Книга История леса. Взгляд из Германии - Хансйорг Кюстер

Дело в том, что развитие цивилизаций с самого начала было тесно связано с распространением земледелия. Это особенно заметно проявляется в Передней Азии и Европе, где территории, пригодные для земледелия, особенно велики, и потому из всех местообитаний человека на Земле эти регионы имеют особо важное значение для становления цивилизаций и ярко отмечены ими. В целом эта территория охватывает более или менее покрытое лесом пространство между иранской провинцией Бирдженд и Атлантикой, где зимой наступают холода, но морозы не слишком продолжительны, так как их смягчает воздействие Гольфстрима и присутствие лесов. Зимой, а далее к северу также весной и ранним летом, осадков больше всего. Их благотворное действие отражено в крестьянском присловье Центральной Европы: «Холодный и дождливый май наполнит крестьянину и закрома, и бочку» («Mai kühl und naß/füllt dem Bauer Scheuer und Faß»). Неглубокие моря, омывающие Европу, летом сильно нагреваются и поддерживают почти субтропический климат в течение тех самых нескольких месяцев, когда созревает урожай. При этом жара и сушь не доходят до крайности: потоки влажного и прохладного воздуха из близлежащих лесов смягчают перепады температур на хлебных полях.

Уже на ранней стадии распространения земледелия отчетливо дали о себе знать не только его большие возможности, но и связанные с ним серьезные опасности. Более восьми тысяч лет назад земледелие впервые вышло за пределы горных лесистых регионов с большим количеством осадков и «шагнуло» в местности, расположенные ниже, к примеру, на берега Инда, Иордана и в междуречье Тигра и Евфрата. Климат здесь был суше, и земледелие на обширных площадях было возможно только при больших технических вложениях. Известно, что более восьми тысяч лет назад в Месопотамии уже существовали системы искусственного орошения. Для них нужен был труд огромного числа людей, гигантские вложения в плотины и каналы, что могло быть реализовано только под влиянием сильной централизованной власти, при наличии письменности. Возможно, поэтому наиболее древние культуры, самые ранние государства возникли именно по берегам вышеназванных рек.

В сухих регионах Ближнего и Среднего Востока (что-то сходное можно заметить также в Центральной Америке и некоторых частях Китая) отсутствовало стабилизирующее влияние леса. Древесная растительность на горах, окружавших низменные участки, была в короткие сроки уничтожена. Из-за этого в периоды дождей возникали грязевые лавины из эродированного материала, сливавшиеся в мощные потоки. После ливней, напоминающих потопы, ранние цивилизации утопали в поднявшихся водах и иле. Свидетельствуют об этом не только археологические данные. О том же сообщают древние письменные источники, достаточно вспомнить рассказы о Всемирном потопе из Библии или шумерского «Эпоса о Гильгамеше». На искусственно орошаемых, открытых прямому солнцу полях вода стремительно испарялась. Охлаждающие потоки воздуха извне не поступали, лесов здесь не было. В первую очередь возникала проблема прогрессирующего засоления, потому что растворенные в воде соли при ее испарении оставались на поверхности почвы. Через какое-то время на орошаемых полях значительной части Ближнего Востока можно было выращивать только ячмень и бобовые – культуры, выдерживающие некоторое засоление почвы. Но содержание соли продолжало расти, становилось невозможным даже выращивание ячменя. Люди были вынуждены полностью отказаться от земледелия. Периоды голода, наступившие вследствие этого, так же, как и Всемирный потоп, зафиксированы в письменных источниках. Было ли это причиной гибели Содома и Гоморры, не кроется ли здесь историческая подоплека известной библейской истории? В столь засушливом регионе, где дожди не вымывали соли из почвы, на оставленных людьми полях могли расти лишь очень немногие растения. Интенсивное земледелие в безлесных регионах было одной из причин падения древних цивилизаций и наступления пустынь.

