Книга Идишская цивилизация. Становление и упадок забытой нации - Пол Кривачек

На этот раз Бог послал обращенным в рабство евреям не царственного Моисея, а человека, который сам ранее был рабом: берберского полководца Тарика ибн Зияда. Во время спора между претендентами на вестготский трон одной из сторон потребовалось его вмешательство. В 711 году Тарик пересек узкий пролив с войском в 7000 человек на небольших кораблях и высадился на мысе Гибралтар (по-арабски с тех пор он называется Джабаль аль-Тарик, гора Тарика). За два года войны он захватил для ислама весь Испанский полуостров.

Множество евреев, притворно принявших христианство, чтобы спасти себя и свои семьи от рабства, вышли с приветствиями навстречу мусульманским войскам и собрались под их знаменами. Согласно арабским источникам, завоеватели собрали евреев из всех городов и сформировали из них гарнизоны во всех захваченных городах. Кордова, Гранада, Толедо и Севилья перешли под контроль евреев. Позднейшие арабские географы говорят о Лусене, Гранаде и Таррагоне как о полностью еврейских городах.

Теперь, впервые со времен Римской империи, европейское еврейство снова было связано со своей Святой землей и с месопотамским центром еврейской традиции и учености в одной универсальной империи. Евреи, мусульманские подданные, могли путешествовать с востока на запад, из Вавилонии через Палестину, Египет и Северную Африку в Испанию, не пересекая границ империи. Раввины из Вавилонии могли переписываться с другими еврейскими центрами, например с Барселоной. С Ближнего Востока в испанские общины посылали учителей и молитвенники. Были основаны раввинистические академии, например академия в Лусене – столь престижная, что к началу IX века ее постановления пользовались необыкновенным авторитетом.

Восстановление еврейской идентичности и связей с сердцем еврейской интеллектуальной культуры повело евреев-сефардов по отдельному историческому пути, в конце которого они внесли решающий вклад в развитие одного из гигантов европейской цивилизации – мусульманской Испании, а таким образом – в современную культуру.

Начиная с этого момента и до XIX века, несмотря на общих предков, религию и историю с их двоюродными братьями по ту сторону границы между мусульманским и христианским миром, сефарды считались (как в еврейской, так и в нееврейской среде) отдельным еврейским народом, более высоким во всех отношениях, чем остальные их единоверцы. Но их контакты с общинами в соседних странах, управлявшихся христианами, и там изменили судьбу религиозного меньшинства.

В октябре 801 года побитый штормами корабль причалил к пристани в Порто-Венере на лигурийском побережье Италии. По сходням сошли два создания, каждое из которых казалось экзотическим для толпы зевак, собравшихся со всех сторон поглазеть на них. Первым был еврей Исаак, вторым слон Абу-ль-Аббас (в переводе «Отец строгого лица»).

Слон был одновременно угодливым и снисходительным подарком прославленного и легендарного багдадского халифа Гаруна ар-Рашида, величайшего правителя того времени, своему почитателю королю франков Карлу Великому[53]. Этот подарок словно говорил: «Посмотри на моего зверя, ты, могучий, и трепещи». На самом деле Гарун всего лишь унаследовал слона от своего предшественника, в свою очередь получившего его от индийского раджи. Еврей Исаак был единственным выжившим членом посольства, отправленного Карлом на восток за три года до этого; теперь он возвращался по старой римской Кассиевой дороге из Генуи в Турин, а дальше через Альпы. Он фактически открывал путь, по которому спустя несколько столетий многие итальянские евреи отправились искать новые дома в Германии и за ее пределами. Это было примерно в то самое время, когда причерноморские евреи стали приходить в Центральную Европу.

Исаак не мог продолжать тысячекилометровое путешествие на север в столицу империи Аахен, потому что великий перевал Сен-Бернар был уже перекрыт снегопадом; ему пришлось ждать весенней оттепели в маленьком городке Верчелли. Следующим летом Исаак и Абу-ль-Аббас появились при дворе Карла, где слон прожил еще десять лет, пока не погиб во время военного похода против взбунтовавшихся датчан на берегу Северного моря.

В «Анналах франкского королевства» («Annales Regni Francorum»), откуда мы знаем эту историю, не говорится о подарке французским евреям, оказавшемся впоследствии гораздо более важным. Но еврейская традиция помнит, что Исаак привез с собой образованного еврея по имени Махир, вавилонского ученого, вскоре основавшего важную раввинскую академию в Нарбонне. Писатель XII века Авраам ибн Дауд из Кордовы утверждал, что Карл Великий предложил Махиру основать в этом городе династию еврейских королей. Другие сообщают, что, когда Пипин Короткий захватил город в 759 году, евреи помогли ему изгнать мусульман и в награду получили право управляться еврейскими королями[54]. Действительно, есть сообщения, что еще долгое время все мужчины из семьи Махира носили титул наси (князь) и жили в доме, называвшемся «Cortada Regis Judaeocorum» («Двор еврейского короля»)[55]. Меир из Нарбонна, представитель общины при императорском дворе, писал, что это была награда за то, что «при осаде Нарбонна король Карл, под которым была убита лошадь, избежал гибели лишь потому, что некий еврей спешился и отдал ему своего коня». Согласно различным данным, источники которых утрачены, княжеская еврейская династия действительно некогда правила в этом крупнейшем городе Западного Средиземноморья.

Рассказ о слоне Карла Великого позволяет нам бросить взгляд на место евреев во франкском обществе. Император смотрел на Исаака как на посредника между цивилизацией ислама и своим миром. В конце концов, разве рядом, в исламской Иберии, евреи не жили во взаимно уважительном соседстве с теми, кто следовал Пророку? Только евреи были способны перевести слова Карла Гаруну и слова Гаруна Карлу.

Каким бы сложным ни было для евреев это положение, в последующие столетия в глазах обычного христианского населения оно казалось завидным. Некоторые евреи были поставщиками королевского двора, другие управляли католическими религиозными учреждениями. Они занимались сельским хозяйством и виноделием – даже вино для мессы приобретали у евреев. Правители издавали благоприятные для них законы. Было много обращенных в иудаизм, особенно среди высших классов, самым известным из которых был Бодо, бывший диакон короля Людовика Благочестивого (778–840). Но простые люди тоже симпатизировали еврейской вере – cудя по отправленному императору протесту лионского епископа Агобарда, в котором он жаловался:

Христиане празднуют субботу вместе с евреями, оскверняют воскресенье, нарушают посты. Из-за этого евреи хвастаются, что они принадлежат народу патриархов, народу праведников, что они дети пророков, – и невежественные люди думают, что они суть единственный народ Божий и что еврейская религия лучше их собственной.