Книга Удивительные истории о словах самых разных. Книга о том, ЧТО мы говорим, сами того не ведая - Виталий Бабенко

Отделившись от выражения «ланкс сатура», «полное блюдо», словечко «сатура» начало самостоятельную жизнь. Раз на блюде было намешано много разных фруктов, значит, «сатура» вполне может обозначать мешанину вообще. Оно и обозначало, но не «вообще», а вполне конкретную – песенную. Да-да, уже в III веке до нашей эры древние римляне называли «сатурами» стихотворные произведения, которые можно было петь, а можно – рассказывать, как кому захочется, потому что в них были намешаны разные стихотворные размеры и разные прозаические фрагменты. Суровым слогом литературоведения это называется «драматическо-песенная импровизация». Вскоре любое смешение прозы и поэзии тоже стало именоваться «сатурой».

И наконец нашелся поэт, который возвел искусство «мешанины» на новую ступень. Я ведь обещал поэтический этап путешествия? Вот он и начинается. Поэта звали Квинт Энний (239 – 169 до н.э.). Это очень видная фигура в древнеримской литературе. Впоследствии его назовут создателем римского эпоса и родоначальником латинской поэзии (вот так-то!). Пока Квинт Энний жил и творил, ему столь высокие титулы не присваивали; впрочем, он сам себе присвоил нечто такое, от чего современники разводили руками, а потомки могли только ахнуть: Энний считал себя перевоплощением (индусы сказали бы – «сансарой») самого Гомера.

А как вообще звали Гомера? Что значит – «как звали» – удивятся многие. Гомер, он Гомер и есть. И все же – это имя, фамилия (родовое имя) или прозвище? Боюсь, что на этот вопрос никто не ответит с точностью. Так же, как и на вопрос: «Когда жил Гомер?» И на вопрос: «А он на самом-то деле жил или это мифическая личность?» Не будем вдаваться в гомероведение – это уведет нас так далеко, что можем и не вернуться, – но имя «Гомер» попробуем тем не менее расшифровать. Вот что пишет Лукиан из Самосаты (около 120 – после 180 н. э.) в своей «Правдивой истории»:

«…я направился к поэту Гомеру, и, так как нам обоим нечего было делать, я стал расспрашивать его обо всем и о том, откуда он родом, говоря, что вопрос этот и ныне все еще подвергается у нас подробному исследованию. Он мне ответил на это, что он и сам хорошо знает, что одни считают его хиосцем, другие уроженцем Смирны, а многие колофонцем, однако он родом из Вавилона, граждане которого называют его не Гомером, а Тиграном, и что только впоследствии, находясь в качестве заложника в Элладе, он получил свое имя»29.

Предвижу множество возражений. Мол, Лукиан был ядовитым сатириком. И, мол, его «Правдивая история» – это фантастическое произведение. И еще, мол, там, где соединяются сатира и фантастика, правды вообще не дождешься. Может быть, и так. Но версия Лукиана весьма любопытная, и ее приводят весьма серьезные этимологические источники. Тем более что древнегреческое слово «хомерос» (Ὅμηρος) как раз и означает: «заложник».

Слово интереснейшее, и спектр его значений очень широк: «слепой», «шествующий с сопровождающим», «залог», «поручительство», а также «соединенный, объединенный» (тут все просто: «хом-» – от греческого «хому», означающего «вместе»; «-ар-» – греческий корень со смыслом «единение»; замена «а» на «е», чтобы получилось «Хомер», – влияние восточногреческих диалектов). Сумма этих значений многое говорит о знаменитом барде, вне зависимости от того, какая это фигура – реальная или мифологическая. Возможно, он действительно был вавилонянином, попавшим в плен, то есть ставшим заложником. Возможно, он на самом деле был слеп. А раз был слеп, то путешествовал с сопровождающим, то есть был «соединен» с каким-то человеком, его опекающим.

