Книга Не отпускай меня - Кейт Лондон

— Виллоу говорила, тебе нравится этот сорт пены для ванн, — сказал он, наливая в воду жидкость. Помешал воду рукой, глянул на нее.

Голод любви, голод по его телу. Трижды за ночь — и она опять хочет его!

Вот тебе планирование и каждодневный контроль. Джессика не могла отвести от него глаз, не могла не распознать чувственности в глазах Алекси. Жар желания растет, ее плоть раскрывается, ждет… Как ярки эти чувства, как полыхают эмоции — она никогда не знала подобного раньше.

Его взгляд — властный, взгляд собственника — медленно охватывает всю ее, но Алекси поднимается и проходит мимо.

— Приятного купания.

— Ты говорил, это для меня. Что значили твои слова?

— Я увидел эту ванну в продаже и представил тебя в ней. Про мыло и разные дамские вещички спросил у Виллоу…

Встревоженная за подругу, Джессика схватила его за руку.

— Зачем? Она же почти в тебя влюбилась. Наверняка страшно расстроилась!

Алекси поднес ее руку к губам.

— Я сказал ей, что ты будешь жить у меня. Ей это понравилось.

— Не надо было ей такого говорить.

— Тебе стыдно вспоминать о том, что было между нами?

— Я не хочу, чтобы Виллоу было плохо. Она мой единственный друг, очень близкий.

Кончик пальца Алекси двигался вдоль пряди волос, лежавшей на ее голом плече.

— Она любит тебя и беспокоится о тебе. Ей не нравится, как Ховард на тебя наседает. Можно сказать, она нас благословила.

Его рука добралась до полотенца, охватила скрывшуюся под ним грудь. Джессика положила свою руку сверху.

— Я не первый год управляюсь с Ховардом, и она это знает.

Глаза, смотрящие ей в лицо, сузились.

— Все так, но теперь на арене появился я.

Это уже было с ней. Ею владели и ее использовали. Но сказанное Алекси не оскорбляло. Так много нежности и поддержки было в его словах — они владели друг другом на равных правах.

— Ты выяснил, кто мог беспокоить Виллоу?

Алекси нахмурился.

— Нет. Она отказывается об этом говорить. Но могла бы в твоем присутствии. Я уже звонил ей, сказал, что ты, возможно, заедешь. И что ночевала у меня.

— Алекси! Как ты мог!

— А ее это, похоже, не удивило. Надеюсь, ты и впредь не откажешься от моего гостеприимства. — С этими словами он закрыл за собой дверь.

Только Джессика предалась своим мыслям, как он появился снова, с двумя чашками кофе, и одну протянул ей.

— Ты ведь не попросишь меня выйти?

— Нет, конечно.

— Конечно, — повторил он вслед за ней с улыбкой. — Расскажи-ка, почему ни один мужчина еще не видел тебя голой? И почему, дважды будучи замужем, ты все еще так напряжена в обществе мужчины? Почему удивлена потребностями собственного тела? Почему краснеешь, вспоминая нашу любовь?

— Я… не хотела бы, — тихо произнесла она, избегая его взгляда. Отпив кофе, она повернулась к окну. — Великолепный вид.

— Вы шокированы, миссис Стерлинг. Приходи, когда соскучишься. — Хохотнув, он закрыл за собой дверь.

«Даже сейчас я хочу ее», — думал Алекси, ставя блюда на стол: бекон, яйца, тосты.

Ей, должно быть, трудно было вот так прогуляться до ванной. Наверняка болят мышцы, и собственная страстность явилась для нее испытанием. Она боролась с собой, дрожала в его руках, но желание не считалось с ней, яростное, требовательное — так отвечающее его собственной потребности.

Настоящая любовь, плотская любовь, ей внове. Ей еще не приходилось наслаждаться так — а он взял ее три раза!

Нужно быть с ней полегче сегодня, как бы не спугнуть. Вдобавок она стесняется. Смотрит на него со страстью и с неуверенностью. Прячет глаза, на щеках расцветает румянец. И простыней себя прикрыла, а он так хотел вернуться к ней, стянуть эту простыню и целовать нежное тело. Заставить ее опять вздыхать и содрогаться. Но надо дать ей время привыкнуть.

Не поворачиваясь, он почувствовал, что Джессика вошла.

— Прошлой ночью ты явилась ко мне сама. Из этого можно сделать кое-какие выводы.

— Еще скажешь, что ты не для того приезжал в Сиэтл, чтобы пригласить меня.

Получил? Так просто она не сдастся, умеет защитить себя. Алекси это восхитило, как и то, что она выбрала его среди всех других мужчин — ведь явно не вела активной половой жизни. Она стояла не двигаясь, когда он распахнул рубашку и погладил розовые пятна на ее грудях, оставленные его щетиной.

— Болит?

— А у тебя?

— Я не так мягок и нежен. — Он взял ее грудь в ладонь и следил, как чувственный жар разгорается в зеленых глазах, как они темнеют от прилива желания. — Мне нравится, что ты надела мою рубашку. Может, завтрак подождет? — пробормотал он.

— Потому, что ты ждать не можешь? — уколола его Джессика, но ее руки уже поднимались, чтобы обвить его, губы раскрывались навстречу его губам…

— Дай мне ту доску, — потребовал Алекси с балок над головой Джессики.

Было одиннадцать утра. Джессика чувствовала себя явно не в своей тарелке. Алекси ощущал, что она сравнивает их новые отношения с моментами страсти, наблюдает за ним. Она избегала его взгляда, отстранялась, когда их тела грозили соприкоснуться.

И накрасилась. Как будто скрылась от него за этим щитом. Вернулась обратно в свой, подвластный ей, мирок, где все понятно, где можно строить планы и предсказывать, что случится, и не бояться, что планы и предсказания не сбудутся.

Алекси работал над крышей. Укреплял ее снизу, спасаясь в этом занятии от волнений. Останется? На день? На ночь? На неделю?

— Не снизойдет ли госпожа большая начальница до того, чтобы немного поработать ручками? — попробовал он поддразнить ее, улыбаясь.

— Мне уже приходилось это делать.

Она подняла короткую доску, отрезанную по мерке, на которую он указал, и, поднявшись на несколько ступенек по лестнице, остановилась, чтобы передать ее Алекси. Но он положил свою руку поверх ее руки и задал вертевшийся на языке вопрос:

— Остаешься?

Джессика выглядела настороженной.

— Я собираюсь поехать поговорить с Виллоу. Должна убедиться, что ей ничто не грозит.

— Ей ничто не грозит.

Джессика нахмурилась.

— Откуда ты знаешь?

Он всунул доску куда полагалось и принялся заколачивать в нее гвозди. Джессика поднялась выше и вперилась в него взглядом.

— Ты невозможный тип, Алекси Степанов. Ответишь ты мне или нет?

Ее волосы опять были собраны в узел, зачесаны назад и затянуты. Дорогие синие брюки, жакет под пару. Раньше она занималась со своим ноутбуком, поставив его на кухонный стол, и Алекси слышал сигнал ее телефона и приглушенный голос.