Книга Инструмент богов - Лариса Соболева

– Можете прочесть копию доноса. Со смертью Пахомова, у которого не осталось родственников, этот документ не является тайной.

Всего несколько строк, отпечатанных на машинке, где значилось, что Карл Линдер недоволен политикой партии, ее руководителями и положением в стране.

– Здесь тоже нет подписи, – выдавил Николай, возвращая лист.

– Это не меняет дела. Донос был написан Пахомовым.

– Зачем вы мне показали донос? Чтоб я возненавидел Пахомова? Увы, ваша цель не достигнута. Я не верю бумажке, которую состряпали кое-как и выдают за документ. Пахомов не мог этого сделать.

– Понимаете, Линдер, как бы вы ни отрицали существование доноса, он есть. А это значит, что у вас был мотив убить доносчика.

Стечение обстоятельств против Николая, он очутился перед пропастью, и не было ни одного шанса не упасть туда. Но человеческая природа запрограммирована на выживание, посему мозг Николая лихорадочно искал выход. Стало очевидным: если сам не подсуетится, не узнает, кто убил Пахомова с Нюшей, то именно он ответит за чужое преступление.

– Серьезное обвинение, – проговорил Николай, находясь в поиске доказательств своей невиновности. И прежде всего следовало убедить в этом Губина, от этого зависела жизнь. – Вы не допускаете, что ошибаетесь?

– Я пока не обвиняю, а подозреваю.

– Это одно и то же. Не найдете убийцу, возьмете меня, ведь так?

– Я имею право взять вас под арест сейчас до выяснения...

– Неужели думаете, я такой дурак? – распалился Николай от бессилия и безвыходности. Но доводы необходимо привести. – Зачем мне убивать Пахомова в тот же вечер, когда меня видели, как я шел к нему? Почему я не убил его раньше, если узнал, что он написал донос на отца? Почему не подкараулил его и не убил где-нибудь на темной улице, когда он возвращался домой? Получается, я сделал все, чтоб меня поймали? Покажите мне хоть одного преступника, не продумавшего свои действия. Никто не хочет на нары, тем более к стенке.

Логика – вещь упрямая, следователь не знал, что ей противопоставить, отсюда потупился, жуя потухшую папиросу. Николай понял, что заронил сомнения в этом человеке, и уже более спокойно добавил:

– Насколько мне известно, Пахомова зарезали, а Нюшу удавили. Скажите, почему я убил разным способом? Имея в руке нож, зачем взял удавку?

– Убийца был не один, с сообщником.

– Вот именно, – активно закивал Николай, хотя не знал, как это ему поможет. – Минимум их было двое.

– Вы могли впустить сообщника. Судя по всему, профессор вам доверял, а у вас был мотив.

– Я не убивал Пахомова с домработницей, – сник Николай, чувствуя, что не пробил Губина.

Следователь чиркнул спичкой, поднес ее к папиросе, но не прикуривал. Она догорела, огонек лизнул пальцы, Губин очнулся:

– Допустим, я верю вам, только этого мало.

– А этого разве много? – указал подбородком на листы Николай. – Ищите тех, кто убил.

– Идите, Линдер. Попрошу никуда не выезжать из города.

– Куда тут уедешь, – обронил, вставая, Николай. – Вы везде найдете.

– Найдем, будьте уверены, – закуривая, бросил Губин.

Идя домой, Николай знал, что времени у него мало, а надо как-то выйти из крайне тяжелого положения. Дома был обыск, Веру вызвала Раймонда Багратионовна, позвонив ей на работу (телефон один на всех находился в коридоре), ее отпустили. Она прибиралась, когда вошел Николай и застыл, глядя на погром.

– Ничего, – вымученно улыбнулась Вера, – давно пора сделать генеральную уборку... вот и подоспел случай... Колька...

Она кинулась ему на грудь, разрыдалась. Николай обнимал Веру и думал: сколько же сил ей понадобилось, чтобы снести унижение, когда чужие руки копались в белье, вещах, на полках. Вторая мысль, на тот момент более важная, чем обыск, довлела над ним: как в городе, где проживают десятки тысяч людей, найти убийц? На этот же вопрос, который вечером он задал Тарасу, у того тоже не было ответа.

– Откуда я знаю – как! Все, что могло указать на них, то есть улики, мы с тобой уничтожили. Кроме ногтя. Его нашли. Теперь ищем убийц, как бог на душу положит. А ведь не всегда находим. Знаешь, сколько у нас нераскрытых преступлений? Скажи спасибо, что тебе Губин попался, а не кто другой.

– Спасибо, – неизвестно кому сказал Николай.

Оба сидели на ступеньках крыльца дома Тараса, курили под навесом – шел дождь. Струи стекали с козырька, было холодно, да и выкурили уже не по одной папиросе, но в дом не уходили.

– Проклятый донос, – удрученно качал головой Тарас. – Ты правда не знал? – Николай лишь посмотрел на него выразительно и отвернулся. – Зачем Пахомов написал его? А потом помогал тебе, твоей матери... странно.

– Я не верю.

– Брось, Викинг. Раз тебе показали копию, значит, оригинал доставали из дела. Значит, органы покруче наших заинтересовались убийством Пахомова.

– Все ж таки пришили профессора, он фигура, – с тоской в голосе произнес Николай. Помолчал. Потом сделал вывод, имея в виду донос Пахомова: – Наверно, из страха так поступил. Чтоб самому не стать к стенке. Пахомов как-то говорил, что жизнь прожил в страхе, вхолостую. Каждую ночь ждал ареста. А помогал нам, думаю, желая загладить вину перед совестью.

– Дерьмо был твой Пахомов. И еще меня анонимка на тебя волнует, ее-то кто накатал? Соседей всех опросили, из дома напротив тоже. Никто ничего не видел, ничего не знает, а анонимку накропали.

– Послушай, Тарас, – вдруг оживился Николай. – Убийц было как минимум двое, так?

– Не меньше трех. С ними же баба была, ноготь тому подтверждение. Бабе и мужику тебя не отнести в комнату, сделать это надо было быстро. И потом, Викинг, тебя ударили, а профессор-то рядом стоял, но даже пикнуть не успел. Должен быть еще один мужик, а то и больше.

– Хорошо, их было трое, – согласился Николай. – И это урки, так? Что, если попробовать мне влезть к ним?

– Ополоумел? – ужаснулся Тарас. – Да тебя раскусят, как пить дать! Перо под ребро хочешь получить?

– Не раскусят. Я восемь лет провел в лагерях, знаю их получше тебя и по фене ботаю неплохо. Собственно, какая разница – раскусят или не раскусят? Ну, пришьют. Знаешь, стоять у стенки в тысячу раз страшнее, если ты не использовал шансы. Пойми, чудак, по-другому не выйдем на них.

– Есть похищенные вещи, они обязательно появятся на барахолке.

– Ага, так и выставят на продажу золотые монеты! – пессимистично хмыкнул Николай. – Пахомова убили не новички, матерые бандюги, эти по барахолкам не станут сбывать добычу. Загонят тем, кто скупает краденое, и все ваши усилия пойдут насмарку. Твой вариант не дает гарантии, а мой...

– Тоже не дает, – возразил Тарас. – А ты знаешь, сколько шаек в городе и округе? Ты знаешь, к какой банде надо подобраться?