Несколько позже, чем в Междуречье, около семи тысяч лет назад, культурные растения впервые попали в Европу – обширный лесной регион, который, по примеру Ближнего Востока, также мог быть переведен в аграрный ландшафт. В течение нескольких тысячелетий сельское хозяйство как важнейшая форма экономики распространилось там повсеместно, хотя на пути с востока на запад земледельцы продвигались в регионы, все более богатые лесом, так что для его сведения им приходилось тратить все больше сил. Во многих регионах Европы поля не нуждались в искусственном орошении, потому что дожди идут здесь все сезоны года, особенно весной. Земледельцам требовалось только выкорчевать лес на участках будущих полей. Такую работу могли выполнять небольшие группы людей, так что в Европе земледелие было вполне возможно на предысторической (дописьменной) ступени развития. Формирование государств начиналось не ранее того момента, когда рост населения и прогрессирующая эрозия почв, как, например, в Средиземноморье, вынуждали людей организовывать торговлю хлебом и деревом.

В первую очередь лес сводили там, где легче всего было обрабатывать почву. В эпоху неолита (позднего каменного века) у людей были только инструменты из дерева, кости или камня. Обрабатывать ими каменистые или маломощные почвы было невозможно, поэтому в самую раннюю фазу европейского земледелия распахивались почти исключительно почвы, содержащие легкий пылевидный лёсс. Поселения древнейших земледельцев возникали в долинах с хорошим почвенным слоем, по краям лёссовых плато, недалеко от воды, но на уже свободных от камней грунтах. Вокруг таких поселений, на плодородных лёссах, то есть самых качественных землях, леса вырубали. А сохранялись они там, где из-за бедности почв или слишком высокой трудоемкости не могло осуществляться земледелие. Это было общей тенденцией.

По расчетам, для того чтобы получить урожай малопитательных злаков той эпохи, достаточный для пропитания сотни людей, то есть населения одного неолитического поселка, требовалось вырубить в лесу брешь примерно в 35 гектаров. При этом формировался культурный ландшафт с разделением на лес и открытое пространство. Под влиянием человека леса приобретали ровные края, знакомые нам по облику современного ландшафта и определяющие сегодня наши представления о границе леса.

Вырубка леса была вызвана не только необходимостью закладывать поля: древесина была важным сырьем, о чем будет подробнее рассказано в следующей главе, а в холодные сезоны года – незаменимым топливом. В связи с высокой ценностью древесины люди в Центральной Европе вряд ли прибегали к огневому земледелию, ведь это означало бы пустой расход энергии. На плодородных лёссовых почвах не было необходимости жечь лес и для получения удобрения. Кроме того, жечь деревья в европейских лесах той эпохи было не так-то легко. Искусственный пожар в лесу из дубов, вязов, лип и ясеней можно вызвать лишь с большим трудом, а сосен, которые из-за обилия смолы горят гораздо легче и быстрее, вблизи первых крестьянских поселений практически не было.

В прилегающих лесах выпасали домашний скот. Там, на светлых местах, прежде всего по долинам ручьев, росли травы и молодые деревца, так что неприхотливые коровы, свиньи, овцы и козы первых земледельцев находили достаточно корма.

Появление земледелия серьезно изменило облик леса и повлияло на его дальнейшую судьбу. Теперь он был четко отграничен от открытого пространства. Опушка разделила не только два элемента культурного ландшафта, но также отделила обработанную землю от необработанной. Возникла граница между внутренней частью культурного ландшафта (ставшей чьей-то частной собственностью, более или менее строго соблюдаемой) и землей «снаружи», занятой лесом и не подлежащей межеванию. Граница между лесом и расчищенным пространством не была постоянной: людям требовались дрова, и они рубили деревья, увеличивая островки открытых площадей и сокращая лесные. А с опушки леса, если человек не мешал этому, вторгались на поля авангарды древесной растительности. Если понимать лес как единое существо, можно сказать, что он старался формировать по краю естественную для себя граничную полосу. Без усилий со стороны человека с его мотыгой, сохой и топором лес в течение нескольких лет затянул бы проплешины вырубок и сомкнулся вновь.