Вот такое слово «гомер» – словно сундучок с несколькими отделениями… И вот такое имя Гомер – имя великого поэта, который, как считал не менее великий философ Платон, «воспитал Элладу»30…

Квинт Энний написал очень много стихов, поэм и драматических произведений, собрал их в немалое количество книг (самый объемный его труд – это «Анналы»), однако до нас дошли, к сожалению, только отрывки. То сочинение, которое нас интересует больше всего, тоже не сохранилось в целом виде, а называлось оно – внимание! – «Сатуры» (и состояло из шести книг). В «Сатурах» (Saturae) Энний особенно экспериментировал со стихотворными размерами, можно сказать, перемешивал их. Поэтому название напрашивалось само собой: «Мешанина», «Всякая всячина». Именно так можно перевести имя, которое поэт дал своему шести– томному труду.

После Квинта Энния произошло очередное перевоплощение слова: «сатурами» стали называть уже не смешанные стихи, не всякую всячину, а то, что содержалось в книгах «реинкарнированного» Гомера: поэмы высокого стиля, иначе говоря, «нравственно-назидательные стихотворные произведения». Да, таков был Квинт Энний – моралист и проповедник правильного образа мыслей.

Не стоит думать, будто бы я вышучиваю – сатиризирую! – римского поэта. Ни в малой степени! К Квинту Эннию я отношусь с большим почтением. Да и нравственно-назидательные произведения необходимы – кто бы стал это отрицать? Пусть до нас не дошли в целом виде книги Энния, зато сохранилось немало отрывочных наставлений, которые давным-давно обрели характер афоризмов, и мы порой произносим их, не ведая, что у этих истин есть конкретный автор.

«Друг познается в беде». Слышали такое изречение? Ну конечно, слышали. А кто выразил эту мысль первым? Имейте в виду – Квинт Энний, в трагедии «Гекуба». Увы, «Гекуба» тоже канула в бездну времен, и мы знаем этот афоризм – «Амикус цертус ин ре инцерта цернитур» (Amicus certus in re incerta cernitur) – красиво звучит! очень поэтично! – в передаче его Цицероном.

Нут – это горох. А точнее, турецкий горох. Или бараний горох. Или шиш. Или пузырник. В общем, растение семейства бобовых. Те, кто любит хумус, хорошо его знают, потому что в основе хумуса – именно нут.

«Па-а-азвольте! – вскричит иной взбешенный читатель. – Сколько можно отвлекаться от текста! И при чем тут турецкий горох, а тем более хумус?!!»

Сейчас объясню. Нут известен не только нам, и популярен он не только на Ближнем Востоке. В Древнем Риме блюда из нута тоже любили. А на латыни нут – «кикер» или «цицер» (cicer). Имя, произведенное от этого гороха, звучит как «Цицеро», в русской традиции – Цицерон.

Да-да, Цицерон в переводе на русский язык – это Горохов или даже просто Горох. Ничего обидного в этом, конечно, нет. Знаменитый древнеримский политик, философ и оратор Марк Туллий Цицерон носил совсем «не философскую» фамилию и горя не знал. Древнегреческий философ и историк Плутарх (вот у него фамилия действительно возвышенная, даже «олигархическая», ее можно перевести как «главный над богатствами» или даже «главнобогатствующий»: плутос, «богатство» + архон, «главный») писал, что у одного из предков Цицерона «кончик носа был широкий и приплюснутый – с бороздкою, как на горошине»31, отсюда, мол, и прозвище. Есть и другая версия: предки Цицерона выращивали этот горох и с успехом продавали его. Как бы то ни было, многие фамилии – у самых разных народов – имеют «растительное» происхождение; в антропонимике это очень распространенное явление. Тот же Плутарх пишет, что, когда Цицерон «впервые выступил на государственном поприще и искал первой в своей жизни должности, друзья советовали ему переменить имя»32, но Марк Туллий – честь ему и хвала! – отказался, пообещав, что сделает свое имя более славным, чем Скавр («Распухшая лодыжка») или Катул («Щенок»). Очень правильно! Родовое имя надо ценить и беречь.