Книга Любви подвластно все - Джулия Энн Лонг

Лайон не был уверен, что ему хоть когда-нибудь в жизни доводилось целых два часа дожидаться кого-либо, тем более – женщину.

Он был непоколебим в своих решениях. Стоя посреди дороги, он попытался усилием мысли заставить ее прийти, но она не появлялась.

В конце концов им овладело отчаяние, такое мрачное и безысходное, что на мгновение ему показалось, будто он навсегда утратил способность двигаться. И, наверное, через сотни лет его здесь и обнаружат – вросшим в землю точно дерево и с тоской устремившим взгляд в сторону дома Эверси.

Лайон грустно улыбнулся. Прежде он никогда не испытывал такого безысходного отчаяния и одиночества. И это чувство было для него настолько новым, что почти раздавило. Почти.

И именно новизна ситуации привела Лайона в чувство. «Что ж, одиночество по крайней мере занятно и волнует кровь», – сказал он себе.

В конце концов Лайон твердо решил получить то, что хотел.

Глава 7

То воскресенье…

Вся семейство Эверси теснилось на своей обычной церковной скамье, гладко отполированной сотнями их предков: те, вероятно, так же делали вид, что им интересны слова священника. Что же касается нынешних Эверси, то у них имелась собственная стратегия, позволявшая не заснуть во время службы. Оливия и Женевьева, например, украдкой высматривали, у кого из местных дам новая шляпка или хотя бы новое украшение на шляпке.

– Однажды у нас появится необыкновенно обаятельный пастор – попомните мои слова, – сказала мать семейства.

– Меня это мало волнует, – проворчал в ответ Джейкоб Эверси.

– О, посмотри-ка… А я думал, он уезжает на континент, – прошептал Колин брату Йану, толкнув локтем.

Оливия проследила за взглядом Колина и тихонько вздохнула. Эти плечи нельзя было не узнать, а когда их обладатель чуть повернулся, то и профиль… У Оливии перехватило дыхание, а ее душа воспарила к небу точно птица, выпущенная из клетки. И уже казалась безумием недавняя мысль, что лучше бы он уехал, потому что так ей станет легче. Ведь совершенно ясно: намного лучше, когда он здесь, рядом.

Оливия не слышала ни слова из проповеди, хотя всякий бы, если наблюдал за ней, мог подумать, что она находила речь священника в высшей степени выдающейся – настолько восторженное выражение было на ее раскрасневшемся лице. А она в это время любовалась Лайоном и мысленно радовалась, что надела муслиновое платье в ярко-синюю полоску и шляпку с такими же лентами, – все говорили, что они необычайно гармонируют с цветом ее глаз.

И вот наконец раздался характерный гул голосов – десятки прихожан заговорили все разом и послышался шорох оправляемых юбок. Затем все дружно направились к выходу из церкви, а потом уже шли не спеша, то и дело останавливаясь, чтобы поговорить и обменяться приветствиями.

Оливия вместе со всеми добралась до ограды церковного кладбища, затем, остановившись, осмотрелась и только сейчас вдруг заметила, что деревья, окружавшие церковь, уже покрылись листвой и теперь радовали глаз ярким взрывом зелени.

Внезапно возле ее уха прозвучал тихий голос:

– Уроните свой молитвенник.

Она тотчас же так и поступила. И они с Лайоном Редмондом одновременно наклонились, чуть присев. Увидев их, всякий подумал бы, что джентльмен просто остановился из вежливости – хотел помочь даме. Ведь всем было известно, что молодые Редмонды исключительно галантны.

– Я прождал два часа, – тихо прошептал Лайон, и в его голосе прозвучал не только упрек, но и насмешка, как ни странно.

Оливия прикусила губу. Он был так прекрасен, а она… Она не пришла.

– Я не люблю, когда мне указывают, что делать. В особенности – если меня побуждают лгать. Я никогда не лгу.

– Никогда? – Лайон искренне удивился.

Оливия невольно улыбнулась и добавила:

– Если честно, то не всегда получается, но все-таки нужно к этому стремиться.

– Согласен, нужно, – пробурчал Лайон, но его глаза, казалось, смеялись.

Оливия снова улыбнулась, а он проговорил:

– Примите мои извинения, мисс Эверси. Теперь я понимаю, что позволил себе слишком много. Например, я предположил, что вам, возможно, захочется еще раз поговорить со мной. Кстати, а есть ли такая вероятность?

«Лукавый хитрец!» – мысленно воскликнула Оливия. И тут же кивнула:

– Да, такая вероятность есть.

– Могу я нанести вам визит? – спросил Лайон с некоторым нетерпением в голосе. Не могли же они до бесконечности сидеть на корточках у церковной ограды…

Оливия медлила с ответом. Она отчетливо слышала гомон веселых голосов вокруг и радостные крики ребенка, освобожденного наконец-то от мук – бедному малышу пришлось неподвижно сидеть на жесткой скамье и слушать какого-то человека в сутане, бубнившего что-то нудным голосом.

Украдкой осмотревшись, Оливия в очередной раз улыбнулась. Какое необычное зрелище… Вокруг нее были только подолы юбок и носки туфель, а прямо перед ней – пронзительно синие глаза Лайона.

– К вашему сведению, я тоже не имею обыкновения лгать, мисс Эверси. Прошу меня извинить, если моя записка вас оскорбила. Я просто разработал план, позволявший нам увидеться снова. Я очень хотел вас увидеть, а мое главное правило – непременно добиваться того, чего я хочу.

«Какая самонадеянность!» – подумала Оливия. И тут же сказала:

– Да, вы это хитро придумали…

Оливия снова осмотрелась. Возможно, ее родные уже заметили, что она отбилась от их компании, но вряд ли кто-то из них додумался бы посмотреть вниз. Во всяком случае – не ее братья. Слава богу, все они очень высокие и высматривать сестру у самой земли, наверное, не стали бы. Хм… А не подумал ли Лайон Редмонд о том же, когда попросил ее уронить молитвенник?

– Мистер Редмонд, – прошептала она, но тут же умолкла.

– Говорите же… – отозвался Лайон.

Оливия молчала, собираясь с духом. Несколько секунд они пристально смотрели друг другу в глаза. А между тем толпа прихожан, покидавших церковь, уже начала редеть. Еще чуть-чуть – и они окажутся на виду. Сидящие рядом на корточках у ограды церковного кладбища.

– Я понесу корзину с продуктами для Даффи во вторник днем, – торопливо прошептала Оливия. – Около двух часов. И приду одна.

– Мы не могли бы случайно встретиться на южной дороге?

– Да, именно так!

Оливия вскочила на ноги и, не сказав больше ни слова, быстро зашагала в сторону дома.

– Вот… уронила молитвенник, просто выскользнул из рук. Как-то так получилось. Совершенно случайно, – сказала она, догнав родных, даже не сознавая, что расплылась в улыбке.

Те были слегка озадачены таким заявлением, поскольку никто из них не заметил, что она отстала.