Книга Легенды нашего рока - Евгений Додолев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Самолет, вечером вылетаем из Москвы. Прилетаем, утро раннее. Понятно, что весь самолет гудит, задняя часть, деятели-рокеры, они все выпили прилично. И вот мы выходим, спускаемся, у нас первый город Томск. И со всей Сибири (поскольку мы все города потом должны были облететь), со всей Сибири приехали телекомпании. И вот они расхватали всех звезд. И одна из телегрупп выхватывает Гарика Сукачева, и корреспондент говорит: Гарик, какая у вас должна быть гражданская ответственность, позиция, вы в такой тур, в Сибирь, за Бориса Николаевича агитировать поехали. Гарик говорит: за какого-такого Бориса Николаевича? Я за Горбачева!
– Это, блин, смешно, но это не баян, нет?
– Нет, нет, это было при мне; я стоял рядом.
PS. Кстати, на эфире с Фридляндом приключилась забавная накладка. Изложу ее словами самого гостя, написавшего об этом у себя в дневнике:
«Вообще-то мне в детстве больше нравился хард-рок! Мы слушали Black Sabbath, Deep Purple, Nazareth, Rainbow, Led Zeppellin… Но в какой-то момент я выменял “Айрон Майден” на битловскую пластинку “Клуб одиноких сердец сержанта Пеппера”! Это было потрясение! С тех пор я обожаю “Битлз”! У меня есть старинная коробочка со всеми альбомами “Битлз”! Давно кто-то спер один CD. Так она и стояла слегка пощипанная! А год назад в эфир меня пригласил Додолев и попросил что-нибудь принести – вещь или котика, а я взял с собой коробку с “Битлз”! В конце эфира говорю, бери какой хочешь альбом, а он отвечает – Abbey Road! О господи, а именно его и нет! Мне стало так стыдно и неудобно! Евгений взял что-то другое, но мое удовлетворение от подарка было смазано! Буду теперь пытаться испытать удовольствие от продолжения дарений! Оставлю себе только любимого “Сержанта” да и “Белый Альбом”, пожалуй!»
Жаль, что «украинский» вопрос развел людей шоу-биза по углам: того же Фридлянда в Facebook’е многие забанили за «путинизм». Впрочем, Евгений даже самых свирепых оппозиционеров помнит и поздравляет их регулярно в этой соцсети. Например, в 2015 году написал:
«Сегодня день рождения у Александра Кутикова! Мы знакомы 23 года!!! Кроме того, что, когда я пришел в “Браво”, мне пришлось разбираться с альбом “Стиляги из Москвы”, выпущенной на “Синтез рекордз”, принадлежавшей Кутикову, а потом еще вывозить от него огромный тираж, который благополучно был затоплен прорвавшейся канализацией в подвале какого-то театра в Марьиной роще, так Александр еще по моей просьбе совершил мужественную попытку спродюсировать первую пластинку Меладзе! Мы сидели сутками в студии на Варшавке, потом часто ездили вместе на гастроли, но я никогда не знал и не слышал о таком Санином происхождении и такой легкой и сложной судьбе одновременно!»
Мы общались с ним на тему разборок в популярной соцсети.
– Но вот, если просматривать Facebook, можно опять же узнать, что было у Фридлянда на завтрак, на обед и на ужин, с кем. И с кем он поссорился. Я заметил, что пришлось расстаться с очень многими коллегами по шоу-бизнесу. Просто вдрызг разругались.
– Не только по шоу-бизнесу.
– И эти баталии сетевые были на виду. Нет разочарования, что, может, не стоило это в Facebook заводить? Потому что теряешь друзей.
– Нет, Facebook здесь ни при чем.
– Не соглашусь, что Facebook ни при чем. Потому что я именно в Facebook'e узнал о несовпадении своих, допустим, личных позиций с людьми, с которыми я был знаком с 80-х каких-то, когда мы были все едины. Раньше-то казалось, что мы все мыслим одинаково. И именно в Facebook’е я узнал, что дело обстоит не так. И там с очень многими тоже расстался. И расстался в том числе и в оффлайне. То есть перестал общаться. Так что не знаю, мне кажется, вред от этого вашего Facebook’а.
– И от вашего тоже. Да. Наверное, может быть, конечно, отчасти вы и правы. Но все-таки, мне кажется, обострились все вот эти отношения. Все-таки Украина. Я думаю, что, если бы была бы тема Бразилии, или там Австралии, или голодных в Африке, это бы так людей не волновало. И даже, наверное, может быть где-то какие-то там небольшие проблемы даже внутри нашей страны. Здесь мы раскололи то, что называется русский мир, да, православный мир раскололся пополам, и семьи пополам, и страны пополам, которые очень близкие. Я, например, очень переживал. Я начал переживать, потому что мои родители – выходцы из Украины. У меня мама из Николаева, папа из Харькова. Всю жизнь там прожили. И дедушки и бабушки. И много там предков похоронено. И я все детство там проводил на Украине. Для меня это очень болезненная тема. Потому что группа «Диалог» вся из города Николаева, они там все родились. Мы туда уехали. У меня там был дом и квартира. То есть у меня многое в жизни связано именно с Украиной.
– Меня как раз иногда удивляет градус дискуссий, когда люди, которые друг друга знают хорошо и понимают, кто чего стоит, и в профессиональном отношении, и в человеческом, переходят всякие границы.
– И с Андреем Макаревичем вышла история, когда только появился в Facebook’е, мы с ним сразу начали переписываться и я ему там подсказывал, как чем пользоваться. Он какие-то вещи не знал, как комментировать, как ставить «лайки». Я ему это все рассказывал. Мы с ним общались. Я знаком с его сестрой. Когда он меня заблокировал…
– Заблокировал? В Facebook’е?
– Да, Андрей меня заблокировал именно за мои высказывания по поводу Украины. Хотя я за него заступался, как мог. Говорил, что, да, Макаревич неправ, но он имеет право ошибаться. В принципе, я Андрею прощаю вот все и понимаю прекрасно, что и народ он обидел. Но понимаю, что для него это очень большие переживания.
– Сложная тема.
– Очень сложная тема. Судить, конечно, тяжело.
– Особенно учитывая, что мы находимся в среде, которая в значительной степени несет ответственность, ну, люди шоу-бизнеса, сцены и люди, которые работают в медиа-индустрии, мы ведь в известной степени ответственны за формирование общественного мнения. И, когда общественное мнение «среды» не совпадает с общественным мнением как таковым, то получается не очень хорошо.
– Я знаете, о другом даже. Вот даже понятно, что у каждого своя правда. И у украинцев, которые хотят другой жизни, хотят в Европу, и у русских.
Сколько я не сопротивлялся, мне говорят: ну, вы сейчас скажете, как Макаревич, наверное, скучно, ну, что вы – битломан, там все. И я перестал это говорить.
