Книга Буря над планетой Колдун - Андрэ Нортон

Над водой мелькнула загорелая рука. Торвальд быстро плыл к дрейфующему предмету. Вот он подплыл к нему, протянул руку и ухватился. Предмет показался Шэнну еще легче, чем вначале, так быстро он отреагировал на прикосновение.

А Торвальд уже возвращался, подталкивая перед собой эту штуку. Он выбрался на камень, а Шэнн вытянул предмет из воды. Вместе они перевернули его вверх дном и увидели, что эта штука пустая внутри. У них в руках оказалось по сути готовое суденышко, похожее на каноэ с тупым носом. Но оно, несомненно, было органического происхождения. Может быть, это раковина, подумал Шэнн, проведя пальцем по неровной поверхности.

Офицер уже оделся.

— Ну вот, теперь у нас есть лодка. Пора на Утгард…

Неужели он отважится плыть на этой утлой штуковине на остров? Однако Шэнн не стал возражать. Если офицер решился на такое путешествие, то он поплывет. И юноша не сомневался, что он поплывет вместе с Торвальдом.

СНОВА ОДИН

Такой жары Шэнн здесь не помнил. Лето двигалось вперед огромными шагами. Под жарким солнцем берег быстро высох и снова превратился в широкую полосу гальки. Земляне работали в тени под уступом скалы, чтобы укрыться не только от лучей солнца, но и от воздушных патрулей Трогов.

Под руководством Торвальда необычная раковина, выловленная из моря, — и ее форма, и вещество, из которого она состояла, говорили о том, что это именно раковина — для устойчивости была оснащена балансиром, как катамаран. Получилось довольно странное судно, тем не менее оно послушно подчинялось ударам их весел и легко скользило по волнам.

При дневном свете острова были отлично видны — полоска красно-серых скал на аквамариновом фоне моря. Земляне больше не увидели ни одной морской твари, признаки жизни на побережье подавали только новый вид кла-кла, гнездящийся в скалах, какие-то моллюски и странные рыбы, застигнутые отливом на отмели, — к радости росомах, носившихся по пляжу туда-сюда, обнюхивая все, что выбросил на берег шторм.

— Готово, — Торвальд затянул последний узел, выпрямился, подбоченившись, и с гордостью оглядел суденышко.

Шэнн не разделял его чувств. Он работал так же умело, как и офицер, но до сих пор не понимал причин спешки. Корабль — какой ни есть — был готов. И они поплывут на этот Утгард. Но юноша не испытывал особого энтузиазма, его грызли сомнения. Они должны пересечь на утлой посудине море, в котором обитают такие твари, как тот вилохвост. И у него не было никакого желания повстречаться с полным сил вилохвостом на его территории.

— К какому острову поплывем? — Шэнн не стал делиться с офицером своими сомнениями относительно путешествия. Ближайший остров был всего лишь полоской на горизонте.

— К самому большому… тому, что с деревьями.

Шэнн свистнул. После шторма росомахи стали куда дисциплинированнее, может быть, ярость природных сил укрепила связь между ними и людьми. В конце концов, и те, и другие были в этом мире чужаками. Тэгги и его

подружка затрусили к Шэнну. Вот только полезут ли они в лодку? Шэнн не собирался оставлять их здесь, ной не думал, что они проплывут этот путь сами.

Торвальд уже уложил в лодку скудную провизию. Шэнн придержал раковину у камня, под которым они ее обустраивали, и ласково позвал Тэгги. Самец заколебался, но все-таки влез на борт и с мрачным видом свернулся на дне. Тоги пришлось уговаривать дольше. В конце концов Шэнн взял ее на руки, успокаивая и поглаживая, и посадил рядом с дружком.

Хотя ложа сильно осела под весом пассажиров, предусмотрительность Торвальда насчет противовеса оправдала себя — кораблик оказался вполне устойчивым. Он легко повиновался гребкам их весел, и беглецы двинулись в путь по широкой кривой, правя так, чтобы первый из островов все время оставался между ними и открытым морем.

С воздуха курс Торвальда показался бы весьма извилистым. Он вел свой корабль зигзагами, от острова к острову, укрываясь в спокойной воде с подветренной стороны. Две трети этих островков представляли собой просто голые скалы, населенные только кла-кла и зверюшками, напоминающими земных птиц, — их тела покрывали подобия перьев, но голова оставалась голой, одна лишь блестящая кожа. Кроме того, Шэнн заметил, что кла-кла и эти «птицы» не гнездятся на одних и тех же островах, выбирая отдельные территории, и не нарушая их границ.

Первый крупный остров, к которому они приблизились, сплошь зарос деревьями, но высадиться на него не представлялось возможным из-за отвесных скалистых берегов. Наверное, по этим скалам можно было взобраться наверх, но Торвальд даже не стал задерживаться здесь и они двинулись к следующему большому острову.

Второй остров окружало белое кольцо пены и волн, бьющихся о рифовый барьер. Путешественники поплыли вдоль него в поисках входа в лагуну. Внутри виднелись по меньшей мере два пляжа, с которых вполне возможно подняться на скалы. Шэнн обратил внимание — растительность здесь была скудной, несколько деревьев, попавших в поле их зрения, выглядели хиленькими, вроде тех, что встретились им на границе пустыни. Кожеголовыс «птицы» кружили над их раковиной, расправив крылья, и с почти разумным любопытством рассматривали земных пришельцев.

Пока они искали проход в рифах, над ними собралась уже целая стая. Торвальд нетерпеливо загребал. Они обогнули половину рифов, и до сих пор не нашли прохода.

— Настоящий забор, — заметил Шэнн. Действительно, можно было подумать, что этот барьер специально поставлен тут, чтобы отпугивать посетителей. Жаркое солнце, отражаясь от поверхности волн, обжигало открытые участки тела, поэтому они не рисковали раздеться. Росомахи становились все более и более беспокойными. Шэнн не знал, сколько времени они еще вытерпят.

— Может, попробуем следующий? — спросил он, и тут же почувствовал, что его товарищ не расположен к такому предложению.

Офицер ничего не ответил, с упорством продолжая грести. Будто теперь между Рагнаром Торвальдом из Земной Разведки и этим барьером рифов были личные счеты, и человеческая воля столь же твердо стояла на своем, как и эти источенные водой камни.

Наконец на юго-западной оконечности рифа они обнаружили вероятный проход. Шэнн с сомнением разглядывал узкий проливчик между двумя скалами, торчащими из воды, как клыки. Пролив казался ему опасно узким, любой удар волны мог бросить и разбить их об одну из этих скал, и они ничего не успели бы сделать. Однако Торвальд уверенно направил тупой нос лодки к проходу с очевидными намерениями, и Шэнн понял, что офицера этот проход в лагуну вполне устраивает.

Действительно, Торвальд мог быть упрямцем, но дураком он не был. Его опыт и умение сказались, лодка поднялась на волне и в мгновение ока проскочила между скал, в спокойные воды лагуны. Шэнн с облегчением вздохнул.

Теперь им нужно было проплыть вдоль внутренней стены рифов, чтобы добраться до ближнего пляжа — с этой стороны острова на них смотрела сплошная стена скал, как у первого большого острова, мимо которого они проплыли.