Книга Меж двух огней - Патрик Вудроу

Верховен не подал вида, что удивился. Настоящее имя Кристин еще не сообщалось официально.

— Как вы узнали, кто она на самом деле? Вам сказал Купманс?

— Нет. — Стрейкен видел, что Верховен очень хочет услышать всю историю, и решил в этом удовольствии ему отказать. Верховен заволновался, как будто бы не мог решить, как ему на него давить — физически или морально. Стрейкен наслаждался его растерянностью.

— Вы встречались с ее матерью? Когда? Сегодня днем?

— Я уже сказал, что встречался со старым другом.

Верховен крепко сжал руки. Кожаные перчатки заскрипели. Было видно, как он старается справиться с эмоциями.

— Я думаю, мне стоит забрать и вашу запонку. Это важная улика в деле. Мне придется ее конфисковать. Если вы говорите правду, то мы оставим вас в покое. Отдайте мне запонку. Будьте умницей.

Стрейкен усмехнулся. Он не собирался убивать Молли, и Верховен об этом знал. У голландца было уже достаточно оснований закрывать дело, и причина его появления была личной. Возможно, Верховен знал историю про наследство и решил сам этим заняться. Может, он просто забыл координаты, которые прочитал в «Схипхоле». А может, для того, чтобы закрыть дело, ему и впрямь она была необходима. Его визит мог закончиться только одним. Если Верховен хотел драки, то Стрейкен был только рад.

Когда Стрейкену было тринадцать лет, Гамильтон отправил его в Брэдфилдский колледж, красивую старую школу в сельской местности Беркшира. Отец Стрейкена успел отслужить двадцать лет в армии, и поэтому Стрейкен получал стипендию, которая покрывала большинство расходов. Образование Брэдфилд давал самое обычное, но у учебного заведения были отличная спортивная площадка и бассейн. Там Стрейкен и расходовал большую часть своей энергии. Большую часть, но не всю; остальную он отдавал обучению борьбе.

Смерть родителей сделала его замкнутым. Чаше всего он проводил время в одиночестве. Он был против всего мира, и миру оставалось только опасаться его. Он был обижен на жизнь за то, как она обошлась с ним, и вымешал свою злобу на одноклассниках — во время завтрака, в спальнях, в раздевалках. Это было дорогое образование, за которое приходилось платить синяками и царапинами. Если кто-то оскорблял его, Стрейкен без лишних слов бросался в драку. Если противник не сдавался сразу, то они дрались, пока их не разнимали. За пять лет Стрейкен сильно развился физически, стал отличным пловцом, и в школе было мало парней, решавшихся вступить с ним в схватку. Большинство из них старались обходить его стороной, а те, кто этого не делал, быстро узнавали, что дерется он не раздумывая и всерьез.

В драке люди инстинктивно защищают голову, пах и живот. Стрейкен быстро научился бить в другие места. Он бил по коленям, ступням и пальцам. К пятнадцати годам Стрейкен в совершенстве овладел тонкостями рукопашного боя: за минимум времени причинял максимум боли и выматывал противника так, что тот не мог продолжать драку. Он не был самым крупным и сильным, но в нем было столько дьявольской злости, что он мог терпеть боль до победного конца. Тогда это многого стоило. Иногда помогало и сейчас.

Директор школы видел, что происходит, и пригрозил Стрейкену, что если он не научится владеть собой, то его выгонят из школы. Директор обсудил это с Гамильтоном, и тот принял мудрое решение, за которое Стрейкен был благодарен ему до сих пор. На каникулах Гамильтон оплатил для него в качестве обучения самоконтролю курсы борьбы в местном спортзале. Занятия вел израильтянин, работавший на Моссад; Стрейкену он преподавал крав мага.

Большинство восточных военных искусств всегда имеют в себе сильный духовный элемент дзен-буддизма. Самозащита и борьба без оружия — это результат сотрудничества тела и ума, пребывающих в гармонии. Жестокость — последнее средство. Крав мага — совсем другое. Она зародилась на улицах Братиславы и была развита позже в израильской армии в 1950-е годы. Крав мага отличается простотой и эффективностью и учит своих последователей реагировать, не раздумывая. Где это уместно, она учит их повышать уровень жестокости в бою. Правоохранительные органы ее обожают.

Стрейкен тоже ее обожал. Обучение всегда было основано на реальных ситуациях. Инструкторы подвергали учеников тому же уровню стресса, который они могли встретить в настоящей атаке. Все было очень просто: локти, колени, кулаки. Он ходил туда дважды в неделю в течение трех лет во время школьных каникул. Он сразу перестал драться в школе: боялся нанести слишком сильные травмы.

Но это было давно. Сейчас все изменилось. Стрейкен сказал Верховену:

— Если вам нужна запонка, подойдите и возьмите.

— Банбери, мы взрослые люди для этих игр. Отдайте запонку, или я буду вынужден арестовать вас за неподчинение властям. — Верховен подтянул перчатки, кожа на них разгладилась. Жест был зловещий.

Стрейкен сомневался, что голландский полицейский имеет полномочия на арест в Англии, но насторожился. Он начал сжимать и разжимать пальцы в карманах, разогревая суставы.

— Инспектор Верховен, единственный способ, которым урод, подобный вам, может получить запонку, — это снять ее с моего трупа. — Он одарил полицейского своей лучшей улыбкой.

Правая рука Верховена скользнула в карман.

— Ну, это легче устроить, чем вы себе представляете. — Он вынул что-то из кармана. Оружие. Это была дубинка-кастет. Стальная, длиною в тридцать сантиметров. Оружие удобно расположилось у него в руке. — А теперь говорю в последний раз: отдайте мне запонку. — Судя по тону, он полностью отдавал себе отчет в своих действиях.

Стрейкен покачал головой. Они стояли в полуметре-метре друг от друга в гостиной. Он вынул руки из карманов в ту же минуту, как Верховен бросился на него.

20

Верховен бросился на Стрейкена с высоко поднятой дубинкой, целясь ему в лицо. Он явно ожидал, что Стрейкен отступит назад, тогда как тот двинулся вперед. Стрейкен легко разгадал его маневр и выбросил руку, нанеся удар в челюсть удивленного внезапной атакой Верховена основанием ладони. Голова полицейского дернулась назад, и он, должно быть, прикусил себе язык — изо рта потекла струйка крови.

Несмотря на то что Верховен был вооружен, Стрейкен имел преимущество и постарался этим воспользоваться. Он слегка присел и сжал кулаки, затем нанес сильный удар по виску Верховена, и голландец упал как подкошенный. Следующий удар мог бы уничтожить его. Стрейкен остановился. Убивать полицейского он не хотел, поэтому дрался вполсилы.

Верховен стоял на коленях. Увидев ногу Стрейкена, поднятую для пинка, он изловчился и ухватил его за икру. Тому пришлось вытянуть руки и начать балансировать, чтобы сохранить равновесие. Верховен использовал его как опору, чтобы подняться. Стрейкен ожидал, что полицейский будет толкать его назад или развернет вокруг, чтобы повернуть затылком для удара кастетом. Вместо этого Верховен встал на четвереньки, ухватился за правую ногу Стрейкена и резко толкнул левую. Стрейкен рухнул на пол, как снесенный кусок башни, приземлившись на ягодицы с глухим звуком.