Книга Записки военного коменданта Берлина - Александр Котиков

* * *

Ганс Ендрецкий был поглощен всем тем, что он услышал от маршала. Он был послан доложить маршалу обо всем том, что видел в расположении американских войск по пути из Нюрнберга, в Тюрингии, на реке Мульда, а потом на допросе у советского майора, когда он докладывал об этом маршалу, тот заливался заразительным смехом. Смех передался и рассказчику, который тоже рассмеялся, но он хоть и смеялся, не мог понять, почему так неудержимо смеется маршал. Потом все разъяснилось само собой. Вот и получилось, что старого революционера советский майор принял за американского шпиона.

— Ведь надо же случиться такому совпадению! А майор-то хорош, не поверил и тогда, когда вы штаны сняли и тюремную печать на кармане показали. А уж о том, что майор стал экзаменовать вас по истории КПСС, — это очень изобретательно с его стороны.

Одно мгновение молчали оба собеседника. Выбрав момент, первым заговорил геноссе Ганс.

— На наших глазах, — сказал он, — раскрывается величественная картина, которая манит к себе всех передовых людей Германии. Но нынешний процесс уходит своими корнями в далекое прошлое и очень тесно связан с Октябрьской революцией в России, с победой социализма в вашей стране. Сегодняшнее развитие Германии уходит глубоко своими корнями в революционное прошлое нашей страны. На ее уроках рождается нечто совершенно новое, и наш рабочий класс, наша компартия не должны допустить ошибок, как это было в прошлой революции. Нам нужно закрепить идею единства рабочего класса, идею единой партии пролетариата. Мы в тюрьмах и концлагерях выстрадали все это, и мы не отступимся от этой нашей цели. Вот наше спасение. Рабочий класс может только так выстоять и победить контрреволюцию у нас в стране.

— Как дорого платят, — продолжал он, — за неразумное пренебрежение опытом все революционные отряды рабочего класса в мире. Я имею в виду опыт русской революции, опыт по созданию единой и единственной партии пролетариата. Сектантство, с одной стороны, и социал-шовинизм, с другой стороны, разоружили немецкий рабочий класс — очень сильный отряд международного коммунистического движения. Ну, ничего, теперь надо думать над тем, как использовать сложившуюся обстановку для дела мира, для мирного развития Германии.

Веймарская республика для коммунистов Германии была великой школой прозрения. В 1933 году нас вроде как разбили. Мы действительно понесли колоссальные жертвы. Но история распорядилась по-другому. Разбиты оказались фашизм и все силы, его породившие. Конечно, мы сейчас не беседовали бы так спокойно, мы, немецкие коммунисты, не существовали бы, если бы Советская армия не принесла победу над фашизмом и не изменила бы так круто ход мирового развития. Позади все ужасы, с которыми связан фашизм, нам нельзя допустить такого повторения.

Маршал куда-то торопился, но он не высказал еще что-то очень важное, что-то такое, что волновало его.

— Все это так, — продолжал разговор маршал, — но надо одно помнить, что самопроизвольно ничего в жизни не приходит. Мы подобрали самых надежных офицеров и политработников, назначили их комендантами округов, районов, городов, поселков. Им даны указания не только защитить новые демократические порядки, которые начинают устанавливаться, но и, на первых порах, взять на себя и административные функции военной власти. Использовать весь свой вес, чтобы способствовать укреплению взаимопонимания между армией и немецким населением. В землях и провинциях создаются и начинают действовать органы Советской военной администрации, как составная неотъемлемая часть армии, но только с широкими полномочиями по управлению гражданской немецкой администрацией. Создается Советская военная администрация для Германии под руководством главнокомандующего воздушными силами СССР в Германии. На этот орган будет возложена задача управления делами, как в советской оккупационной зоне, так и в Германии в целом, сообща с союзниками, конечно.

— Теперь надо напрячь все силы, чтобы создать на территории советской зоны немецкие органы самоуправления на широкой демократической и социалистической основе. А теперь всего вам доброго. Дел так много, что и поговорить спокойно некогда.

Собеседники обменялись рукопожатиями и вместе вышли из комнаты маршала.

Ганн вернулся в Берлин к вечеру. Все его друзья по ЦК бодрствовали. Шел меж ними жаркий спор о формировании Берлинского магистрата. Все сходились на том, что он должен быть сформирован на базе широкого демократического фронта. Без этого он не может выполнить своей роли организатора всех слоев берлинцев и восстановителя столицы страны. Более того, он должен быть прообразом единства Германии и консолидации всех сил немецкого народа в борьбе за новый демократический путь Германии.

Искали людей на замещение постов в первом послевоенном магистрате, жизнь ставила много сложных, трудноразрешимых задач, и люди должны быть соответственно и преданные народу, и убежденные, что дело, за которое они берутся, осуществимо, и служить этому делу надо беззаветно, не жалея сил. Где взять таких людей? Как их отыскать и угадать, что он такой, какой требуется? К тому времени был издан приказ маршала Г. К. Жукова, разрешающий образование четырех политических партий: коммунистов, социал-демократов, христианского демократического союза, либерально-демократической партии. По предложению коммунистов, эти партии создали блок антифашистских демократических партий. На этой базе дела с образованием Берлинского магистрата продвинулись.

К 14 мая 1945 года можно было уже говорить, что Магистрат Берлина создан и приказом коменданта Берлина генерал-полковника Берзарина утвержден. Перед утверждением он попросил немецких товарищей объяснить ему, чем руководствовались лидеры партий блока, определяя на каждый отдельный пост в Магистрат ту или иную кандидатуру.

— Принципы, которыми вы руководствовались, ясны, — сказал Берзарин, — они правильные, а о людях надо рассказать.

Карл Марон, которому было поручено доложить Берзарину сведения о составе первого послевоенного Магистрата, развернул список с какими-то, только ему ведомыми, пометками, и стал характеризовать фамилию за фамилией. Некоторых Берзарин уже успел узнать по работе, повседневно общаясь с немецкими деятелями. С некоторыми он подолгу беседовал перед тем, как включить его в состав Магистрата.

— Обер-бургомистра доктора Артура Вернера, — начал Карл Марон, — вы знаете лично.

— Все равно доложи для прочности памяти.

— Это инженер. Имел частную школу по подготовке инженерных кадров. Из этой школы в свое врем вышел не один десяток дипломированных инженеров. Когда фашисты захватили власть, они закрыли школу Вернера и запретили ему преподавать где бы то ни было. Так что до конца войны он жил случайными частными уроками. В нацистской партии не состоял, естественно, и не проявлял симпатии к фашизму.

— Первым заместителем обер-бургомистра компартия рекомендует меня, Карла Марона. От КПГ.

— Вторым заместителем рекомендуется доктор Андреас Гермес. От ЛДП.

— Третьим заместителем рекомендуется Пауль Швенг — КПГ.

— Четвертым заместителем рекомендуется Карл Шульц от КПГ.