Книга Берзарин - Василий Скоробогатов

Николай Эрастович поделился мыслями с комбригом:

— У вас рубаки вроде бы вышли из былины. Пики — это грандиозно!

И рассказал, что перед отправкой в зарубежную командировку в Китай в Иркутске он хотел оснастить кавэскадрон своего полка пиками. Ему отказали, заметив справедливо — толку будет мало. Для этого нужны систематические тренировки. Сам он, конечно, копьем-пикой владел. Прошел подготовку в кавэскадроне курсов «Выстрел» в Солнечногорске. Занимались факультативно. «Пиковая» эра канула в Лету. Сокурсники над ним подшучивали. Однако он не пропустил ни одного занятия. Вначале тяжело. А после усиленных тренировок даже не стал замечать того, что древко довольно длинное, до 3,3 метра, что масса стального наконечника тоже не гусиное перо — весит до трех килограммов. Пика эффективна. Иной пехотинец, видя ее, теряет сознание.

— Заигрываю с пикой с младых лет! — сказал комбриг. — Надо, однако, считаться с тем, что нынче уважения к ней у конников нет. Технический прогресс вытесняет копье. Останется пика на языке, в скороговорке: «Купи кипу пик».

— Точно подмечено! — согласился комполка.

Простившись с Рокоссовским и его рубаками, Берзарин с комиссаром Новожениным понаблюдали, как всадники со щетиной пик растаяли в дымке у сопок. Вошли в фанзу — захотелось чаю. Ординарцы приготовили. Разговор у них шел все о том же, о состоянии войск противника. Людей Чжана Сюэляна «цементируют» казаки, которые уверовали, что, избежав плена во время Гражданской, они себя спасли. Ошибаются. Китайцы их предают и продают. Пошли слухи, что идет торг относительно атамана Анненкова. «Хозяева» намерены продать его с потрохами. Один экземпляр чекисты Семипалатинска-на-Иртыше берут за мешок муки.

И это осуществится. Можно пожалеть бедняг. Каппель, Унгерн, Анненков — «рыцари» сродни самураям. Незавидную выбрали себе долю. Рассказывают, конники Рокоссовского днями столкнулись с семеновцами. Последствия кошмарны. Подлинная мясорубка. Зачем? Во имя чего?

На реке Сунгари, притоке Амура, действовали силы китайской флотилии адмирала Шен Хунле, стремившегося прорваться в воды Амура, чтобы обеспечить успех сухопутным войскам.

Амурские речники-краснофлотцы на канонерках и броневых катерах пушками и пулеметами отбили все атаки Сунгарийской флотилии и стали ее преследовать. Потопили судно, на котором находился незадачливый флотоводец Шен. Его адъютанты сумели вытащить адмирала на берег и вместе с ним скрылись.

Под ударами войск Особой Дальневосточной армии китайские милитаристы прекратили сопротивление и согласились на перемирие. Главнокомандующий северными провинциями Чжан Сюэлян принял все условия перемирия. В Хабаровске 22 декабря 1929 года состоялось подписание соответствующего протокола, по которому КВЖД вновь признавалась совместным советско-китайским предприятием[22].

Можно было облегченно вздохнуть: конфликт улажен. Его принес стране откуда-то злой ветер, словно чуму или холеру. Но кое-как вышли из беды, сбивая атаки авантюристов, армия пошла на жертвы. Полагалось наградить тех, кто в сражениях проявил мужество и отвагу. Число счастливчиков, удостоенных ордена Красного Знамени, возросло. Эту награду получили свыше пятисот красноармейцев, командиров и политработников. Появились краснознаменцы (так их величали) и в подразделениях полка, которым командовал Николай Берзарин. Командир был доволен, что его подчиненные не остались без наград.

Командующий Дальневосточным фронтом В. К. Блюхер получил пятый орден Красного Знамени. В мае 1930 года в нашей стране был учрежден орден Красной Звезды, и Блюхер первым из военнослужащих РККА получил эту награду.

На стихи поэта Александра Поморского появилась песня:

…И слушает страна настороженным ухом: Враг точит нож и лезет на рожон. И слушает страна — приказывает Блюхер: «Дивизия, в охрану, на кордон!» Стоим на страже Всегда, всегда. И если скажет Страна труда: Винтовку в руки! В карьер! В упор! Товарищ Блюхер, Даешь отпор!

«На границе тучи ходят хмуро…»

Николай Берзарин был погружен в будничные дела. На КВЖД он получил то, что дороже всего: обогатился опытом управления полком в бою. Такой опыт полезен и в мирное время.

Структуру войск на Дальнем Востоке правительство страны решило видоизменить. Наркомат обороны, во исполнение правительственной директивы, преобразовал Особую Краснознаменную Дальневосточную армию в Дальневосточный фронт.

Прошло немного времени. В 1933 году Берзарина перевели из Забайкалья в Хабаровск. Человека, рожденного в городе Петра Великого, прелестями какого бы то ни было провинциального центра не удивишь. Но добравшись до столицы Дальнего Востока, порадовался тому, что, кроме его родного города, в России есть столь красивые города. Таков Хабаровск, расположенный на чудесном Амуре при его слиянии с Уссури, город просторно раскинул свои улицы, бульвары, площади. Имеет благоустроенные проспекты, парки. Уличной грязи не замечаешь — тротуары дощатые, их можно мыть, как полы в квартире. И название имеет звучное — в честь русского землепроходца XVII века Ерофея Хабарова[23].

Из Хабаровска Берзарин направился дальше — в Ворошилов-Уссурийский, в штаб Приморской группы войск.

В 1935 году Николай Эрастович вступил в командование 77-м стрелковым полком 26-й стрелковой дивизии. В полку проявил себя отличным методистом, умелым организатором боевой и политической подготовки. Потому на должности командира полка он не задержался. Он передал свой полк другому командиру. А сам возглавил учебное отделение штаба Приморской группы войск.

Войска Приморской группы дислоцировались вдоль границы от Губерово до Северной Кореи. Берзарину хотелось досконально ознакомиться с этим регионом, где строились укрепрайоны, но на это времени не хватило.