Книга Женщина его мечты - Долли Хиггинс

Прошло несколько минут, прежде чем она овладела собой. Она поднялась по лестнице, ополоснула лицо холодной водой, потом решительно спустилась в кухню и начала выдвигать один за другим ящики буфета и наводить в них порядок. Элли знала — только работа может спасти ее от назойливых мыслей.

Пару часов спустя Бен Конгрив сидел в «Красном Быке» за воскресным ланчем с Элли и ее дочерью. Он испытывал удовольствие от искреннего восхищения Чарли, с которым та разглядывала огромную порцию украшенного фруктами мороженого в таком высоком стакане, что едва могла взглянуть поверх него.

Элли удивлялась тому, как легко и доверчиво дочь общается с новым знакомым. Чарли кокетливо наклоняла головку, отводила взгляд и решительно стискивала губы, стараясь не рассмеяться, когда Бен поддразнивал ее. Элли было тяжело видеть в дочери все те женские черты, которые она долгие годы подавляла в себе и которыми когда-то так упивался Бен. Он просто дьявол и всегда им был, ей нужно быть настороже под насмешливым взглядом его искушающих глаз.

Но в то же время в ней зрела новая боль. Впервые за долгие годы она отчетливо поняла, что ее дочь может быть лишена мужского влияния, а она по своему опыту знала, как это необходимо. Отец… Она помнила свою растерянность, свой стыд, когда была вынуждена открыть родителям правду о беременности. И тогда именно отец первым протянул ей руку помощи. Забыть это она не в силах. Элли глубоко вздохнула, погрузившись в воспоминания, и только тут услышала, как дочь настойчиво обращается к ней.

— Мама, где ты витаешь? — обиженно надув губы, произнесла девочка.

— Прости, я задумалась.

Элли умышленно избегала взгляда сидящего напротив мужчины.

— Я рассказывала Бену, — девочка взмахнула длинными ресницами, — что моя бабушка живет в Австралии, и мы летали на самолете навестить ее.

По непонятной причине щеки Элли залились ярким румянцем. Она припомнила номер телефона в Сиднее, и долгое, безнадежное ожидание звонка Бена Конгрива, которого все не было.

— Все правильно, дорогая. Ты ведь тогда в первый раз увидела свою бабушку. — Элли подобрала изящной вилочкой ломтик апельсинового желе и, сделав над собой усилие, улыбнулась дочери.

— Мне было тогда четыре года, и бабушка расплакалась, когда мы приехали. Потому что дедушка к тому времени уже умер.

— Да, — спокойно сказал Бен, — от этого можно заплакать. Всегда печально, когда кто-нибудь умирает.

— Нам было очень грустно. Мама тоже плакала.

Конечно, плакала, подумала Элли, а как же иначе? Ведь она причинила родителям столько горя.

Когда Чарли снова занялась мороженым, голос Бена, мягкий, глубокий, задумчивый привлек внимание Элли.

— Ваши родители живут в Австралии? Я готов был поклясться, что вы англичанка.

— Я и есть англичанка. — С деланным спокойствием она смотрела на него, подбирая ключ к разгадке выражения его лица. — Когда мы переехали в Австралию, я была подростком. У моей мамы рассеянный склероз, и местный климат ей больше подходил, поэтому родители решили обосноваться там.

— Мой дедушка был баронет Уильям Тенби. — Чарли тщательно стирала с подбородка остатки мороженого.

— Правда? — отозвался Бен. — Звучит очень впечатляюще.

Боже правый! Ни малейшего намека на то, что он вспомнил ее. Элли бросила через стол возмущенный взгляд. Тенби — достаточно редкая фамилия, хоть это должно было вызвать какую-то реакцию! А что, собственно, она ожидала? Что он подпрыгнет от радости и с округлившимися глазами признает в ней свою давно потерянную любовь? Размечталась! Вдруг Элли заметила, что Бен смотрит на нее, вопросительно приподняв брови. По счастью именно в этот момент Чарли увидела свою подружку и отвлекла внимание.

— Мама, вон там в углу Полли. Можно, я пойду поговорю с ней?

— Ты уже доела мороженое?

— Почти. Я больше не могу.

Они видели, как Чарли присоединилась к знакомой девочке, а мать Полли помахала им рукой. Элли позволила себе с любопытством взглянуть на Бена.

— Она просто прелесть, Элли. — Внимание Бена было все еще приковано к маленькой оживленной фигурке, занятой теперь секретным разговором с подружкой. — Вы так много для нее сделали. — Элли лишь улыбнулась в ответ. — Простите, я ведь ничего не знал о ваших родителях. Думал, они живут где-нибудь поблизости и помогают вам.

— Это было бы прекрасно, но… — Боль от внезапной кончины отца пронзила ее с такой силой, будто это произошло на прошлой неделе. — Я… я говорила вам о болезни матери… Никто не мог предположить, что отец уйдет первым. У него было отличное здоровье, он играл в теннис и сквош, ходил под парусом, когда время позволяло. — Быстрый взгляд, брошенный на Бена, не отметил и намека на то, что он что-то вспомнил. — У него случился сердечный приступ, и он умер раньше, чем приехали врачи. Временами мне казалось, что мама этого не переживет, но теперь, как это ни удивительно, она начала потихоньку управляться с делами. Она ведь так привыкла, что папа все делал сам, оберегая ее.

— Могу себе представить. Остаться одному трудно для любого человека, а уж с рассеянным склерозом… Но вы говорите, она справляется?

— Сначала я боялась, что придется ее отправить в специальный пансион. Маму это страшно пугало. Но мы организовали дело так, что несколько милых людей по очереди приглядывали за ней, и теперь она чувствует себя довольно сносно. Я даже начинаю думать, что постоянная папина забота была определенной помехой выздоровлению. Вероятно, его чрезмерное внимание расхолаживало ее желание делать что-либо самой.

— Вполне возможно. — Он протянул руку и коснулся Элли. Но прикосновение было слишком кратким, чтобы вызвать в ней воспоминания, способные выдать ее. — Вам, должно быть, очень трудно жить вдали от матери.

— Было время, когда я готова была бросить все, схватить Чарли в охапку и мчаться в Сидней, однако в моем бизнесе тогда наметился реальный прогресс, и мама настояла, чтобы я продолжала свое дело. Но в будущем я планирую перебраться туда. Не говоря уже… — Элли осеклась, не желая делиться с ним своими опасениями.

— Не говоря уже… о чем? — повторил Бен.

У нее не было причин уклоняться от разговора, особенно после того как Бен не выказал никаких признаков, что вспомнил ее.

— Я хотела сказать, что здесь у нас нет родственников, а Чарли заслуживает того, чтобы поддерживать контакты с родными. Зов крови что-то значит.

— Отношения бабушек и дедушек с внуками обычно очень близкие. Уж я-то знаю.

— Мама, мама! — Чарли, запыхавшись, подлетела к столику. — Я пригласила Полли к нам на чай, но ее мама сказала, что я сначала должна спросить разрешения у тебя. Мамочка, разреши, ну пожалуйста! — тараторила девочка. — Ее мама собирается навестить в госпитале свою тетушку после ланча, но сначала она подбросит Полли к нам.

— Хорошо-хорошо. Иди и скажи, что мы ждем Полли к чаю. — Элли откинулась в кресле. — Кстати, думаю, надо показать Бену уток, прежде чем мы пойдем домой.