Книга Потаенное наслаждение - Джена Шоуолтер

"Слишком близко к дому", — кричал демон. — "Я не хочу обратно"

— Нет, ты не вернешься обратно.

Аэрону не выжить без своего демона: они были единым целым, две неотделимые половинки, которые не выживут друг без друга. Теперь Аэрон не был готов умереть. Жажда собственной кончины определенно была минутным помешательством. Теперь он знал это. Он не может позволить, чтоб его убили, пока кровь тех четырех женщин не запятнает его ладони, покроет руки и заполнит рот.

Мэллори, Тинка, Джинджер и Даника.

Он улыбнулся, практически уже смакуя их смерти. Верховный титан Крон приказал ему перерезать им глотки и убедиться, что сердца их перестанут биться, а в легких не останется воздуха. Поначалу Аэрон полагал, что сможет противиться — невинны, ведь они же ни в чем не повинны — но он не мог быть уверен в их невиновности на все сто. Позволять им жить казалось отвратительным.

"Вскоре", — пообещал он себе, дрожа от предвкушения.

Он недавно убил. Знал это, чувствовал нутром, но память его туманилась. В голове вертелся образ распростертой на холодной земле пожилой женщины с засохшей кровью на висках. В глазах ее стояли слезы, а на правой руке виднелись порезы.

— Не делай мне больно, — умоляла она. — Пожалуйста, не делай мне больно.

В одной руке Аэрон сжимал кинжал. Другая рука воина превратилась в настоящую когтистую лапу, острую и смертоносную. Он подался вперед…

А затем, как и всегда, свет мерк перед его глазами. Что случилось после этого? Что он натворил? Он не был уверен. Наверняка воин знал лишь то, что не бросил бы работу на полпути. Не оставил бы жертву в живых.

"Хочу выбраться. Хочу на свободу! Хочу расправить крылья и лететь"

— Знаю, — Аэрон дернулся в цепях. Цепи звякнули и порезали его уже и так покрытые струпьями запястья, но не поддались. Он грозно оскалил зубы.

Чертов Рейес. Чертов демон Боли.

Аэрон не мог вспомнить, как Рейес победил и доставил его сюда. Мучительное "прости меня" все еще звучало в Аэроновых ушах.

Эти же слова Аэрон бормотал, стоя на окраине Будапешта, наблюдая за смертными, восхищаясь тем, как они проживают жизни, не беспокоясь о своей слабости и неизбежной смерти. Причем некоторые из них умрут от его руки.

Временами Аэроном овладевала требующая крови ярость, демон Гнева судил и казнил тех, кто заслуживал его изысканной кары. Насильников, растлителей. Убийц.

"Таких, как я"

Однако некоторые не заслуживали того, что он с ними сделал. Как те женщины.

Он нахмурился. Мысль не вязалась с царящим в его голове хаосом, так он мог думать до того, как боги озадачили его смертью женщин Форд.

Внезапно с дальней стены пещеры осыпался камень и оторвал его от раздумий. Внимание Аэрона метнулось к нему, глаза воина превратились в щелочки. Там появилась узкая дыра, сквозь которую виделась пара мерцающих красных глаз — демонические глаза, как и у Аэрона.

Воин предостерегающе зарычал. Он был скован и безоружен, но не беспомощен. У него имелись зубы. Если потребуется он загрызет врага.

Посыпались новые камни — дыра расширялась. Затем лысая, в чешуе голова протиснулась внутрь. Мерцающие красные глаза посмотрели направо и налево перед тем, как остановиться на Аэроне. Острые, лоснящиеся клыки показались в дьявольской усмешке.

— Я унюхххал тебя, братишка, — создание шепелявило, а его раздвоенный язычок то и дело высовывался наружу. Голос звучал скорее счастливо, чем угрожающе.

— Я тебе не братишка.

Тонкие губы недовольно поджались.

— Но ты же Гнев.

Когти Аэрона удлинились.

— Да, это я.

"Ты знаешь его?" — спросил он у своего демона.

"Нет"

Камень осыпался вновь, когда появились чешуйчатые плечи, за которыми последовало короткое тельце.

— Подойди ближе и умрешь.

— Нет, не умру. Моя не умирает.

Создание оперлось на копыта и встало. Оно было таким маленьким, что достало бы Аэрону лишь до пупка. Это крошечное тельце содрогнулось, стряхивая пыль с зеленой чешуи.

— Почему ты так уверен?

— Мы друзззья.

— Нет у меня друзей. Кто ты? Что ты здесь делаешь?

— Хозззяин называл меня Легион до того, как назвал Глупппым Идиотом, — оно подошло на шаг ближе, лучась легкомыслием. Улыбаясь, вновь демонстрируя клыки. — Хочешь сыграть?

Легион. Интересно.

— Один из тысячи кого?

— Миньоноввв.

Новый шаг.

"Прислужники ада", — с отвращением сообщил Гнев. Бесполезный, безвольный, ничего не стоящий. — "Съешь его"

Аэрон подтянул колени к груди, готовясь атаковать.

— Остановись.

И зачем он это сказал? Он же хотел, чтобы существо приблизилось. Хотел им попировать.

Оно повиновалось, снова надув губки.

— Но мы теперь друзззья. Друзззья иногда ссстоят горой друг ззза друга. Я видел такккое.

Аэрон не озаботился тем, чтоб опять указать существу, что они не друзья.

— Зачем ты здесь, Легион?

Сначала вопросы, потом ужин.

Предвкушение отразилось в этих багряных глазах.

— Моя хочет поиграть. Ты поиграешь со мной? Пожалуйссста, пожалуйссста, пожалуйссста.

— Во что? — слюна потекла из уголка Аэронова рта, и он слизнул ее. Чем больше он думал о том, чтобы съесть своего врага, тем больше ему нравилась эта идея. Цепи давали ему некоторый радиус движений, чтоб он мог поймать противника, сам оставшись невредимым. Демон сделает решающий бросок. Однако с ним придется быть полюбезней. И все это благодаря кому? Чертову Рейесу.

— В какую игру?

— Поймай демона! Хозззяин перестал играть со мной. Выбросил меня из дому, — оно опустило глаза и пнуло гальку копытом. — Моя сделала плохую, плохую вещь и больше не может играть с ним.

— Что именно? — спросил он прежде, чем понял это.

Появились клыки, пожевали нижнюю губу.

— Съел руку Хозззяина. Хочешь сыграть?

И, возможно, потерять руку? Обдумав это, воин пожал плечами.

— Сыграем.

Обмен равноценен.

— Отлично! — лапы восторженно захлопали, однако демон остался на месте. — Можем мы сменить правило?

Еще и правила имеются?

— Какое?

— Победитель никогда не сссможет побить меня камнями.

— Согласен, — Аэрон просто вонзит в него зубы.

Мрачно смеясь, Легион подпрыгнул в воздух. Он заметался от одной стены пещеры до другой, превратившись в простое пятно перед глазами Аэрона. Дважды демон просвистел мимо воина, счастливо кудахча, и Аэрон дважды тянулся к нему, чувствуя, как еще глубже впиваются его цепи. Создание не давалось в руки.