Книга Красная луна - Маркус Луттерман

Она притормозила и свернула, чтобы объехать несколько ям, а затем снова нажала на газ, умело избегая проблемных мест.

Табиса работала полевым гидом и проводником в Заповеднике носорогов Лимпопо уже четыре года. И была довольна, несмотря на никудышнюю зарплату. Когда она проведывала мать в Йоханнесбурге, то очень тосковала и размышляла о преимуществах своей работы.

Но некоторых поручений ей хотелось бы избежать. Однажды, когда она меняла генератор на одном из сафари-автомобилей, позвонил Тинус ван Хобек и сказал, что Табиса должна подъехать к воротам и забрать одного «важного спонсора», как он выразился. Белого человека с толстым бумажником, одетого в нелепую сафари-униформу, которую он, вероятно, купил на бонусы в элитном охотничьем магазине. Табисе не нравилось, что она должна держаться приветливо с человеком, которого презирала, чтобы он оставался в хорошем расположении духа и продолжал жертвовать бедным африканцам деньги.

Табиса снизила скорость, чтобы справиться с поворотом направо, и затем подъехала по открытой местности прямо к воротам.

У охранной будки на камне сидел длинноволосый мужчина с татуировками и пил пиво. Но ведь это не может быть спонсор, верно? Он выглядит скорее дурацким кавер-певцом, который заблудился по пути к «Хард Рок Кафе» в Йоханнесбурге.

Мужчина встал с камня, как только увидел девушку. Он высокий, как баскетболист, но значительно стройнее. На нем кожаные штаны, ногти покрыты черным лаком. Он не был похож на обычных мужчин здесь, в Низком Велде.

Мужчина накинул на татуированные плечи бархатный фиолетовый пиджак и подхватил два пака с пивом.

«Это что-то интересное», – подумала Табиса и пошла вперед, чтобы поздороваться.

Роб Чезей сидел на нагретом солнцем камне приблизительно пятнадцать минут и выпил вторую бутылку пива, если не считать той, которую он жадно опустошил еще в такси, как вдруг увидел пыльный «лендровер», появившийся из зарослей.

Но за рулем был не Тинус ван Хобек, а темноволосая девушка в кепке, солнцезащитных очках и с волосами, собранными в хвост.

Девушка притормозила в нескольких метрах от Роба, вышла из автомобиля и быстрым шагом направилась к нему. Она выглядела лет на тридцать, может, немного старше. Ее лицо было маленьким и узким, глаза – большими, и Роб представил красивое тело под мешковатой рубашкой оливкового цвета с логотипом заповедника, вышитым на левом нагрудном кармане.

Он попытался удержать паки пива одной рукой. Девушка протянула свою, испачканную маслом, и они обменялись крепким рукопожатием.

– Меня зовут Табиса. Приятно познакомиться.

Хотя ее голос звучал вежливо и спокойно, девушка выглядела взволнованной и явно пыталась скрыть, как ей на самом деле неловко.

Роб небрежно бросил рюкзак и пиво в машину. Все в ней было пыльным, а на изношенных сиденьях в некоторых местах порвана обивка.

– У тебя несколько паков пива. Ты всегда так ездишь? – спросила Табиса, когда они сели в автомобиль.

– Поездка оказалась очень жаркой, – ответил Роб. – Пиво я купил поблизости на заправке. Хочешь? Думаю, оно еще достаточно холодное.

– Да, спасибо, не откажусь.

Роб откинулся на сиденье и предложил:

– «Hansa» или «Castle»?

– «Hansa» будет отлично.

Роб достал две бутылки из пака и протянул одну Табисе. Она открыла ее и сделала несколько больших глотков, одновременно повернув ключ зажигания.

Робу понравился интерьер «лендровера». Никакого стерео, цифрового дисплея, все просто. Только аналоговый указатель и надежная механика. Как будто находишься в сафари-автомобиле 1940-х годов.

– Твой визит неожиданный, – сказала Табиса, когда они выехали на неровную дорогу. – Может, мы пропустили какое-то письмо, которое ты отправил?

Роб покачал головой.

– Я был спонсором одного вашего носорога, Лены. Вчера или позавчера Тинус написал, что она убита. И я сел в первый же самолет, который летел сюда.

– Не только Лена. Мы потеряли трех носорогов за двое суток. Двух черных и одного белого. Мы до сих пор не можем смириться с этим.

Английский акцент Табисы был красивым и мелодичным, с четко выраженным «р». Совсем не похожим на диалект Тинуса, который больше напоминал австралийский.

– Тинус здесь? – спросил он.

– Да, мы на пути к его офису.

Дорога, пробираясь между густыми кустарниками и невысокими деревьями, становилась все более ухабистой и извилистой. Длинные ветки царапали автомобиль, и Табиса чуть снизила скорость, уклоняясь от них и объезжая ямы на дороге.

– Вау, посмотри! – воскликнул Роб, когда в двадцати метрах от них пробежали три зебры.

Табиса улыбнулась.

– Ты первый раз в Африке?

Робу было трудно отвести взгляд от полосатых животных.

– Да, если не считать поездку на отвратительный египетский курорт несколько лет назад.

Табиса притормозила рядом с небольшой темной навозной кучей, вышла из машины и приложила ладонь к фекалиям, а затем взяла немного в руку.

– Что ты делаешь? – спросил Роб.

– Здесь совсем недавно прошел черный носорог, помет еще теплый.

Роб удивленно взглянул на девушку и подошел к ней. Табиса протянула ему навоз и предложила потрогать, но он отпрянул и скрестил руки на груди.

– Откуда ты знаешь, что это именно черный носорог, а не белый?

– Видишь кусочки прутиков? Черные носороги объедают ветки деревьев. Белые носороги едят только траву, и их пищеварительная система лучше. Их фекалии тоньше.

Табиса присела на корточки и посмотрела на следы на земле.

– Это самец.

Роб огляделся.

– Это хорошо или плохо?

Табиса встала и вытерла руки о штаны.

– В заповеднике есть черный носорог, которого мы не видели уже несколько недель. Может, именно он прошел здесь. В таком случае это очень хорошая новость. Мы уже начали думать, что он убит.

Они сели в «лендровер» и поехали дальше. Роб допил свое пиво и сказал:

– Расскажи о Лене.

– Она была найдена мертвой с обрубленным рогом. Убита тремя выстрелами: двумя в бок и одним в шею. В той же части заповедника было найдено еще одно животное, которое убили таким же способом.

– По дороге сюда возле одного из заповедников я увидел вывеску, что все носороги без рогов. Я предположил, что это делается для того, чтобы защитить животных от браконьеров. Вы такое не применяете?

– Нет, по нескольким причинам. Во-первых, из убитых носорогов двое было именно черные, в том числе и Лена. Им нужен рог не только для того, чтобы драться, но и чтобы во время еды раздвигать ветки кустов и заросли. Вот почему нельзя лишать их рога. Во-вторых, этот метод был протестирован в заповеднике, о котором ты говоришь, но он не дал результатов. За последний год там было убито четыре носорога, хотя они были без рогов.