Книга Спасение у алтаря - Энни Берроуз

Стук в дверь возвестил о появлении молодой, пышущей здоровьем горничной.

– Мадам, не желаете ли помыться, прежде чем вам подадут ужин на двоих? Я могу принести чан горячей воды прямо сейчас, – сказала она.

– О, я… я не знаю… – Ужин на двоих? А если горничная принесет горячей воды, найдется ли у нее мыло? Положила ли леди Уолтон полотенце в ту небольшую дорожную сумку, что стоит на оттоманке в изножье ее кровати?

Должно быть, на ее лице отразилось смущение, потому что горничная сказала:

– Это ведь ваша первая брачная ночь, мисс? Не сердитесь, но я бы вам посоветовала освежиться, и тогда вы непременно почувствуете себя лучше. И если не погнушаетесь моим советом, то выпейте за ужином пару бокалов вина. Это поможет вам успокоиться. И все пройдет легче.

– Что?!

Дебора выпрямила спину. Возможно, она действительно чувствовала себя одинокой и смущенной, но определенно не настолько беспомощной, чтобы нуждаться в советах прислуги.

Девушка надула губы.

– Вы прекрасно слышали, что я сказала.

– Да, спасибо. Думаю, мне действительно не мешает помыться.

Дебора не знала, хочет она этого или нет, но, отправив горничную за горячей водой, она, по крайней мере, заставила ее выйти из комнаты. Теперь она могла хотя бы спокойно осмотреть содержимое «своей» сумки и собраться с мыслями.

Но что Дебора знала точно, так это то, что не собирается провести свою первую брачную ночь в состоянии опьянения. Иметь дело с капитаном Фоули было достаточно сложно даже на трезвую голову!

После мытья, когда с помощью горничной она наконец расчесала свои спутавшиеся в дороге волосы, Дебора почувствовала, что немного успокоилась перед тем, как впервые сесть за стол с мужем.

Капитан не стал вставать, когда она вошла в комнату, где для них накрыли «ужин на двоих», но жестом велел Линии подвинуть ей стул напротив него. Она ломала голову, пытаясь придумать какую-нибудь подходящую фразу, которая дала бы мужу понять, что ему не удалось запугать ее своей грубостью, но в этот момент у нее в животе громко заурчало.

Линии бросил на нее удивленный взгляд и, с трудом сдерживая улыбку, заметил:

– Проголодались, мисс? Я хотел сказать, миссис…

– Да. По правде сказать, умираю от голода. – Она бросила на капитана взгляд, который, по ее мнению, мог сойти за мрачный. – После полудня у меня не было возможности поесть. – Заметив в его глазах легкую досаду, Дебора с удовлетворением поняла, что ее стрела попала в цель.

Вошел местный слуга с супницей и поставил ее на стол. Линии отправил его прочь, и сам приступил к сервировке ужина, как оказалось, на троих. Линии разлил суп – сначала ей, потом своему хозяину.

Это оказалась довольно вкусная, наваристая похлебка из ячменя и баранины. Дебора намазала маслом аппетитную свежую булочку и, когда с ней было покончено, с довольным вздохом откинулась на спинку стула. Она входила в эту комнату, дрожа всем телом, но после ужина успокоилась. Сейчас, когда она наелась досыта, даже ее злость на мужа немного улеглась.

Линии позвонил, чтобы им подали второе, и тот же слуга принес цыпленка, зажаренного целиком, пирог с дичью и несколько тарелок с овощами и зеленью.

И только когда Линии стал резать на мелкие кусочки все то, что положил на тарелку капитана Фоули, Дебора начала понимать, какую проблему представлял для ее мужа сам процесс еды. Она опустила глаза, стараясь не смотреть, как он перемешивает ложкой кусочки мяса и овощей.

