Книга Любовь без башни - Маргарита Южина

— Да ничего не оказывается! — вскинулась Люся. — Мы как раз здесь сегодня собрались и давай разговаривать… ну про это самое убийство! Аня нам все рассказала, а мы ее расспрашивали! А тут и ты! Ясное дело — Эльвире голову и снесло…

— У нее, кстати, всегда голову сносит, когда она молодого мужика видит, — мстительно добавила Василиса и бросила на соседку пылающий гневом взгляд.

— Ну и вот, — качнула головой Люся. — А на самом деле ничего такого и не было. И никакого Игнатия никто тут не знает! Правда же?

И Люся обернулась к гостям. Неизвестно, что за физиономию она им скорчила — Павел не видел, но гости вдруг все как один замотали головой и запричитали:

— Не-ет, не видели… и чего нам смотреть-то… а у меня и вовсе зрение ни к черту… нет, а что видеть-то надо было?..

— Ну вот, я ж тебе говорила, — обернулась Василиса к сыну. — Мы ж так только, безобидно… Просто собраться, хи-хи! А чего нам? Народ сплошь хороший… кроме Таракашина, конечно, он Люсю с маленькой Ольгой бросил. А остальные… да еще эта Эльвира! Сама подарила какую-то рвань, а лезет со своими разговорами! Эльвира!! Ну и чего ты прямо перегибаешься к Пашке! Не хочет он с тобой разговаривать!

— Ну отчего же, — фыркнул Пашка. — Очень даже хочу… Так, значит, господа хорошие, вы сегодня отмечаете и день рождения моей матушки, и поминки, чтоб два раза не вставать, правильно я понял? Да и вообще — собрался здесь народ славный, поболтать одно удовольствие! А я как раз и зашел, чтобы поболтать!

— Ты б, Пашенька, не слишком болтал-то, — осторожно напомнила Люся. — У тебя дома Лидочка одна с тремя детьми сидит, мужа ждет, все глаза проглядела, а ты здесь с нами… Шел бы уже домой, а?

Пашка только хищно скалил зубы:

— А вот я сейчас, теть Люся, всех тут помаленьку пощупаю, а уж потом…

— Чего ты к парню прицепилась?! — взвилась Эльвира Арнольдовна. — Пускай щупает! Я вот когда в артистках работала, так меня каждый раз… господи, про что это я?.. И вообще! Чего ему, на празднике у матери и места нет?! … Павел, так вы не отвлекайтесь, чем вы хотели заняться?

Павел и в самом деле очень быстро развернулся и приготовился допрашивать каждого долго, нудно и со знанием дела. А вот это могло серьезно навредить самодеятельным сыщицам — стоило Пашке подобраться к Эльвире, и та бы ему начала рассказывать все, что знала, и еще бы напридумывала целый ворох. И тогда — прощай, свободная жизнь, здравствуй, лето в беленькой панамке! К тому же серьезно влетело бы и Ане за то, что она ввела следствие в заблуждение, да и остальных бы Павлуша тоже в покое не оставил. Видимо, гости это поняли так же быстро, как и хозяева, потому что стали вдруг поспешно прощаться, «вспоминать» про сбежавшее молоко, и через несколько минут в доме Люси и Василисы никого, кроме самих подруг да еще Павла, не осталось.

— Ну и чего ты мне всех гостей разогнал, спрашивается? — грозовой тучей надвигалась на сына Василиса. — Я ж тебе говорила — не знаем мы никакого Иннокентия!!

— Игнатия, — поправил Павел.

— И его тоже! — рявкнула Василиса. — А ты!.. Да знаешь, сколько у меня этих Игнатиев!! Пошли!

— Это еще куда? — вытаращился Павел.

— К Анне пойдем! — тянула его за рукав Василиса. — Не упирайся, сейчас сам увидишь! Поднимайся!

— Вася! Ну дай ты парню поесть, здесь столько всего! — остудила немного подругу Люся. — Садись, Паша, поешь сперва…

Павел покосился на мать, а потом уселся за стол и принялся основательно питаться. Он не столько был голодным, хотя от застолья слюнки и текли, особенно от креветок, ему главное было присмотреться к матушке и тете Люсе: на самом ли деле подружки ничего про Игнатия не ведают или за нос его водят? А водить они уме-е-е-еют!

— Не отвлекайся, — зорко следила мать. — Вон хлеб бери. Рыбку вон ту бери, мне очень понравилась, Ленечка говорит, что это форель.

Павел неторопливо поел, хотел было еще посидеть, но мать его упрямо тянула в прихожую.

— Пойдем, говорю! Я тебе чего покажу, а то ты ведь сейчас домой вернешься, а завтра с утра у меня под дверью уже со всем своим младшим поколением будешь торчать! Пойдем!

Упираться дальше не имело смысла, и Павел поспешил за матерью. Следом за ними по подъезду звонко шлепала тапками и тетя Люся.

— Ань!! Аня, открывай!! — звонила к соседке Василиса. — Это мы пришли!!

Аня только что унеслась домой и, видимо, так скоро к себе гостей не ожидала, потому что долго не открывала, а когда распахнула дверь, то была до крайности смущена, постоянно поправляла волосы и застегивала пуговицы на кофточке.

— Ань, мы на минутку, — тут же предупредила Люся. — Вася, чего тебе надо было?

Василиса по-свойски протопала к компьютеру, нажала на кнопку и привычно начала щелкать мышью.

— Ну ты, мам, даешь! — восхищенно пробормотал Пашка. — Ну прям тебе хакер!

— Не ругайся на мать-то, бесстыдник! — шлепнула сынишку по загривку Василиса. — Вот, смотри… сейчас… где я там…

Она ловко влезла на сайт знакомств, и Павел увидел в маменькином окошечке длинноногую диву с роскошной гривой, с миндалевидными глазами, тонкой талией и странным именем Коварная Пусечка.

— Ма, это чего за фигня? — фыркнул сын.

— Чего бы понима-а-ал… — обиженно протянула Василиса. — Это не фигня, это мое имя — Коварная Пусечка.

— Так это… это ты, что ли? — оторопел сынок.

— А чего? Ну и я, — оттопырила матушка губы. — Зато смотри, сколько мне писем! И кто только не пишет! Нет, да ты не вороти нос, смотри!

Писем и в самом деле было превеликое множество. Василисе писали и Каи, и Громы, и Эли, и Эмануэли, и Филлы, и… да кто только не писал!

— Заметь, здесь тоже все красавцы писаные, и самое главное — каждый владелец небольшого казино или, на крайний случай, маленькой белой яхты! — с усмешкой наблюдала за реакцией сына мать. — А теперь подумай сам: ну и зачем мне какой-то Иннокентий?

— Игнатий! — в который раз поправил Пашка и вдруг спросил: — Мам, а ты где фотографию-то взяла? Чего тетка такая страшная? Не могла, что ли, Памелу Андерсон взять? У той хоть большие… глаза и прочее, брови…

Василиса высокомерно швыркнула носом:

— Вот уж не думала, что у тебя так слабо со вкусом. У меня, знаешь, стойкая нелюбовь к этим… большим глазам! К этим опухолям на ребрах…

— Потому что у тебя у самой их нет, — влезла Анна, у которой с грудью было все в порядке.

— Ладно, — сверху вниз глянула на нее Василиса. — Будем думать, что мы у тебя, Аннушка, уже погостили.

Пашка у матери посидел совсем недолго — ему и в самом деле надо было торопиться домой. Его особенно не задерживали, женщинам надо было еще со столов убрать и придумать, с чего же завтра начинать эти непростые сыщицкие будни…