Книга Лживый роман (сборник) - Эдуард Тополь

Конечно, и у него в Латвии на пляже некоторые загорали топлес, но тут все выглядело по-другому – их было намного больше, и, как ему казалось, они все были очень привлекательными, а может, просто маленький бесенок толкал его своими вилами под ребро. Но рядом с ними глыбами лежали то ли их папаши, то ли великовозрастные кавалеры, у некоторых шеи обвивали золотые цепи, у других на запястьях – дорогие швейцарские часы. Конечно, были и совсем обычные с виду люди, но Виктора предупредили заранее – тут отдыхает только элита.

Он уже давно прошел пляж своего отеля, потом следующего из этой же серии, но с другим названием, потом еще одного – и оказался на диком пляже, где редкие любопытные перепрыгивали с одного камня на другой, пробираясь по скалам к морю. Там, где мыс отгораживал тихую бухту от высоких волн, Виктор спустился по узкой тропинке к воде. Здесь была небольшая каменная площадка, вырубленная в скале, на ней стояли доски для виндсерфинга, и ленивый тренер даже не обернулся, когда Виктор прошел мимо. Там он аккуратно спустился по камням в воду, чтобы, не дай бог, не наступить на морского ежа, и поплыл рядом с отвесной скалой, не веря сам себе, что все это действительно происходит с ним. Потом он подплыл к скале, забрался по почти отвесной стене на несколько метров вверх и ласточкой, как в детстве, прыгнул в воду.

Вода была соленая, крепкая, но сложенные над головой руки разрезали ее, и он мягко вошел в глубину. Под водой сновали испуганные разноцветные рыбки, и ощетинившиеся морские ежи большими компаниями пристроились на подводных камнях. Он проплыл совсем рядом с ними, но рукой дотронуться побоялся, и только когда уже начало стучать в висках от нехватки воздуха, в несколько гребков вынырнул на поверхность, где ярко блестело солнце, отражаясь в волнах.

Вечер первого дня наступил незаметно, они долго плескались в раздельных душевых кабинах, намыливая волосы особым местным шампунем, а тело душистым моющим гелем.

На ужин Яна надела новое платье, обтягивающее фигуру. Виктор долго любовался своей посвежевшей женой, раздумывая, стоит ли вообще идти на этот ужин… В ярко освещенном зале разряженная публика растекалась между витринами с закусками, высматривая, что бы положить себе в тарелку. Женщина-метрдотель встретила их у входа и вызвала по маленькой рации одного из своих помощников. Молодой подтянутый мужчина, расшаркиваясь перед ними, поинтересовался, где бы они хотели провести ужин, на балконе с видом на море (можно было и с видом на сад) или внутри ресторана. Яна попросила проводить их за столик на балкон. Они быстро сориентировались, что и как тут происходит, и уже через несколько минут влились в людской поток с тарелками в руках.

Кого тут только не было – политики с чопорными супругами, преуспевающие бизнесмены то ли с дочками, то ли с женами, отдыхающие детки богатых родителей со своими подружками, и разная другая публика, но по тем и другим было видно одно – им мировой кризис нипочем. Виктор с уверенностью мог сказать, что токарь-инструментальщик пятого разряда тут один.

Далеко в море, устав от дневного путешествия по небу, солнечная колесница бога Гелиоса опускалась в морскую бездну, погружая все во тьму, а по-другому тут быть и не могло, ведь этот остров – родина самого Зевса, одного из самых старых богов на Земле.

Ресторан, где был ужин, находился на третьем этаже главного корпуса, и отсюда открывался фантастический вид на морскую бухту, к которой вели дорожки из мозаики в окружении высоченных финиковых пальм. Бассейны с яркой-голубой водой были подсвечены разноцветными огнями, и это все казалось нереальным, из какого-то другого мира.

Они сидели вдвоем за столиком у самого края балкона и не могли оторвать взгляда от захватывающего дух зрелища. Все это их завораживало. Виктор не понимал, как можно сидеть, уткнувшись носом в тарелку, и не любоваться этой красотой, а без передышки жевать, жевать набросанную в блюдо еду, котлеты вперемешку с рыбой, салат из овощей и еще вдобавок несколько кусочков копченой красной рыбы (все это горкой лежало на тарелке у отдыхающего за соседним столом). Но большинство окружающей красоты явно не замечало, или просто они уже давно привыкли и это стало для них обыденностью.

К Виктору с Яной пошла коренастая чернявая официантка и, обнажив в широченной искусственной улыбке все тридцать два зуба, обратилась на ломаном русском, предложив карту вин: «Какие напитки вы желаете?» Виктор не привык есть всухомятку, а тут еще цена вина от воды не очень-то и отличалась, поэтому выбор был сделан быстро.

У Яны от вина и счастья просто кружилась голова, это был для нее новый мир, полный восхитительных впечатлений. После ужина они спустились по мраморной лестнице, посмотрели на манящие витрины маленьких магазинов со всякой всячиной – от сланцев для ходьбы по колючему пляжному песку до шубы на холодную зиму в России. И спустились к морю.

Прожекторы, нацеленные во тьму, выхватывали гребни пенного ночного прибоя и скользящие по воздуху над морем редкие белые призрачные тени чаек. Виктор и Яна сидели, обнявшись, у самой воды и долго, молча, слушали шум моря. Потом, уставшие от такого долгого дня, стали медленно подниматься по разноцветной дорожке наверх по склону к главному корпусу, где рядом с ним находились их апартаменты. Они еще долго болтали, лежа в широкой кровати, и заново переживали сегодняшний день, а потом, вконец сморенные, уснули.

Виктору снился дивный сон, яркий, как и весь этот день. Будто он стоит в военно-морской форме на мостике крейсера, который мчится полным ходом, разрезая волны. А что за крейсер, кто он сам такой, – никак не может вспомнить. Жестом подозвав к себе матроса с напряженным лицом и спросил, пытаясь выяснить, что к чему:

– Ну, и куда мы так торопимся?

Тот удивленно вытаращил глаза и отрапортовал:

– Куда приказано! Ваше высокоблагородие! Будем обстреливать Зимний дворец, чтоб свергнуть власть тиранов и кровопивцев трудового народа! Наша «Аврора» не подведет!

И тут чувство страха охватило Виктора – если он капитан Никольский, то его обязательно должны убить матросы с его же корабля. Он кивнул: «Ну что ж, хорошо!» А потом попытался открыть дверь в рубке и незаметно выскочить за борт. Но тут крепкая рука легла сзади на его плечо:

– Это вы куда, ваше высокоблагородие, собрались?

Он резко ударил по руке, выскочил из рубки и, лихо перемахнув за борт, бухнулся в волны.

Срывая с себя под водой быстро намокавшую форму, он вынырнул, но оказался уже в центре ярко-голубого бассейна с баром посередине. Поглядывая по сторонам, брассом подплыл к стойке и заказал джин-тоник. Ему казалось, что вот-вот за ним вынырнут матросы. К счастью, никто не появлялся. Присмотревшись к бармену, Виктор узнал в нем того самого матросика, который держал его за плечо. Но тот был дружелюбно обходителен и, казалось, не узнавал, его. Затем вынырнуло еще несколько человек, в одном из них он узнал своего соседа по квартире в Юрмале Игнатьева Петра Федоровича. Тот делал вид, что они незнакомы, и почему-то озирался по сторонам. Ему бармен принес бутылку водки и пельмени.

Вновь прибывшие не здоровались и между собой не разговаривали. Потом бармен достал из-под стойки старинный ледоруб с надписью на рукоятке «Made in MEXICA» и стал колоть им лед для коктейлей.