Теперь она понимала, почему капитан никогда не оставался на ужин ни на одном из лондонских приемов, где она его встречала. Должно быть, он чувствовал себя таким неловким… таким беззащитным от жалостливых взглядов и ехидных замечаний других гостей.

В какой-то момент Дебора случайно встретилась с ним взглядом и увидела глаза, смотревшие на нее с вызовом, если не сказать враждебно. Казалось, он ждал, что она что-нибудь скажет. Дебора с удивлением поняла, что, садясь с ней за один стол, капитан позволил ей стать свидетельницей его беспомощности, которую всегда старательно скрывал от чужих. Да, в ее присутствии он чувствовал себя неловко, но это было начало. Она сразу же отвела глаза, пораженная внезапным ощущением тесной близости с ним.

– Все очень вкусно! – Дебора подняла на мужа глаза и попыталась улыбнуться.

– Я вижу, вам определенно понравилось. После того как вы продемонстрировали, какое количество пищи способны съесть за один раз, меня удивляет только одно: как вы умудряетесь оставаться такой худой, – резко отозвался капитан. – Если вы закончили, можете возвращаться в свою комнату. Я за вами пришлю.

Он даже не пожелал провести остаток дня, беседуя с ней. Куда подевался тот человек, который был с ней так добр на балах, когда она оставалась одна подпирать стену?

Озадаченная и обиженная, Дебора отодвинула свой стул и вышла, оставив мужа доедать ужин в одиночестве.

Зачем он вообще ее позвал? И почему настаивает, чтобы она делила с ним постель? Не похоже, чтобы ему хотелось приласкать ее или поговорить о том, что случилось за день. Но ведь именно для этого, по заявлению ее родителей, им нужна была их большая общая кровать. В то время как ее муж, судя по всему, вовсе не жаждал ее общества.

А когда он увидит ее в ночной рубашке, которую положила в сумку леди Уолтон, то наверняка будет громко смеяться. Дебора была гораздо выше графини и гораздо стройнее ее. Ей хватило одного взгляда на рубашку, чтобы понять, что это творение парижских модисток из шелка и кружев совершенно не способно согреть ее в этом промозглом жилище. Пеньюар графини тоже скорее открывал ее тело, чем прикрывал его. Дебора поморщилась. Отослав горничную, она сразу же подошла к кровати и, сняв покрывало, обернулась им, как плащом. Потом босиком – графиня, естественно, не подумала о том, чтобы положить ей пару домашних туфель, – подошла к одному из кресел, стоявших по обе стороны пустого холодного камина, и устроилась там, свернувшись клубком. Незаметно для себя Дебора перекинула через плечо косу и принялась посасывать ее кончик.

Потом, раздраженная тем, что снова вернулась к этой детской привычке, которую считала навсегда забытой, она разозлилась на своего мужа, который довел ее нервы до такого состояния. Откинув косу на спину, Дебора встала с кресла и подошла к окну.

Пока они ужинали, наступила ночь, но во дворе под ее окном до сих пор кипела жизнь. От отчаяния Дебора заставила себя сосредоточиться на суетившихся вокруг лошадей и экипажей слугах, не позволяя возвращаться к мыслям о том, как жестоко с ней обошлись. Ей не хотелось являться в комнату мужа в плохом настроении. Этой первой ночи, которую они проведут вместе, предстояло задать тон всей их дальнейшей семейной жизни.

Дебора заставила себя вспомнить, что вышла замуж за капитана Фоули по велению сердца. И хотя ей было непросто воскресить свои нежные мысли о нем после того, как отвратительно он вел себя сегодня, она не могла позволить своему настроению дойти до откровенной враждебности. Хмуро наблюдая за царившей во дворе суетой, Дебора гадала, какие демоны заставили ее мужа так обращаться с ней. Она уже знала, что капитан убежден в собственном уродстве и неуклюжести и в том, что не может понравиться ни одной женщине, не говоря уже о том, чтобы его полюбили. Как она могла заставить Роберта понять, что любит его?