Книга Совесть негодяев - Чингиз Абдуллаев

— Да.

— Опросите всех, кто мог его сделать. Пусть экспертыдадут заключение по рукоятке и состоянию металла, из которого был сделан нож. Вобщем все, как обычно. Отпечатки пальцев, надеюсь, сохранились?

— Плохие, но есть, — кивнул Перцов.

— Хоть какие. Нужно опросить там на месте жителейсоседнего поселка. Может, кто видел эту машину. Вернее, две машины. Они ведьдолжны были приехать на двух автомобилях, чтобы один сжечь. Понимаете?

— Конечно. Но меня волнует другое, — сказал вдругПерцов.

— Что именно?

— Эксперты дали заключение, что машина была почтиновая. Даже после аварии её вполне можно было продать или разобрать назапчасти. А преступники не тронули даже магнитофона, решив сжечь машину.Нелогично, товарищ Пахомов, совсем не похоже на обычных бандитов. Я понимаю,конечно, что их главной целью было убийство Чешихина, но зачем после этогосжигать автомобиль? Его можно перегнать в другую область. Или разобрать. Почемуони так торопились избавиться от автомобиля?

— Забавные наблюдения, — сказал Пахомов,задумавшись, — вот вы сами и ответите нам на эти вопросы. ТоварищаСерминова я прошу завтра начать проверку компании «Делос». Надеюсь, что она неиспарилась вместе со своим президентом. Все свободны.

Все заулыбались, встали, поспешили к выходу. После того каквсе вышли и Пахомов остался вдвоем с Комаровым, он спросил его:

— Кто тебе сказал насчет Багирова?

— Наш начальник контрразведки. Он знает, что я подключенк расследованию преступления против Караухина. Наши ведь тоже проверяютнекоторые вещи. Вот он мне и сообщил насчет покушения, просил передать тебе обэтом. Правда, сказал, что это пока только предварительные результаты.

— Понятно, — вздохнул Пахомов, — он тожехочет быть полезным в расследовании этого дела. Миллион долларов, кажется, всехсводит с ума.

— А как ты думал, — засмеялся Комаров. Послеперерыва, получив письмо и.о. и строгие наставления как себя вести, Пахомов иЧижов отправились в Кабинет министров.

В управлении делами их принял заместитель Управляющего.Продержав более получаса в своей приемной, он наконец милостиво согласилсяпринять этих двоих сотрудников прокуратуры, словно явившихся сюда в качестверядовых просителей. Он долго и с брезгливым выражением лица смотрел на письмопрокуратуры и наконец выдавил:

— Мы дадим вам ответ в течение семи дней. Он былмаленького роста, и его сморщенное лицо напоминало отчасти злобную маскукарлика.

— Нет, — решительно сказал Пахомов, — намнужен ответ немедленно.

— Вы куда пришли, — разозлился маленькийчиновник, — это Кабинет министров. Научитесь себя вести как подобает.

— Это вы научитесь работать как подобает, — так жедерзко ответил Павел Алексеевич, — согласно нашим законам любой гражданинобязан помогать сотрудникам прокуратуры в расследовании преступлений. И темболее должностное лицо. Отказ от подобной помощи считается существеннымнарушением своих должностных обязанностей, а в некоторых случаях влечет засобой даже уголовную ответственность.

Карлик усмехнулся.

— Хотите меня испугать?

— Хочу вам объяснить. Вы можете выяснить это в течениеминуты. Кому было направлено письмо и какая на нем была резолюция. Вот и все,что мне нужно знать.

— А вы знаете, что у нас вся документация секретная?

— Я следователь по особо важным делам, — сказалспокойно Павел Алексеевич, — и у меня есть доступ к любым секретнымдокументам. У вас есть еще возражения? Или мне нужно идти к Управляющему?

— Посидите здесь, — прохрипел карлик, — я самотнесу ваше письмо.

Когда он вышел, Чижов сочувственно улыбнулся Пахомову.

— Сильно вы его, Павел Алексеевич.

— Да нет, — отмахнулся Пахомов, — можно былосильнее. Страх в нас еще сидит. Не до конца мы его все выдавили. А тебя яспециально привез. Ты молодой, смотри, учись. Может, действительно вы и будетепервым поколением России, которое вырастет без этого страха в душе.

— Нас даже называют «непоротое поколением», —улыбнулся Чижов.

— Вот-вот. А я до сих пор, когда вспоминаю нашипионерские лагеря дома, в холодном поту просыпаюсь. Словно опять я маленькиммальчиком в этих лагерях оказываюсь. Слабый я был, худой в детстве, вот меня ибили там часто, издевались. Пока наконец я однажды не взял большую палку и неотлупил своего главного обидчика. Меня потом сильно избили за это, но с тех порзауважали надолго.

Вернулся неприветливый хозяин кабинета. Вопреки всему онрадостно улыбался, показывая свои мелкие, как у хорька, зубы.

— Такое письмо мы действительно получили. Вам нужна егоксерокопия? — спросил он.

Пахомов почувствовал подвох.

— А вы можете её дать?

— Нет, — любезно сообщил заместительуправляющего, — у нас его нет. Письмо было на имя премьера и переданоПервому заместителю премьера на рассмотрение. Резолюция была «Рассмотреть идоложить». Что-нибудь еще?

— А где сейчас это письмо?

— У первого вице-премьера. Хотите зайти и кнему? — явно издеваясь, спросил карлик.

— Обязательно, — кивнул Пахомов. Его собеседникиспугался.

— Вы с ума сошли. Это же… Первый заместитель. Он дажевашего прокурора не принимает.

— А меня примет, — решительно сказалПахомов, — где его кабинет?

— Подождите, — нахмурился заместительУправляющего, — откуда вы такой на мою голову бешеный. Внешне нормальныйчеловек.

Он поднял трубку с государственным гербом России и кому-топозвонил.

— Дмитрий Петрович, это я говорю. Вы простите, чтобеспокою. Здесь следователь пришел из прокуратуры. Следователь по особо важнымделам. Он хочет встретиться с вашим шефом. Да, с ним лично. Конечно, я ему всеобъяснил. Но он настаивает. Да, спасибо, сейчас же пришлю.

Он положил трубку и хмуро сказал:

— Идите на третий этаж. Его помощник вас примет. Онидовольно быстро нашли кабинет помощника Первого заместителя премьера. В отличиеот первого чиновника, с которым они столкнулись, этот оказался молодым,симпатичным человеком, радушно принявшим пришедших к нему посетителей. Ужечерез пять минут они знали, что ответ на письмо был положительный и, крометранспортировки сырой нефти, компания «Делос» получила право на представлениеинтересов России на Украине.

В прокуратуру они возвращались в хорошем настроении. Но едвапереступили порог кабинета Пахомова, как тут же раздался телефонный звонок. Этобыл Соболев.

— Найден труп Анисова, — спокойно сообщилон, — с явными признаками насильственной смерти.