Книга Запретное желание - Джилл Шелвис

– Энни вам расскажет, – со вздохом произнес Стоун.

– О том, что вы являетесь добровольным членом поисково-спасательного отряда и что вас вызвали вытащить парня, который сорвался со скалы и повис на страховочном тросе? О том, как он запаниковал, когда вы почти подняли его на поверхность, и спихнул вас с почти пятидесятифутовой высоты? Да, она мне рассказала. Но вы могли бы сделать это и сами.

Стоун бросил взгляд на Энни, которая вдруг принялась озабоченно хлопотать возле плиты.

– И кстати, покраснение, что я вижу вокруг некоторых ран, свидетельствует о том, что вам необходима доза антибиотика.

– Вы сказали, что я выгляжу хорошо.

– Это было несколько дней назад. Теперь все иначе.

Эмма дождалась, пока Стоун начнет покрываться потом, а затем покачала головой.

– Вы свалились со скалы и боитесь уколов?

– Черт возьми, да.

Эмма поднялась из-за стола и направилась к Стоуну. Тот попятился и тут же уперся спиной в дверь.

Стоун поморщился, а Энни захохотала.

– Осторожнее, – произнесла Эмма, не замедляя шага. – Ребра. – Она сунула руку в сумку.

О господи! Стоун представил в руках Эммы шприц, и его кожа стала липкой от испарины, а желудок болезненно сжался. О нет, он этого не выдержит. Если только она не разденется перед ним в качестве анестезии.

– Мне не нужно…

Не сводя со Стоуна взгляда, Эмма вытащила из сумки… бутылочку с лекарством.

– Таблеток вы тоже боитесь? – невинно спросила она, в то время как Стоун начал подозревать, что на самом деле ничего безобидного в ее действиях нет и не было.

Энни снова захихикала.

– Клянусь Богом, – пробормотал Стоун, бросая на нее сердитый взгляд.

Эмма легонько стукнула его бутылочкой по груди. Очень интересно. Ему кажется, или она действительно стала слишком часто к нему прикасаться?

И что еще более важно – делала ли она это намеренно? Стоит узнать поточнее. Поэтому Стоун еле заметно подался вперед.

Зрачки Эммы расширились.

Отлично.

Ноздри задрожали.

Еще лучше.

Если бы они были дикими животными, все это означало бы любовные игрища. Стоун накрыл лежащую на его груди руку Эммы своей.

Она посмотрела на их сплетенные вокруг бутылочки с лекарством пальцы, а потом подняла глаза. Ее дыхание изменилось.

Оно стало чаще.

Почувствовав, что и его собственное дыхание стало прерывистее, Стоун решил закончить проверку. К тому же было и без того ясно, что Эмма так же остро ощущает его присутствие, как и он – ее.

А это означало лишь одно – она ведет себя как собака, которая лишь лает, но не кусает.

И Стоун рад был это узнать.

– Принимайте дважды в день в течение недели, – пробормотала Эмма, голос которой вдруг стал глухим и хриплым. – А на прием приезжайте через два дня.

– Для?.. – В воображении Стоуна возникли картины одна чувственнее другой.

– Я сниму швы.

Ладно. Она все же пытается укусить. И довольно сильно.

– Я могу это сделать сам.

– Приезжайте в клинику. Или я сама к вам приеду.

Стоуну понравилось, как это звучит. Она приедет к нему или он к ней. Только это означало вовсе не то, чего бы ему хотелось. Эта женщина жаждала крови. К тому же он уже видел, какой решительной и жесткой она может быть. Приехать к ней? Ему бы очень этого хотелось. Но вряд ли.

– Решено, – кивнул Стоун. – Через два дня.

Или никогда.

Глава 8

Своей внешностью Спенсер напоминал Эмме Кларка Кента. Такие же темные волосы, карие глаза и беззащитная улыбка – еще более обезоруживающая из-за возникающих на щеках сексуальных ямочек. Кроме того, Спенсер обладал поджарым телом бегуна, на котором никак не отражалось количество съедаемой им пищи, и сложившейся карьерой, за которую хирурги вдвое старше его готовы были убить.

И все же Спенсер имел один огромный недостаток, перечеркивающий все эти достоинства. А именно – непостоянство. Он ни на чем не мог сосредоточиться надолго.

Но как друг он был незаменим, и пока Эмма занималась клиникой, прекрасно проводил время на воздухе. Гулял, сплавлялся по реке на каяке…

В день своего приезда, не удовлетворившись запасом запеканок в холодильнике, он встал к плите. Эмма же сидела за крошечным кухонным столом и наблюдала за тем, как он бросал различные продукты на сковороду, от которой поднимался восхитительный аромат.

– Что это будет?

– Жареная моцарелла в томатном соусе и паста с баклажанами.

Эмму, совершенно не умевшую готовить, не переставала удивлять способность Спенсера орудовать кухонной утварью так же искусно, как и инструментами в операционной.

– Кстати, Кейт меня бросила, – сообщил Спенсер, наполняя бокалы.

Понятно. Это объясняло, почему он приехал так рано. Ему просто стало скучно.

– Но ведь ты приглашал ее на свидания всего пару раз, – сказала Эмма. – Разве это считается отношениями?

– Считается, – кивнул Спенсер. – Поэтому мне просто необходим компенсирующий потерю секс.

– Кейт здесь?

– Я имел в виду тебя. – Он улыбнулся, и в его карих глазах вспыхнуло обожание. – Хочу предпринять еще одну попытку.

Ну конечно. Он не собирался предпринимать новых попыток. Он просто хотел развлечься, и они оба это знали. Именно поэтому они и были такими хорошими друзьями. Они ничего не требовали друг от друга и ничем не были друг другу обязаны. Этакие эгоистичные отношения. И тем не менее они оказались самым продолжительными из всех.

Спенсер подошел ближе, провел пальцем по подбородку Эммы и ласково погладил ухо.

– Пожалуй, я сэкономлю тебе время, отведенное на прелюдию. Мы не станем с тобой спать, Спенсер.

Однако тот лишь с улыбкой наполнил бокал Эммы, уверенный в том, что еще заставит ее передумать.

После ужина Эмма проводила друга в крошечную гостевую спальню. Спенсер поймал ее за руку в коридоре и одарил ослепительной улыбкой.

– А какого размера кровать в твоей спальне?

Эмма со смехом заглянула ему в глаза. Густые волосы, такие же неуправляемые, как и его сердце, упали на лоб. Он стригся у модного стилиста, но при этом умудрялся выглядеть так, словно только что взъерошил волосы рукой. Спенсер был богат, весел и виртуозно владел скальпелем.

Если бы Эмма пустила его в свое сердце, оно давно было бы разбито. Она вообще не желала никого туда впускать. Ибо собственная жизнь и так вполне ее устраивала.