Книга Полина Виардо. Последняя волшебница - Соня Бергман

Глава 14

«Тургеневская девушка»

Тургенев оказался в числе четырех избранных поклонников Полины Виардо. Первым считался сын директора императорских театров С. А. Гедеонов. По воспоминаниям современников, «он приказал устроить возле сцены Большого театра особую комнату, где Виардо проводила несколько часов после каждого спектакля среди своих друзей, число которых сначала было неограниченно, но потом в волшебный покой допускались только четверо»: С. А. Гедеонов, А. А. Комаров, И. П. Мятлев, И. С. Тургенев. Все — начинающие поэты и охотники. Однажды на охоте, они убили медведя в лесных окрестностях Петербурга и «привезли в подарок своей богине редкую по красоте и величине шкуру». «Полина Виардо, всякий раз после спектакля покоилась на этой шкуре, а друзья помещались у лап, занимали артистку рассказами о своих похождениях, читали стихи. Вскоре счастливцев прозвали четырьмя лапами: первой, второй, третьей и четвертой». Тургенев к числу первых «лап» не принадлежал, но и последней, скорее всего, не был. Он был для мадам Виардо одним из многочисленных поклонников, не лишенных, впрочем, определенной ценности. Редкий мужчина мог развеселить артистку занятной историей, рассказанной так умело, что приглашение его в гримерную комнату казалось уже не столь напрасным.

Со временем преданность Тургенева-поклонника была вознаграждена: ежевечерне после спектакля его стали допускать в уборную певицы наравне с избранными почитателями таланта. Каждый из них должен был во время антракта рассказывать госпоже Виардо какую-нибудь забавную историю. Молодой писатель легко затмил своих соперников, к тому же он взялся давать ей уроки русского языка. Благодаря этим занятиям певица часто пела на сцене русские песни и романсы.

Чем же притягивала к себе эта неприметная сутулая женщина, с глазами навыкат и цыганскими, южными чертами лица, явно доставшимися ей от отца, испанского певца Мануэля Гарсиа. «Она отчаянно некрасива, но если бы я увидел ее во второй раз, непременно влюбился бы», — говорил один бельгийский художник о певице ее будущему мужу Луи Виардо.

Темперамента талантливой певице было не занимать: в юности ее первым увлечением был Ференц Лист, у которого Полина брала уроки фортепиано, позже она увлекалась композитором Шарлем Гуно, к которому Тургенев ее сильно ревновал. Остальные романы мадам Виардо останутся малоизвестными истории, оставив лишь имена, но, судя по парадоксальной привлекательности примадонны, многочисленными.

Удивляет, сколь многое сумела угадать в своей героине мудрая и страстная Жорж, знаток женских сердец. Однако угадала она не все, и, хотя Полина любила впоследствии указывать на Консуэло как на свое отражение, портрет не был полностью идентичен оригиналу, о чем я еще напишу. Но что-то было ею предсказано удивительно верно.

Например, в романе Андзолето, молодой итальянец, влюбленный в Консуэло, после недолгих сомнений в красоте любимой девушки, зародившихся в нем под влиянием окружающих, восклицает: «Консуэло — лучшая певица во всей Италии, и я ошибался, сомневаясь, что она к тому же и красивейшая женщина в мире». Похоже, что так могли воскликнуть многие, знавшие Полину Виардо.

В разное время ее чарам поддались Морис Санд (сын писательницы), Ари Шеффер, Шарль Гуно, Гектор Берлиоз — все они были влюблены в Полину, это можно сказать с почти уверенностью, так как остались воспоминания и отрывки документов, свидетельствующие о неких «тесных отношениях».

Этот список был бы не полон без Ивана Сергеевича Тургенева. Но с Тургеневым случай особый. Все перечисленные выше персонажи были сильно увлечены Полиной какое-то время, потом их чувства или ушли, или были перенесены на других женщин, ставших их женами или подругами. Иное дело, Тургенев. Любовь к Полине определила его жизнь, перевернула ее, дала ей новое наполнение.

