Книга Ад ближе, чем думают - Александр Домовец

– На месте убийства работает бригада из Скотланд-Ярда. Должны ли полиция с нами сотрудничать? Готова ли делиться добытой информацией?

– Как бы должна и как бы готова, – откликнулся Нессельроде, дёрнув щекой. – Во всяком случае, мы получили все возможные заверения, что в случае чего к услугам комиссии «вся королевская рать». Только сильно на это не рассчитывайте. Британцы не в восторге от предложения создать межправительственную комиссию. Дескать, сами разберёмся и сообщим. Вопрос решался на уровне премьеров, причём наш Долгоруков слегка придушил ихнего Хэррингтона – пригрозил в случае отказа санкциями со стороны союза. Дело принципа! В общем, тот уступил. Но ясно, что целоваться с вами там никто не будет… Сами видите, всё непросто. Именно поэтому не можем прикомандировать к вам хорошую следственную бригаду из Департамента. А надо бы…

После встречи Голубятьев попросил меня задержаться.

– Я в курсе вашего давнего конфликта с моим зятем, Владимир Анатольевич, – произнёс он без обиняков, как только мы остались одни. – Хочу надеяться, что этот мотив не повлияет на работу комиссии и, паче того, не отразится на её выводах. Ситуация предельно сложная, не след усугублять расследование личными обстоятельствами. – Крупный, в склеротических жилках нос тайного советника многозначительно уставился на меня, седые брови сдвинулись самым что ни на есть государственным образом. – Вы согласны?

– Согласен, – коротко сказал я.

Примешивать личное к служебному – последнее дело, кто спорит? Но не оставляло меня ощущение, что за набитую в давней курсантской драке морду Вадим рассчитался сполна. Наверняка сильнее, чем хотел… Неужели он не чувствовал, что нельзя, никак нельзя было отпускать Серёгу в Эйвбери одного? Издёрганного чувством неясной угрозы, замордованного семейным разладом… Его бы поддержать, выписать официальный мандат-ордер ООГ, придать пару офицеров – и всё могло сложиться иначе…

Машина въехала на перекидной мост через ров, наполненный мутной зеленоватой водой. Нас ждали: массивные дубовые ворота медленно, словно нехотя, распахнулись навстречу. Из будки на въезде вышел и направился к нам стражник. Подчёркиваю: стражник. Будь он одет в униформу и носи кобуру с пистолетом, я назвал бы его охранником, но этот… Шлем, крупнозвенная кольчуга поверх куртки из грубой кожи, короткий меч на поясе – наверное, так выглядел военный люд во времена, воспетые знаменитым английским романистом Уолтером Скоттом в книге «Айвенго». Захотелось протереть глаза и вспомнить, какое тысячелетие на дворе. Заметив моё удивление, Айрин извиняющимся тоном пояснила:

– Меня предупреждали, что мистер Аткинсон чрезвычайно эксцентричный и увлечённый человек. На своей территории он пожелал воспроизвести некоторые детали быта и обстановки раннего средневековья. Так ему комфортнее работать, размышлять… словом, погружаться в эпоху. Собственно, идея построить башню в качестве офиса родилась из той же увлечённости.

– Нас он тоже встретит в кольчуге? – хмуро поинтересовался Телепин.

– Нет. Сам мистер Аткинсон предпочитает широкую белую хламиду. По преданиям, в таких же ходили друиды.

Вадим нервно хохотнул. Мортон бросил на него неодобрительный взгляд, однако промолчал.

