучами начинающегося дня этот хаос танков, грузовиков, запряженных лошадьми телег, солдат из различных батальонов, украинских беженцев и советских военнопленных. Внезапно в центр этой мешанины ударил снаряд. Затем десяток снарядов. И еще несколько. Вражеские танки и орудия овладели высотой у Шендеровки, находившейся у нас за спиной. Мы представляли для них отличную цель.

Последние двадцать германских танков, чтобы не быть сосредоточенной целью, рванули из колонны в разные стороны, давя гусеницами все, что оказалось у них на пути. Их примеру последовали и водители грузовиков, и погонщики лошадей. Верховые лошади бросились врассыпную. Другие, чьи ноги были раздавлены танками, пронзительно ржали. Над снегом и землей свистели осколки снарядов...

Штурмовая бригада «Валлония» получила приказ — к началу дневной атаки перейти в головную часть колонны, чтобы участвовать в решающем прорыве.

Спасение или смерть!

Сквозь достойный эпического описания беспорядок, вызванный советскими танками среди последних тысяч германских повозок и грузовиков, мы быстро протолкались на юго-запад. Шум у нас за спиной буквально раздирал уши. Шендеровка была занята врагом не далее как час тому назад, русские уже выходили из села, наступая нам на пятки. Их танки тоже следовали сюда для решительного боя с нами. Нашими последними боеспособными танками решено было пожертвовать для отражения этого удара... Они прогрохотали своими гусеницами по снегу сквозь хаос нашего отхода. Обратно не вернулся никто — ни один человек и ни один танк. Чтобы выиграть один час времени, который дал возможность спастись нескольким тысячам солдат, эти танкисты погибли все до последнего человека южнее Шендеровки утром 17 февраля. Под прикрытием этого танкового заслона идущие на прорыв уходили все дальше на юго-запад. Начался снегопад, крупные хлопья кружились в воздухе. Плотный снег предвещал спасение, поскольку скрывал нас от взора врага. В ясную погоду вражеская авиация быстро бы уничтожила нас всех. Скрытые падающим снегом, мы двигались вперед настолько быстро, как только могли. Коридоры для движения, свободные от сил неприятеля, были очень узкими. Наши передовые части расчистили от врага лишь участки шириной в считаные сотни метров. Местность представляла собой чередование холмов и низин. Спустившись с одного холма, мы через несколько сот метров поднимались на следующий. В низинах — ужасающая мешанина разбитых грузовиков, телег и десятков мертвых солдат на покрасневшем от их крови снегу. Вражеские орудия держат свободные проходы под постоянным обстрелом. Мы спотыкаемся об истекающих кровью раненых и шагаем по мертвым телам.