Книга Assassin's Creed. Откровения - Оливер Боуден

– Мы вернули этому городу силу. Мы заново его отстроили! – сказал второй солдат.

– Вот только византийцы упрямо не видят наших успехов, – с жаром добавил первый. – Им лишь дай где-нибудь нагадить.

– Простите, что вмешиваюсь, – сказал солдатам Эцио. – Как мне распознать византийцев, чтобы случайно на них не нарваться?

– Держитесь подальше от любых наемников в неказистых красных мундирах, – ответил первый солдат. – Это и есть византийцы. Для них облапошить чужеземца – милое дело.

Командир окликнул солдат, и они заторопились построиться перед сходом на берег. К Эцио вновь подошел молодой турок. Появился и его слуга, принесший шербет.

– При всей своей красоте Костантинийе отнюдь не самое совершенное место в мире, – сказал попутчик.

– А разве где-то есть такие места? – ответил Эцио.

17

Корабль подошел к причалу. Как всегда в подобных случаях, возникла толчея. Нашлись пассажиры, которым не терпелось поскорее сойти на берег. Они путались под ногами у матросов, которые сбрасывали причальные канаты – на берегу их ловили и ловко привязывали к тяжелым тумбам. После этого спустили сходни.

Эцио вернулся в каюту за вещами. Его имущество по-прежнему умещалось в двух седельных сумках. Все остальное он рассчитывал добыть на берегу. Слуга его молодого попутчика уже вынес на палубу три чемодана, обитых кожей. Теперь они ждали носильщиков. Настало время проститься с ученым юношей. Как всегда, тот вздохнул:

– Меня здесь ждет столько работы. И все равно приятно вернуться в родной город.

– Вы слишком молоды, чтобы беспокоиться о работе, ragazzo![15] – Эцио вдруг заметил, как было трудно их рыжеволосой попутчице тащить тяжелый мешок. Молодой человек тоже посмотрел в ее сторону. – В вашем возрасте меня в основном интересовали…

Зеленое платье красавицы явно не годилось для переноски тяжелых мешков и лишь стесняло движения. Женщина подняла голову, и ему показалось, что она взглянула на него.

– Salve! – поприветствовал ее флорентиец.

Но женщина его не услышала. Эцио вновь повернулся к своему попутчику. Молодой человек глядел на него с изумлением.

– Невероятно, – искренне сказал юный турок. – И как после этого вам удалось хоть чего-то добиться в жизни?

– Мою мать это тоже немало удивляло, – печально улыбнулся Эцио.

Наконец воротца планшира распахнулись, и толпа пассажиров заполнила сходни.

– Мне было приятно познакомиться с вами, бе-йефенди, – сказал молодой человек, поклонившись. – Надеюсь, в нашем городе для вас найдется немало интересного.

– Я в этом уверен.

Юноша направился к сходням. Эцио не торопился сойти на берег, продолжая наблюдать за женщиной в зеленом платье. Она еле-еле тащила мешок, не решаясь доверить его носильщикам. Ассасин не представлял, как она будет спускаться с такой ношей.

Он уже собирался предложить ей свою помощь, однако юный турок его опередил:

– Госпожа, вы позволите вам помочь?

Женщина посмотрела на молодого человека и улыбнулась. По мнению Эцио, ее улыбка была убийственнее арбалетной стрелы. К счастью, выстрел был направлен не на него.

– Спасибо, дорогой юноша.

Оттеснив своего слугу, молодой человек взвалил ее мешок себе на плечо и пошел вслед за женщиной к сходням.

– Не только ученый, но еще и галантный кавалер! – крикнул ему Эцио. – Вы полны сюрпризов.

Молодой человек обернулся и одарил ассасина еще одной улыбкой:

– Пара-тройка сюрпризов найдется в каждом из нас. – Он махнул рукой. – Аллаха ысмарладык! Да благословит вас Бог!

Вскоре и ученый юноша, и женщина скрылись в толпе. Внимание Эцио привлек другой человек, лет сорока, который стоял чуть поодаль и наблюдал за ним. Крепкий и сильный, он был одет в белый плащ, подпоясанный красным кушаком, и темные шаровары, которые по здешней моде были заправлены в желтые сапоги. На его левом плече покачивались ножны с четырьмя метательными ножами. Помимо них, он был вооружен кривой саблей. Правую руку защищал стальной доспех из трех пластин. Эцио напрягся и повнимательнее пригляделся к незнакомцу. Ему показалось, будто под правой рукой он заметил механизм скрытого клинка. Капюшон на плаще незнакомца был откинут. Всклокоченные длинные волосы частично сдерживал широкий желтый обруч.

Эцио начал медленно спускаться на причал – незнакомец направился к нему.

Когда их разделяла пара шагов, человек остановился, осторожно улыбнулся и отвесил глубокий поклон:

– Добро пожаловать, брат! Если легенды не лгут, ты – человек, которого я давно жаждал увидеть. Прославленный ассасин и Наставник Эцио Аудиторе из…

На дальнейшую торжественность речи его не хватило.

– В общем, и все такое прочее…

– Prego…[16] – сказал изумленный Эцио.

– Прошу прощения, но мне тяжело заставить свой язык говорить по-итальянски.

– Я Эцио Аудиторе из Флоренции. Я там родился.

– В таком случае я… Юсуф Тазим из Стамбула! Ха! Звучит неплохо.

– Стамбул. Значит, именно вы называете так этот город.

– Да. Местные жители предпочитают это название. Позволь, господин, взять твою поклажу.

– Нет, спасибо…

– Как скажешь. Добро пожаловать, Наставник. Рад, что наконец-то тебя встретил. Я познакомлю тебя с городом.

– Откуда ты узнал о моем приезде?

– Твоя сестра письмом известила здешнее братство. И еще мы получили вести от нашего шпиона. Так что мы в курсе твоих подвигов в Масиафе. После этого мы несколько недель следили за гаванью, надеясь тебя встретить.

Видя, что Эцио недоверчиво поглядывает на него, Юсуф улыбнулся:

– Твою сестру зовут Клаудия. Как видишь, я знаю ее имя. И ее письмо могу показать. Оно у меня с собой. Я знал, что ты не из тех, кто верит на слово.

– Я заметил у тебя скрытый клинок.

– У кого еще может быть такое оружие? Только у члена братства.

Услышанное немного успокоило Аудиторе. Юсуф перестал улыбаться.

– Пошли.

Положив руку на плечо Эцио, новый знакомый повел его через плотную уличную толпу. Тихих улиц, похоже, здесь не было. По обеим сторонам каждой пестрели навесы над лотками, торговавшими всем, что душе угодно. Толпа была не только плотной, но и разноязыкой: христиане, евреи и мусульмане кричали что-то на греческом, арабском и даже французском. Что касается итальянского, по выговору Эцио легко узнавал уроженцев Венеции, Генуи и Флоренции. Некоторые языки он мог распознать на слух: армянский, болгарский, сербский, персидский. Были и совсем незнакомые ему гортанные наречия. На них разговаривали белолицые рыжеволосые люди с длинными нечесаными бородами.