Книга Ложь во благо - Элизабет Хардвик

– Плевать я хотел на то, что они там наговорили!

– Что-то новенькое! – съязвила Кимберли, отворачиваясь к окну и тем самым прерывая разговор. Ее, казалось, больше не интересовало, что еще скажет Лоренс.

Во-первых, до сего дня она никогда не посещала никого в больницах и, как возникла такая идея сейчас, сама не понимала. Просто ей показалось, что неплохо приехать. К тому же ее порыв неожиданно поддержал Декстер.

Во-вторых, «благодарность» Лоренса убедила Кимберли, что она с таким же успехом могла оставаться дома и спокойно укладывать чемоданы.

– Неужели вы собирались дежурить у моего одра и вытирать холодный пот с моего чела? – как бы прочитав ее мысли, вдруг спросил Лоренс.

Кимберли аж подскочила от негодования.

– Вы самая неблагодарная свинья! – взорвалась она. – Нэнси угробила сегодня на вас все утро, а вы только и смогли, что нагрубить ей. Я…

– Вы тоже тратите свое время, а я и с вами груб, вы это хотели сказать? – закончил за нее Лоренс. – Вам станет легче, если я извинюсь? – неожиданно грустно спросил он и, заметив ее откровенное изумление, добродушно рассмеялся. – Вы считаете меня неспособным на компромисс?

– Вы неспособны прислушаться к кому-либо, кроме себя! – воскликнула Кимберли.

Он нахмурился.

– Я прошу прощения.

– Уверена, что Нэнси будет рада услышать это.

– Я прошу прощения не у Нэнси, – хрипло прошептал Лоренс.

Неожиданно он оказался совсем рядом с Кимберли, и ее изумил серебряный блеск его глаз.

– Прекратите, Лоренс! – Она неловко заслонилась рукой, пытаясь отодвинуться от него подальше. – У вас что, привычка целовать в машине актрис? – Увидев в его взгляде удивление, она добавила: – Я покончила с этим еще в средней школе.

Он продолжал несколько мгновений смотреть на нее все так же удивленно, а затем на его губах появилась насмешливая улыбка.

– Извините, Кимберли, что, возможно, разочарую вас, но у меня и в мыслях этого не было. Дело в том, что после удара по голове у меня иногда двоится в глазах. Я просто искал точку, чтобы вы были в фокусе.

И все равно она была уверена: Лоренс хотел поцеловать ее! Или она сама хотела, чтобы он ее поцеловал?

Не-е-ет! – ошеломленно подумала Кимберли. Я не могла в него влюбиться! Только не в него!

Впрочем, это объяснило бы мою решимость ехать к нему в клинику сразу же, как только я узнала о нападении.

Однако влюбиться в него – то же, что влюбиться в хамелеона. Никогда не знаешь, что в следующий момент Лоренс сделает или скажет. Правда, если верить опытным людям, непредсказуемость гораздо лучше скуки!

Но мне просто нельзя влюбляться в мужчину, который недосягаем! Я и от той своей несчастной любви толком не оправилась.

Я не могу!

Я не должна.

– Кстати, Кимберли, а вы видели того, другого парня?

– Другого парня? – переспросила она, очнувшись от раздумий.

Лоренс кивнул.

– Я пришел в себя, когда он обшаривал мои карманы. Думаю, он попал в ту же больницу и в то же время.

Реакция у Лоренса была молниеносной. Когда сознание вернулось к нему, он понял, что его избили, да еще и ограбить собираются. Вот тут-то и пригодилось его давнишнее увлечение боксом. Одним сокрушительным ударом он нокаутировал бандита, сломав ему при этом челюсть. Об этом Лоренсу рассказал полицейский, зашедший в клинику поздней ночью узнать, как себя чувствует пострадавший.

– Я не жесток, Кимберли, – продолжал защищаться он, сбитый с толку ее молчанием. – Но не мог же я позволить кому-то безнаказанно избивать меня!

– Конечно же нет, – тихо согласилась Кимберли.

Лоренс нахмурился.

– Звучит неубедительно.

– Что вы хотите от меня услышать? – Голос девушки звучал смущенно. – Как я поняла, нападавший действительно ударил вас бутылкой по голове, и конечно же вы должны были себя защитить.

Почему же мне так хочется оправдаться в ее глазах? – с тоской подумал Лоренс.

– Как вы думаете, Кимберли, нам не стоит менять планы на завтра? – Он неожиданно изменил тему разговора. – Вам придется несколько дней поводить меня за руку, но, уверяю вас, я быстро поправлюсь.

Кимберли рассеянно кивнула, как бы подтверждая, что не возражает. Что же, черт побери, случилось со мной?! – недоумевала она.

– Нэнси принесла утром газеты с рецензиями на фильм. Вы еще помните, что мы вчера вечером ходили на премьеру? – шутливо напомнил Лоренс, слегка задетый ее отсутствующим взглядом.

Лоренс почувствовал огромное облегчение, когда они наконец доехали до отеля. Расплатившись с таксистом, он оглянулся посмотреть, где Кимберли. Она стояла рядом, держа в руках его сумку. Огромная радость охватила Лоренса. Значит, она сразу не уезжает! Хотя чему, собственно, радоваться? Ведь сейчас он потерял ее и, признаться, не знал почему…

Они поднялись на лифте, прошли по коридору к его апартаментам. Всю дорогу Кимберли хранила молчание. Лоренс отпер дверь. Включив свет, он повернулся к девушке, положил руки на ее плечи и, заглядывая в глаза, спросил:

– Что случилось, Кимберли?

Кимберли изо всех сил старалась не встретиться с ним взглядом.

– Ничего, – проронила она. – Сварить вам кофе?

– Неплохо бы! – воодушевился Лоренс. – Я захватил все газеты с собой, так что можно посмотреть. – Он достал из сумки газеты и положил их на журнальный столик.

Минуты три или четыре, пока Кимберли готовила кофе, Лоренс прокручивал в уме их беседу в машине, стараясь понять, чем и когда умудрился обидеть ее.

Неужели несостоявшийся поцелуй стал причиной столь резкой перемены в ее настроении?

Кимберли вернулась в комнату. Лоренс с удовольствием заметил у нее в руках две чашки. Значит, она не намерена покинуть его немедленно! Освободив на столике место для чашек, он протянул ей газеты с отчетами и фотографиями, сделанными на премьере.

– Одна из них совсем недурна, посмотрите-ка! – Он указал на снимок в центре полосы.

«Лоренс Роско и таинственная незнакомка» – прочитала Кимберли текстовку. Она присела на софу.

Достаточно далеко, чтобы коснуться ее, подумал Лоренс с сожалением.

Кимберли недоуменно пожала плечами.

– Я что-то не могу понять, – внимательно изучая снимок, пролепетала она. – Этот несчастный пункт в моем контракте…

– Не играл никакой роли в данном случае, – перебил ее Лоренс. – Все было под моим контролем. И не сердитесь, прошу вас. Теперь вам уже недолго оставаться «таинственной незнакомкой».

Она бросила газету на стол.

– Я не сержусь.