Книга Ночной дозор - Марина Воронина

Последнюю неделю Петров не позволял себе приезжать в порт, хотя дел накопилось по горло. Ведь официально он не являлся никем, не было там у него ни своей фирмы, ни кабинетика, хотя вместе с Короедовым он заправлял практически всеми левыми операциями. На долю официального начальства оставалась лишь мелочевка, которую Петрову было лень прибирать к своим рукам.

— В порту хреново, — передернул плечами Боцман и с усилием заставил себя посмотреть в маленькие глазки Петрова.

— Менты ищут?

— Не они одни, но и ФСБ.

— А я тебе что говорил? Смотри, если кого-нибудь из твоих людей возьмут, ты уж. Боцман, не церемонься.

— Не возьмут.

— Я сказал «если».

* * *

Толик довез парней до метро и, прежде чем выпустить из машины, напутствовал:

— Вы смотрите, ребята, особо не шикуйте. Последнее дело — шиковать.

Шурик подмигнул Сашку, мол, Толик мужик в возрасте, ему гулять не с руки, а мы с тобой можем и оттянуться вволю.

— Не волнуйся, все будет отлично.

— Я же вас знаю, — усмехнулся Толик, — вы только из моего поля зрения исчезнете, тут же вам дурь всякая в голову полезет. Вот ты, Сашок, например, что собираешься делать?

— Мы в кабак пойдем.

— Представляю. Сперва чинно, благородно, выпить закажете, поесть. А потом как надеретесь, так станете на сотки плевать и официанткам их на задницы клеить.

— Да никогда в жизни!

— Мой вам совет, ребята: идите по домам, деньги там оставьте, а с собой мелочишку российскими возьмите.

— Мы, Толик, аккуратно.

— Если не хотите домой заходить, можете деньги пока у меня оставить, чтобы зря не рисковать.

— Хорошо, — согласился Сашок, — я с Шуриком домой заеду, деньги у меня оставим и пойдем погуляем.

— Вот это разговор. Не хотелось бы мне, чтобы вас по глупости прихватили, — Толик помахал рукой и выехал в левый ряд.

И вновь на его лице не отразилось ни одной эмоции, словно сидит за рулем не человек, а манекен, посаженный инженерами завода-изготовителя для испытания автомобиля.

Машина въехала на территорию гаражей, которые растянулись вдоль железной дороги. Все ворота одинаковые, отличались лишь написанными масляной краской номерами. Машину Толик загнал в бокс, долго не возился. Захлопнул ворота, провернул в замке ключ и, бросив его в карман, зашагал, но не к выходу с территории, а к бетонному забору, выходящему на железнодорожное полотно. Как и в каждом заборе, каким бы высоким и крепким его ни строили, существовала дырка. Толик, придержав полу куртки, выбрался на волю.

Промчалась синяя электричка. Бандит перебежал пути и нырнул еще в один лаз, проделанный в заборе, но уже в другом. Гаражные массивы тянулись по обе стороны железнодорожного полотна. Несколько поворотов, привычных — Толик даже не смотрел на номера боксов, и вот уже новый ключ входит в замок. В глубине гаража стояли серые «Жигули», довольно старые, но ухоженные. На них Толик и поехал к воротам.

По дороге он пару раз кивнул знакомым, которые, естественно, не знали, ни кто он такой, ни чем занимается.

Знали только, что человека с короткими седыми волосами зовут Толик, и бывает он в гаражах каждый день. Приезжает с утра, ставит машину, а вечером ее забирает. Мало ли какое занятие у человека? Может, проституток по ночам развозит, подрабатывая в какой-нибудь фирме, или просто таксует по ночному Питеру.

На серых «Жигулях» Толик и приехал домой. Если бы его жене сказали, что у него есть белый «Ситроен», она сильно удивилась бы. Еще больше она бы удивилась, узнав, что ее муж работает не в охране фирмы, а улаживает для Петрова многие дела, связанные с убийствами, похищениями и выбиванием денег.

Толик переступил порог, нежно поцеловал жену в щеку и тут же сказал:

— Проголодался я сегодня.

Жена поставила ужин на стол, рядом с тарелкой нашлось место и для рюмки с водкой из недопитой бутылки.

Толик помногу не пил, бутылки ему хватало ровно на неделю. Каждый вечер за ужином он наливал себе две неполных рюмки, одну выпивал до еды, вторую после. Он сидел и вполуха слушал жену. Иногда невпопад отвечал, когда та интересовалась делами на его работе.

— Да, знаешь, сегодня груз новый прибыл, пришлось пломбы проверять. А там черт знает что делается! Пришлось представителей транспортников вызывать, таможня еще приехала…

Женщина вполне довольствовалась теми бессвязными отрывками, которые произносил Толик. А он сам тем временем смотрел на экран телевизора. Прошли новости, в них, конечно же, не обошли вниманием и взрыв машины Малютина, и то, что сегодня на дамбе, ведущей через водохранилище, обнаружили сгоревший «Форд» и два обгоревших трупа в нем.

Если в случае с гибелью милиционера в порту Малютин сумел договориться с журналистами, чтобы те молчали, то тут уже он оказался бессилен. Новости тянули не только на питерскую программу, но и на всероссийскую. А тут закон прост: кто первым сделал репортаж, тот и успел его продать.

Толик аккуратно резал ножом отбивную, клал мясо небольшими кусочками в рот. Он приучил себя к одинаковому поведению за кухонным столом и за столом в ресторане. И при этом сопоставлял факты. Долго раздумывать ему не пришлось.

Он вспомнил металлический ящичек, подрывника, зажавшего в руках пластиковую коробку и кричавшего, что это бомба. По всему выходило, что сегодня он с ребятами убрал бригаду киллеров, каких-нибудь залетных искателей удачи, нанятых Петровым для того, чтобы взорвать машину Малютина. «Так, — подумал Толик, — если бы Петров хотел убить Малютина, то сегодня тот взлетел бы на воздух. Значит, он хотел лишь сильно попугать московского представителя!»

Прошло уже два дня с того момента, как у Малютина поменяли номера служебного и городского телефонов — тех самых, что стояли на приставном столике в самом углу.

На этот раз он сообщил его номер лишь родственникам и полковнику Барышеву. Однако такие тайны, как номер телефона, долго тайнами оставаться не могут. Ведь существуют телефонный мастер, который устанавливал аппарат, телефонная станция, наконец. Кто-то оплачивает номер, и если иметь доступ к счетам министерства связи, не так уж сложно вычислить нужного тебе абонента. На это времени нужно немного — день, два.

Малютин вздрогнул от телефонного звонка. Ему поменяли и аппарат, теперь он не звенел, а чирикал, словно зажатая в кулаке певчая птичка. «Меня нет», — сам себе сказал Малютин, но тут же понял бессмысленность подобного поведения. Ему не хотелось выглядеть трусом в собственных глазах. Уйти от ответа на звонок или на вопрос значило лишь оттянуть решение, а не приблизить его. «Тот, кто решил обороняться, уже проиграл, выигрывает только наступающий», — эту фразу Малютин любил повторять и тогда, когда оставался в одиночестве, и тогда, когда ему приходилось подбадривать коллег.