Книга Гнев дракона. Эльфийка воительница - Бернхард Хеннен

Девушка думала об Аароне. О его страстных поцелуях. Они никогда больше не встретятся! Даже если она останется в живых. Интересно, где он сейчас? Сумеет ли победить Муватту? Скучает ли он за ней? Поможет ли, если узнает, в каком положении она оказалась? Несмотря на запрет девантаров?

Казалось, стало еще холоднее. Слишком холодно для этого времени года! Дальше на востоке еще лежал снег. Ветер доносил до Кочующего двора отголоски зимы. Маленький язычок пламени в масляной лампе затрепетал. Неужели она больше боится смерти, чем готова себе в этом признаться? Может быть, поэтому ей холодно?

Шайя села в самый центр юрты, повернувшись лицом ко входу. Она сделает это. Не издав ни звука.

Восточный ветер трепал юрту. Негромко поскрипывали деревянные опоры для стен. Шайя выставила язык как можно дальше изо рта, изо всех сил сдерживая появившиеся рвотные позывы. Дыхание густыми облачками вырывалось изо рта. Снаружи внезапно воцарилась мертвенная тишина. Ни дуновения ветерка. Ни единого звука не доносилось сквозь толстую ткань под внешним кожаным покровом юрты. Что-то там неладно! При Кочующем дворе никогда не бывало настолько тихо. Когда сходятся вместе тысячи людей и животных, тишины быть не может!

Что-то белое поползло по деревянной решетке вдоль стены, деревянный пол под ней вдруг стал похож на голый лед. Шайя встала. Что-то здесь не так. Она осторожно коснулась помоста посреди шатра. На древесине пышным цветом расцвел мох. Какую жуткую силу призвала она в гневе и отчаянии?

— Стража! — Нет ответа. Что-то кралось вокруг юрты. Несмотря на то что девушка не слышала ни звука, она чувствовала, что снаружи кто-то есть.

Шайя решительно подошла ко входу. Она не позволит застать себя врасплох. Что бы ни таилось там, снаружи, лучше перехватить инициативу, вместо того чтобы ждать, что произойдет.

Высоко, в усыпанном звездами небе сверкала бледная луна. Земля перед юртой совершенно промерзла. Все три ее стража стояли, не шевелясь. Казалось, застыло все. Штандарт из конского волоса указывал в сторону, как будто во время порыва сильного ветра. И застыл в движении, словно воздух вокруг превратился в чистый лед.

Над землей скользил бледный туман. Краем глаза Шайя заметила движение. Она обернулась, увидела, как из тумана формируются фигуры. Воины, которые пали во время сражения за пещеру с кристаллами. Ее нянька, которую отец велел четвертовать за то, что та осмелилась учить ее стрелять из лука. Туман рождал мертвецов из прошлого, и среди них появился большой призрачный белый волк и направился к ней. Он не сводил с нее взгляда.

— Садись мне на спину, Шайя. Мы отправляемся в путь.

Оглушенная, она направилась к нему. Волк был девантаром ее народа. Она догадывалась, что тот знает о том, что она собиралась сделать. В двух шагах от него девушка остановилась. Она больше не могла смотреть ему в глаза. Униженно бросилась на колени и прижалась лбом к покрытой инеем земле.

— Прошу, прости меня, мой повелитель, если я прогневила тебя. Сними проклятие с этого места, отпусти духов и забери меня, дабы умерить твой гнев.

— Посмотри на меня, Шайя, дочь Мадьяса.

Та подняла голову, но не осмелилась смотреть волку в глаза. У нее было такое чувство, словно девантар может заглянуть на самое дно ее души. Ничто не могло укрыться от этих глаз. Иногда он представал перед своим народом в образе белого жеребца, иногда в виде волка, а временами в образе воина. Она вспомнила, что в детстве и в юности ей всегда казалось, что он очень близок ей. И только отправившись в Нангог, Шайя ощутила, что чувство связи с ним поблекло.

— Сопротивление планам твоего отца огорчает меня, Шайя.

— Я подчинюсь, — тихо сказала она.

— Не этого я хочу. Я хочу, чтобы ты сделала это из убеждения. Садись мне на спину, дочь Мадьяса. Я хочу тебе кое-то показать.

Девушка поглядела на стражей, стоявших перед ее юртой. Все трое по-прежнему стояли, словно окаменев.

— Что здесь произошло? Они…

— Никто не умер. Ты движешься за пределами их восприятия. Они не видели, чтобы ты выходила из юрты. Никто не заметит, что ты уходила со мной. Один день для нас — все равно что удар сердца для них.

Она схватила ртом воздух.

— Ты часто так поступаешь?

Белый волк склонил голову набок и бросил на нее лукавый взгляд.

— Иногда. А теперь идем! Ты не единственная, о ком я тревожусь этой ночью.

Она неуверенно подошла к нему. Он был почти ростом с пони. Девушка медленно протянула руку и погладила волка. Шерсть была мягкой, как шелк. Шайя ухватилась за его шею, села на существо, и в следующий миг ей показалось, словно звезды устремились ей навстречу — настолько быстро взмыли они в ночное небо.

Казалось, словно волк мчится вместе с бурей. Они неслись на восток, навстречу рассвету и горам. Но свет на горизонте не появился. Звезды неподвижно стояли на небе.

Белый волк стал замедляться. Перед ними в небе возвышалась огромная гора. Они приземлились на узком, покрытом снегом кряже. Ветер сдувал снег с гребня горы. Это движение тоже было застывшим. Они шли по свежему снегу, не проваливаясь. Глубоко под снегом Шайя заметила сваи, на которых развевались пестрые флаги. У коновязи стояли две лошади. И, наполовину скрытый под застывшим на ветру флагом, на коленях стоял человек.

— Зачем ты привез меня сюда?

Волк не ответил. Не обращая на нее внимания, продолжал спускаться в долину.

Наконец они добрались до стоявшего на коленях человека. Это был мужчина, одетый в лохмотья. С седла небольшой лошади свисал колчан с наконечниками из окислившегося серебра, которые использовали степные всадники для охотничьих луков и стрел.

Только теперь Шайя заметила, что на столбах развеваются не флаги. Там были привязаны предметы одежды и шарфы. Некоторые растрепались, выцвели на ветру, от непогоды. Другие выглядели новее. Это была детская одежда. Стоявший на коленях мужчина сжимал в руках красный шарф. На щеке его сверкала слеза. Лицо его было похоже на застывшую печальную маску.

— Он охотник. Три зимы тому назад он был здесь на охоте. Преследовал снежного леопарда. У него было три дочери. Старшей было четырнадцать. Можно было уже выдавать замуж. Его жена умерла во время родов шесть лет тому назад, когда на свет появилась его младшая. Другой жены он себе больше не взял. Был хорошим человеком. Не распутничал, не пил. Все отдавал дочерям. Хотел, чтобы они всегда были рядом с ним. Они сопровождали его во время охоты. Он отыскал это место, чтобы разбить шатер. Девочкам хотелось остаться в долине. Старшая собиралась постирать у реки. Но они, как обычно, уступили мягкой настойчивости отца. Подойди к нему, Шайя. Прикоснись к нему. Он не призрак. Человек из плоти и крови.

— Я… — Она колебалась.

— Он не заметит этого. Иди.

Она провела рукой по его заскорузлым густым волосам. Коснулась кончиками пальцев морщин, оставленных на его лице тревогами. На ее указательном пальце осталась одна слезинка. Она была теплой. Шарф в руках охотника был из тонкого сукна. Его же собственная одежда была штопанной и изношенной. Сапоги держались на заплатах и кожаных ремнях.