Книга Вершина угла - Сережа Павловский

– У-а!.. – родился ЦАП в даxе Снежки – паx-паx! В зубаx ззудки… Роет яму в парном снегу.

– Гав-гав, – звонко отреагировала собака.

Я перевёл это для себя как «Я твои щёки жарила, гондон!», постоял несколько секунд и с новой силой побежал за ней.

– У-гу-гу-гу!.. Каракурт!.. Гы-гы-гы!.. Бура-а-а-ан… Гора ползет – Зу-зу-зу-зу… Горим… горим-го-го-го!.. В недраx дикий гудрон гудит – гу-гу-гур… Гудит земля, зудит земля…

Я догнал её возле своего дома. Она скалилась и рычала, гавкая время от времени, хватая воздух. Я остановился, посмотрел ей в глаза, разбежался и прыгнул на неё. Собака не успела увернуться, я завалил её на бок, и началась драка. Она кусала меня через куртку и несколько раз её прокусила. Я кричал от боли и пытался напинать ей по бокам. Стоял оглушительный визг, она вырывалась изо всех сил и скулила на весь двор, а я лупил её, стараясь сжать ей руками пасть. Она продолжала вырываться, визжать и кусаться, я обхватил её за шею и принялся душить.

Зудозём… зудозём… Ребячий и щенячий пупок дискантно вопит: У-а-а! У-а-а!.. – а!.. Собаки в сеняx засутулились И тысячи беспроволочныx зертей и одна ведзьма под забором плачут: за-xа-xа-xа – xа! а-а! За-xе-xе-xе! – е! па-па-а-лся!!! Па-па-а-лся!

Я был уверен, что она чувствовала мой адреналин победы и понимала, что сейчас ей настанет полный вперёд. Она сумела вырваться и резко укусила меня за руку, я вскрикнул от боли и со всей силы ударил её ногой в нижнюю челюсть. Взвизгнув, она отлетела на метр и осталась лежать на земле. Я понял, что надо действовать. Бросившись на неё, я со всей силы ударил её по рёбрам. Затем стал топтать ногой её голову. Она уже не скулила, а лежала без движения, а я продолжал её бить до тех пор, пока она не закрыла глаза. Из её уха и пасти начала вытекать кровь, я остановился.

Буран растет… вьюга зудит… На кожаный костяк вскочил Шаман Шамай Всеx запорошил: зыз-з-з глыз-з-з – Мизиз-з-з з-з-з-з! Шыга… Цуав… Ицив – все собаки сдоxли!

На улице сразу стало тихо. Я посмотрел по сторонам. Даже если кто-то слышал или видел в окно драку, поймёт меня и наверняка скажет спасибо, когда узнает, кого я сейчас замохорил в жестокой схватке, потому что собака-охуевака доставала всех и каждого. Может, хозяин с ней потому и не гулял, что она была больной на свои собачьи яйца.

Я пошёл домой, рука очень сильно болела. Собака осталась лежать прямо возле угла дома. Зайдя в квартиру, я с трудом разделся и увидел на куртке следы от укусов. Куртку было жалко, хотя я всё равно планировал в ней ходить последнюю зиму. Рука опухла, и я не мог ею пошевелить. Я не знал, что делать, к врачу я тоже идти не собирался – ни сейчас, ни завтра.

Мне было всё равно, что со мной случится, потому что сейчас, когда я пришёл в себя, мне вдруг стало очень жалко собаку. Я никак не мог понять, что со мной произошло в тот момент, когда я захотел её убить. Оправдываться было глупо, поэтому я решил, что её укус – это то самое наказание, которое я должен понести за свой поступок. Но это при случае, что я не понесу никакого другого наказания, потому что если понесу, то она, конечно, шавка ебаная и пусть ещё раз сдохнет.

Родители уже спали, я промыл рану, достал бинт, перекись водорода и принялся сам себе оказывать корявую медицинскую помощь на кухне.

В дверь позвонили. Я оставил всё на столе и пошёл смотреть, кто пришёл. В другой раз хрен бы я пошёл (кому там ещё не спится?), но очень не хотелось, чтобы вставали родители, которые наверняка уже проснулись. Они могли увидеть мою рану и сразу начали бы расспрашивать, что случилось. Я посмотрел в глазок и сильно удивился: это была Елеанна.

– Привет, я не поздно? – сказала она, когда я открыл дверь.

– Заходи, – я пригласил её в квартиру.

– У тебя возле дома лежит мёртвая собака, – произнесла она новость, раздеваясь. – Каким уродом нужно быть, чтобы убивать собак и вообще животных?

Я молчал и смотрел на неё, стараясь держать руку на весу.

– А что у тебя с рукой?

– Собака укусила, – сказал я.

– Так это ты её убил? – она замерла, глядя на меня, продолжая стоять в одном сапоге. – Ах ты, подонок!

– Спасибо! – бодро проговорил я.

– Совсем уже крыша поехала? – она начала натягивать снятый сапог обратно на ногу.

– Это была некачественная собака, – сказал я тихо, не собираясь оправдываться, да и сказать мне было нечего.

– Ты придурок! – продолжала ругаться Елеанна.

– Это я, да!

– Отморозок! – она надела куртку.

– Ой, спасибо тебе! – продолжал я играть в дауна.

Елеанна посмотрела на меня внимательно, выдохнула пар, как бык и снова обозвала: – Дебил! – на этот раз получилось совсем громко.

– Потише, у меня родители спят. А зачем ты пришла?

– После твоей замечательной речи я поругалась со всеми своими соседками, пытаясь объяснить твою позицию и сказать, что ты был прав.

– Это красноречивое выступление называлось «апофездец», – попытался я пошутить.

– Заметно. Я не могла больше с ними находиться и пошла за тобой, надеясь догнать, а ты и правда дебил и урод!

– Это я, да, – я уже устал играть в дурачка. – Могла бы позвонить, прогулялись бы, как в день нашего знакомства.

– Я забыла телефон в общаге! – Елеанна взяла сумку и повернулась к двери. – Как она открывается?

– Я думал, больше никогда тебя не увижу.

– И не увидишь!

– Елеанна, ты меня не слушаешь! Я же тебе объясняю, что это собака на меня первая напала, она была чокнутой и всех подряд доставала, кусала и облаивала. У неё, наверное, было какое-то психическое расстройство, хз. Делать мне больше нечего – собак убивать. Я, наоборот, от неё отбивался.

– Отбивался и убил? – не верила мне Елеанна.

– Как получилось, – показал я прокусанную руку девушке.

– После того как ты Ёсимоси ударил, сильно сомневаюсь в твоей невиновности.

– А с ним хоть всё нормально? – решил я снять с себя часть груза вины.

– Да, отдышался и дальше бухать продолжил, – Елеанна подтвердила мою мысль о том, что этого петуха можно было и не жалеть.

– Я не отрицаю свою виновность. Я всё прекрасно осознаю. Я не знаю, что на меня нашло. Не уходи, мне правда стыдно за своё поведение. Просто твои друзья меня сильно разозлили. Я хотел спокойно посидеть с тобой, а они ввалились и начали нести чушь, вот я и сорвался.

– Это не мои друзья, я же сказала, к кому они пришли.

– Только выпить всё равно предложили.

– Выпусти меня.

– Куда ты сейчас пойдёшь?

– Домой, в общагу.

– В общнягу! Ты же со всеми там поругалась.