Про этого немолодого коренастого человека с густыми усами и обширной лысиной мы почти ничего не знали. Сопредседателем комиссии он стал потому, что именно его отдел в МВД Альбиона курировал расследование убийства Серёги. Так сказать, по принадлежности. Мортон был единственным представителем британского правительства, который встретил нас с Бурановым в Лондоне. Никто больше не снизошёл, и в этом проявилось отношение официального Альбиона к нам и нашей комиссии. Другой деталью на ту же тему стал мелкий факт: в Уолтшире нас у поезда встретил местный констебль, и только. Он же повёз в Эйвбери на полицейском мини-автобусе, в который мы набились впятером вместе со всеми баулами. Специальная межправительственная комиссия, чёрт возьми, могла бы рассчитывать на более тёплую встречу…

Что касается Айрин, то в наш коллектив она была включена по предложению Буранова как председателя. Он упирал на то, что именно мисс Мэддокс консультировала покойного Добромыслова по вопросам британской истории и древних культов. Поэтому могла быть полезна при выяснении обстоятельств его гибели. Тут всё очевидно, Лондон дал согласие, и Айрин влилась в состав комиссии.

Стражник неторопливо изучил предъявленные Мортоном документы и махнул рукой: проезжайте, мол. В просторном внутреннем дворе, вымощенном крупным булыжником, нас ждал другой стражник, бесстрастно наблюдавший, как мы вылезаем из машины и разминаем ноги. Парень как парень, только здоровый очень, и шрам от виска к скуле присутствует.

– Мистер Аткинсон ждёт вас, – произнёс он, не тратя время на приветствие.

– А уж мы-то как ждём, – буркнул я.

И нас повели к башне. Это было массивное цилиндрическое строение метров двадцати в диаметре и высотой не меньше сорока, стилизованное под архитектурный стиль пятнадцативековой давности. Выстроенное из кирпича мышиного цвета, оно венчалось шпилем, на котором ветер полоскал белое полотнище с кельтским крестом. Я невольно стиснул зубы.

Внутреннее убранство башни представляло совершенную эклектику. Да, каменные стены, закрытые вместо штукатурки или обоев гобеленами-ковриками с изображениями батальных сцен времён короля Артура и чародея Мерлина. Да, стрельчатые окна-бойницы, скупо отмерявшие дневной свет. Да, настенные факельные подставки из чёрного железа.

Но! В подставках вместо факелов горели обычные электрические лампы, в окна-бойницы вставлены пластиковые звукоизолирующие рамы, вдоль стен тянулись трубы отопления. И, наконец, на седьмой этаж башни нас вознёс стандартный лифт. Преданный седой старине руководитель «Наследия прошлого» не чурался и современности. По крайней мере, её удобств.

Да и приёмная мистера Аткинсона мало чем отличалась от приёмной любого другого заведения. Рутинный набор деловой мебели, анализатор с большим экраном, телефонные аппараты, стопки бумаг на столе… Заведовала этим хозяйством сухопарая особа в длинной тёмной юбке, строгой белой блузе и, что называется, без особых примет. Не считать же особыми приметами невыразительные черты лица, казённый пучок светлых волос на затылке или стремящийся к нулю бюст. Звали этот манекен неопределённого возраста мисс Редл. По крайней мере, так обратился к ней провожавший нас стражник, которого секретарша назвала Бруммелом.

– Прошу предъявить ваши полномочия, господа, – то ли попросила, то ли велела она, окинув каждого внимательным взглядом.

И лишь изучив документ, предъявленный Бурановым, подняла трубку телефонного аппарата, дождалась ответа и провозгласила:

– Мистер Аткинсон, к вам прибыла специальная межправительственная комиссия. Могу пригласить?

Михаил Буранов

Роберт Аткинсон был под стать своему кабинету, а кабинет – под стать Аткинсону. Оба впечатляли.

По моим подсчётам, отставному офицеру-десантнику было лет под семьдесят, однако благодаря высокому росту, широким плечам и армейской выправке смотрелся он существенно моложе. Как и предупреждала мисс Мэддокс, глава «Наследия прошлого» был облачен в широкое белое одеяние с короткими рукавами, из которых торчали сильные, густо поросшие седыми волосами руки. На крепкой шее висел полотняный мешочек, чем-то наполненный. Вышитая бисером шапочка не скрывала посеребрённую возрастом гриву. Крупные рубленые черты гладко выбритого лица излучали энергию, чёрные глаза из-под кустистых бровей смотрели спокойно и властно. Таких людей робеют мужчины и обожают женщины.