Книга Как Брежнев сменил Хрущева. Тайная история дворцового переворота - Леонид Млечин

— Не делом занимаетесь! Вам надо быть поближе к жизни.

И оказался глубоко не прав. Впоследствии мы вернулись к чистым парам. Когда я уже был первым секретарем обкома партии, мы вынуждены были увеличить площади под парами с пяти процентов до четырнадцати. И даже этого недостаточно…»

Но ученые не случайно говорили о парах. Со временем в Казахстане начались пыльные бури, которые уносили посевы вместе с землей. На огромных площадях был уничтожен пахотный слой… Пришлось создавать специальную систему земледелия.

Хрущев считал подъем целины одним из главных дел своей жизни. Когда Никита Сергеевич приехал в Акмолинск на слет передовиков сельского хозяйства, его встречали восторженно, вспоминала сотрудница «Акмолинской правды» Роза Голубева:

«Конечно, доклад у него был написан. Но, по сути, он его не читал. Начал с написанного текста, а потом уже говорил «от себя». Не совсем логично, несколько сумбурно, но зато эмоционально, горячо, искренне. Влияние его на зал было огромным. Такую атмосферу живой заинтересованности, приподнятости я ранее не видела.

Так же живо он воспринимал выступления участников слета. На трибуне некоторые держались скованно, глотали слова. Запомнился один молодой парень-казах, который что-то мямлил по бумажке. Хрущев встал со своего места, слегка шаркающей походкой подошел к трибуне. По-доброму взглянул на смущенного механизатора:

— Это тебе написали? А ты брось бумажку, расскажи своими словами.

И начал задавать вопросы. Парень преобразился. Успокоился, стал отвечать логично и внятно. Даже покритиковал кого следует. Зал, живо переживший эту сцену, грохнул такими аплодисментами, что вздрогнули стены… Я смогла рассмотреть Хрущева: невысокий, кругленький, с пушком на голове, глаза смотрят весело, хитро. Так и хотелось погладить его по пушистой голове. Вот такое, может быть, странное ощущение тогда было».

За шесть лет распахали больше сорока миллионов целинных и залежных земель. Они давали больше сорока процентов зерна. В декабре 1958 года Хрущев с гордостью говорил на пленуме ЦК:

— Такого количества хлеба наша страна никогда за свою историю не имела.

На целину по списку со всей страны отправляли партийных работников. Поехал и Валерий Иннокентьевич Харазов, секретарь Сталинского райкома партии в Москве.

— Несколько московских секретарей под разными предлогами отказались, — рассказывал Харазов, — их сняли с работы, Хрущев устроил выволочку первому секретарю горкома. Тогда взяли список секретарей райкомов и отобрали тех, кто не откажется. Мне по здоровью противопоказан жаркий климат, но пришлось. В Алма-Ате первые два месяца мы вникали в дела республики. Каждый вечер к нам приезжал Пономаренко и рассказывал о делах в республике. Через два месяца он объявил о назначениях. Меня утвердили секретарем Алма-Атинского горкома.

Только после этого Харазова вызвал второй секретарь ЦК компартии Казахстана Леонид Ильич Брежнев, объяснил:

— Зайди, надо на тебя посмотреть. А то как же это? Новый секретарь горкома, а я его не знаю.

О работе, о делах не сказал ни слова. Вся встреча заняла три минуты.

— Мы Брежнева называли «Коломбина на проволоке», — вспоминал Харазов, — потому что он всем хотел нравиться. Ну, и это у него получалось, он располагал к себе людей.

Когда Пономаренко отправили послом в Польшу и хозяином республики стал Леонид Ильич, закончилась и работа Валерия Харазова в столице Казахстана.

К нему с ультиматумом явились секретари всех трех городских районов Алма-Аты. Они жаловались на постоянную нехватку товаров и потребовали снять с должности начальника городского управления торговли Турсуна Байбусынова.

Харазов его пригласил и очень вежливо предложил:

— Я вижу, у вас на этой должности не получается. Мы подберем вам другую работу.

Байбусынов удивленно посмотрел на Харазова:

— А я думал, вы меня позвали, чтобы отметить мои успехи и пригласить на более высокую работу.

Валерий Иннокентьевич изумился, но виду не подал:

— Так у вас и здесь не получается. О каком же повышении может идти речь? Давайте мы найдем вам другое место. Может, там вам будет легче.

Байбусынов снисходительно посмотрел на секретаря горкома и философски заметил:

— Вы, русские, вода, а мы, казахи, камни. Вы, как вода, исчезнете, а мы останемся. Вы, например, точно скоро исчезнете. А обо мне вы еще услышите.

Встал и ушел.

Минут через двадцать по местной спецсвязи Харазову позвонил недовольный Брежнев:

— Ты там что, собрался Байбусынова убирать?

Харазов был потрясен скоростью, с которой начальник городского управления торговли добрался до первого секретаря ЦК республики. Ответил, как считал правильным:

— Леонид Ильич, он не справляется с работой. У меня была делегация секретарей райкомов. Они требуют убрать его. Этот вопрос нужно решать.

— Ты его не трогай, — отрезал Брежнев.

Хазаров стоял на своем:

— Его нельзя оставлять на этой должности.

— Хорошо, — нетерпеливо сказал Леонид Ильич, — я сейчас уезжаю по северным областям. Вернусь, договорим.

Через две недели Брежнев вернулся в Алма-Ату, но Харазова не пригласил. Прошло три дня, Харазов позвонил сам, потому что считал вопрос принципиальным.

— Леонид Ильич, мы не решили вопрос о Байбусынове.

— Как это не решили? — искренне удивился Брежнев. — Я же тебе сказал — не трогать.

— Леонид Ильич, но интересы дела требуют смены руководства городского управления торговли.

— Ты меня не понял, — с сожалением произнес Леонид Ильич. — Я сказал: не трогать! Все, вопрос закрыт.

И повесил трубку.

Предсказания Байбусынова продолжали сбываться. Сам он остался на месте. Зато из Алма-Аты убрали непонятливого Валерия Харазова. Только через много лет Харазов понял, почему Леонид Ильич вступился за начальника Алма-Атинского городского управления торговли. Когда появилась «Целина», написанные за Брежнева воспоминания о казахстанской эпопее, Харазов прочитал, что родственников секретаря Днепропетровского обкома партии в сорок первом году эвакуировали в Алма-Ату.

В семейном архиве Леонида Ильича сохранился соответствующий документ:

«Коммунистическая партия (большевиков) Украины ДНЕПРОПЕТРОВСКИЙ ОБЛАСТНОЙ КОМИТЕТ

7 августа 1941 г.

УДОСТОВЕРЕНИЕ

Семья секретаря Днепропетровского Обкома КП(б)У тов. Брежнева Л. И. в составе: Брежневой Н. Д., Брежневой В. И. и Брежневой А. В. эвакуируется из города Днепропетровск в г. Алма-Ата.

Секретарь обкома КП(б)У

Грушевой».

В столице Казахстана Брежневых поселили на улице Карла Маркса, дом 95. Жена Брежнева, Виктория Петровна, написала об этом Леониду Ильичу. «Из этого письма, — говорилось в «Целине», — я узнал фамилию людей, приютивших мою семью, — Байбусыновы Турсун Тарабаевич и его жена Рукья Яруловна».