Он был помешан на красоте. И Полина об этом знала. Знала, что всегда, со времен первой влюбленности, лицо ее казалось Тургеневу таким совершенством красоты, что он не хотел бы изменить ни единой точки. И она хотела, чтобы это восприятие сохранилось навсегда. О, умная женщина много может способствовать этому! Любимый мужчина не только не мог увидеть Полину непричесанной и в заношенном капоте (к слову, она ненавидела старые вещи — при всей своей бережливости). Он даже не знал, что ее пение — это тяжелый труд. То есть знал, конечно… однако, видя ее всегда счастливое лицо, думал, что ошибается, что она, его красавица, поет как птица — от природы.

Если Андзолето, герой «Консуэло», скоро и без особых мук признает свою подругу красивейшей женщиной, то у Тургенева показан процесс перерождения человека, кардинальной смены его эстетических вкусов под влиянием захватившего его чувства.

Она — невысокого роста, сутулая, с выпуклыми черными глазами и большим ртом. Настолько некрасива, что Гейне сравнивал ее внешность с экзотическим и чудовищным пейзажем. Казалось невероятным, что этот чернявый лягушонок способен блистать и покорять сердца. Но стоило Полине выйти на сцену — и происходило чудо. Она словно сбрасывала толстый панцирь, под которым прятала нежную и тонкую душу, — и ошеломленная публика вместо гальки видела россыпи жемчугов. Темные глаза вспыхивали, лицо озарялось внутренним светом. А голос… Голос обладал непередаваемым волшебством.

Художник Боголюбов, знаток и ценитель женской красоты, свои впечатления о Полине Виардо описал так: «была нехороша собой, но была стройна и даже худощава, у нее до старости были чудные черные волосы, умные бархатистые глаза и матовый цвет лица… Рот ее был большой и безобразный, но только она начинала петь — о недостатках лица и речи не было, она божественно вдохновлялась, являлась такой красавицей могучею, такой актрисой, что театр дрожал от рукоплесканий и браво, цветы сыпались на сцену, и в этом восторженном шуме царица сцены скрывалась за падающим занавесом…».

Даже Жорж Санд, узнав об увлечении сына Полиной Виардо, как бы оправдывала его, что он так откровенно потерял вдруг голову, а про себя не переставала презрительно повторять: «Вот уж полюбится сатана пуще ясна сокола… Ну что он в ней нашел?!». Именно этот вопрос будет задавать себе каждый, увидевший певицу Полину Виардо и знающий о неугасимой любви, которую питает к ней Иван Тургенев. Этот вопрос задаст себе и каждый, кто посмотрит на ее портрет. Впрочем, ни один портрет никогда не дает истинного представления о красоте женщины, потому что подлинная красота заключена не в классике черт, а в их гармонии, чаще вообще в выражении лица. Это выражение и есть очарование, которое составляет суть красоты. Тот самый огонь, мерцающий в сосуде! Поймать игру того огня, а главное — запечатлеть его на полотне почти невозможно.

Более или менее передает колдовскую игру ее черных глаз портрет Неффа, где Полина изображена двадцатидвухлетней. Она уже была знаменита в это время, она уже знала себе цену… она уже привыкла к тому впечатлению, которое производит ее голос… голос сирены. А между прочим, сирены, девы-птицы, были тоже неприглядны, если не сказать больше — страшны, однако их чарам, магии их пения никто не мог противиться. В 1843 году, когда в Петербурге устроили Итальянскую оперу и на роль примы пригласили молодую певицу Полину Виардо, не то француженку, не то испанку, не то и впрямь цыганку, знаменитый французский поэт Теофиль Готье еще не написал своего стихотворения «Кармен». Однако полное впечатление, что портрет Кармен списан им с Полины: