Книга Ты самый лучший - Аманда Мэдисон

— Я не просил ее об этом, — немедленно вмешался принц. — Леди Страттфорд имеет право быть самой собой.

Леди Страттфорд… Гвендолин вздохнула. Опять напоминание о том, что она здесь играет чужую роль.

— Но как она сможет стать настоящей королевой, если не будет примером…

— Довольно! — оборвал родственницу принц. — Тебя это не касается!

Госпожа Ранита опустила голову, но Гвендолин успела заметить, как гневно вспыхнули ее глаза. Она хотела что-то сказать, но что? У них с госпожой Ранитой с самой первой встречи сложились непростые отношения.

Лимузин мчался по пустынным улицам столицы. Минуты проходили в молчании. Наконец Нараян Бахадур спросил Гвендолин, не обращая внимания на троюродную сестру:

— Скажите мне, Беатрис, что вы сделаете первым делом, когда станете королевой?

Гвендолин снова пожалела, что они не одни, что госпожа Ранита прислушивается к их разговору. Потому что той точно не понравится ее ответ.

Узнав обо всем, что произошло с Беатрис в браке, Гвендолин была настолько потрясена и огорчена, что решила: раз уже не смогла вовремя помочь единственной сестре, то позаботится хотя бы о других, которые находятся в таком же положении. И приступила к созданию специальных центров в самых крупных городах графства. Центров, куда несчастные женщины могли бы прийти за помощью, за советом, даже в поисках убежища.

И здесь она сделала бы то же самое, потому что одному Богу известно, сколько женщин страдают молча, снося жестокое отношение, а зачастую и побои.

— Я бы хотела помочь женщинам, — ответила она. — У меня есть имя, образование, связи. Единственное, чего не хватает, — это средств.

— Что ж, этого у вас будет в избытке, когда вы станете королевой.

Сколько местных женщин нуждается в помощи? Тысячи? Десятки тысяч? Кто же должен помочь им, если не королева?

Я не буду королевой, напомнила она себе. Это всего лишь игра.

Только вот почему-то происходящее перестало восприниматься ею как игра. Все, что окружало ее, случалось с ней здесь, было настоящим. Ее эмоции, чувства, надежды, волнения…

— И с чего бы вы начали? — настаивал Нараян Бахадур.

— С образования. — Гвендолин сняла длинные бирюзовые перчатки, положила их на колени. Беатрис никогда не сказала бы ничего подобного. Она не может бороться даже за себя, не то что за других. — Я хотела бы улучшить уровень образования для всех девочек…

— В нашей стране прекрасное образование, — прервала ее госпожа Ранита. — И отношение к девочкам хорошее. Большинство посещают школы.

— О, я не сомневаюсь, госпожа Ранита, что с вами так и было. Вы даже получили университетский диплом, потому что ваши родители дали вам такую возможность. Но в бедных семьях, думаю, положение совсем другое. Если бы я стала королевой, то позаботилась бы в первую очередь о том, чтобы дети посещали учебные заведения до семнадцати лет, и еще сделала бы все, чтобы убедить девочек продолжать обучение в колледже, чтобы они имели возможность выбора…

Госпожа Ранита не выдержала.

— У них есть выбор! Они могут выбирать супруга, их не выдают замуж против воли. Родители и свахи обязательно прислушиваются к их мнению. Мы ведь не варвары! Мать и жена всегда пользуется уважением и любовью.

Да уж, богатый выбор, горько усмехнулась Гвендолин и после короткой паузы ответила:

— Думаю, женщина имеет право решать, хочет ли она посвятить свою жизнь семье или карьере. Никто не должен проводить время дома по необходимости, потому что нет другой возможности, а только по собственному желанию.

— А вы, леди Беатрис, вы уже сделали свой выбор, нашли свой жизненный путь? — вдруг спросил Нараян Бахадур.

Гвендолин встретила его взгляд. Ох, сложный вопрос! Нашла ли она свою стезю?

— Нет.

— А пытались ли когда-нибудь раньше?

— Нет.

— Но почему?

— Думаю, я пока еще в процессе поиска, — тихо ответила она, ощущая враждебность госпожи Раниты.

— А чего вы ищете? — спросил принц.

Гвендолин помолчала, мысленно вернувшись в детство, когда она, Генри и Беа сидели в детской и рассуждали о будущем.

— Себя, — прошептала наконец она.

Госпожа Ранита даже фыркнула, не скрывая презрения и отвращения.

— Типичный ответ западной женщины!

Гвендолин ощутила, как к щекам прилила кровь. Господи, действительно, какой глупый, ребяческий, эгоистичный ответ!

— Мы все обязаны искать правду, — негромко сказал принц. Она подняла голову и встретила его теплый взгляд. — Без знания своей натуры мы ничто. Мы даже не можем любить себя, не зная себя, не то что других.

На глаза Гвендолин навернулись слезы благодарности. Но она сдержалась и не дала им пролиться. Только не при госпоже Раните, ни за что в жизни!

— Спасибо, — шепнула она.

По возвращении во дворец Нараян Бахадур настоял на том, чтобы проводить Гвендолин в ее апартаменты, и ей это было приятно. Но на сердце ее лежал камень.

Она обманывала мужчину, которым восхищается.

— А вы никогда не думали о том, что, возможно, получили не ту сестру? — еле слышно спросила Гвендолин.

— Не ту? — Нараян Бахадур озадаченно взглянул на нее. — Вы правда так считаете?

— Просто подумала, что, возможно, я не та, кто вам нужен.

Он нахмурился.

— В каком смысле?

— Ну, не знаю. — Гвендолин неопределенно пожала плечами. — Мне немного странно, что вы выбрали именно меня, а не другую.

Они уже дошли до ее комнат и стояли у дверей. Принц сделал небрежный жест рукой.

— Вы имеете в виду Гвендолин? Нет, она меня не устраивает.

— Но почему?

— Она не подходящая кандидатура.

— Но почему?! — снова спросила Гвендолин громче, чем в первый раз.

Принц внимательно посмотрел на нее.

— Если вас расстраивает этот разговор, давайте лучше прекратим его.

— Он меня действительно расстраивает, но я хочу его продолжить. Мне необходимо понять. Она — моя сестра…

— Да, конечно, но будущая королева должна быть безупречной.

Очевидно, Генри был прав, сказав однажды, что ее репутация помешает ей найти хорошую пару.

— Но вы даже ни разу не встречались с ней. Как же вы можете судить о ней?

Но Нараян Бахадур явно не раскаивался в своих словах.

— О, ее увлечения, похождения и слишком свободное поведение широко известны.

— Свободное поведение?!

— Она не девственница.