Книга Закон Меченого - Дмитрий Силлов

— Спасибо, Кэп, учтем, — с серьезным видом кивнул Валериан. — Кстати, давно хотел тебя спросить как местного жителя, почему в Зоне все говорят на русском, хотя от Чернобыля до Киева немногим больше ста километров?

— Ну, ти й спитав, — проворчал Кэп. — Да тому що нiякий нормальний украiнець до Зони не полiзе… Ось дивись! В мене на Батькiвщинi, в мiстi Кривий Рiг, е все, що треба для нормального життя: сало, цибуля, горiлка та гарнi молодицi! Нащо нормальному украiнцю до Зони пхатися? Це москалi-заробiтчани понаiхали артефакти шукати, ось Зона i почала по-москальскi балакати.[7]

У костра грохнуло. Корень вообще повалился на спину, зайдясь в хохоте и задрав к хмурому небу рыжую бороду. Даже Виктор улыбнулся.

— А ты тогда что здесь делаешь? — посмеиваясь в усы, спросил Валериан.

— Але ж дуже цiкаво менi спостерегати, як кумедно москалi тi артефакти шукають. То в аномалiю залiзуть, то до сусiда в кишеню. Кiно та й годi[8]— ответил Кэп.

Новый взрыв хохота пронесся над стоянкой, колыхнув языки пламени костра.

Наконец все отсмеялись и процесс выпивки-закуски вернулся к прежнему ритму.

— Ну, в карман к ближнему все горазды смотреть, и не только в Зоне, — сказал Корень. — И в спину более удачливому стреляют во всем мире вне зависимости от национальности. А насчет Лиманска вы Кэпа особо не слушайте. Туда нынче ходить — верная смерть. Блуждает Лиманск, и когда вернется — никто не знает. Сейчас на его месте трехмерная проекция, из которой выхода нет в принципе.

— А отсюда? — кивнул Виктор на стену, торчащую невдалеке.

— Из двухмерной проекции мира, то есть отсюда, выход всегда есть. Если знать, где его найти, — произнес Кэп.

— Ну что ж, давайте по второй. За знакомство, — сказал Валериан и, никого не спрашивая, разлил по стаканам спирт.

За знакомство не выпить — обидеть навек, любому известно, кто вырос на просторах бывшего Советского Союза. Виктор опрокинул в себя кружку, продышался, закусил душистым салом — и вдруг понял, что он давно так хорошо ни с кем не общался. Именно здесь, посреди странного, жуткого мира, в компании едва знакомых сталкеров, которых Льюис Кэрролл послушал бы — и еще одну нетленку наваял, Виктору было хорошо. Душа отдыхала — пожалуй, впервые за многие годы. Драки, перестрелки, предательства, враги, притворяющиеся друзьями, и друзья, ставшие врагами, — все это осталось далеко в прошлом. Здесь же, в настоящем, были лишь он, костер и эти люди в центре пустого мира, девственно-чистого, лишенного грязи, крови и ненависти…

— А… что значит «двухмерная проекция»? — спросил Виктор. В голове у него уже слегка шумело с непривычки, но мозги работали пока еще довольно четко.

— То, где мы сейчас так хорошо сидим, — сказал Корень. — Проекция Зоны, в которой осталось только то, что имеет значение на текущий момент времени.

— Небо, земля и вон та стена? — уточнил Виктор.

— Ну да, — кивнул Валерьян.

— Ну… а мы почему тогда… это… объемные?

— У Зоны спроси, — посоветовал Кэп. — Может, потому, что ты и мы важны для нее именно в таком качестве. Или же мы просто так друг друга видим, хотя на самом деле плоские и однобокие, как шутки Валерьяна.

— А дом… то есть стена почему там?

Спирт потихоньку делал свое черное дело, и четко выражать свои мысли становилось все сложнее.

— Так в той точке пространства, где это здание находится, Большая Сходка проходить должна, которая для Зоны существенное значение имеет. Потому и проекция налицо. Все остальное неважно, — ответил Корень, нанизывая на кончик ножа солидный кусок тушенки. — Ну, про нас вроде теперь все ясно, теперь ты расскажи, зачем в Зону пришел.

Хмель отпустил как-то сразу. В повисшей тишине было слышно, как потрескивают в костре расслоившиеся от жара кости.

— Найти людей, — медленно проговорил Виктор.

— Хорошая причина, — кивнул Валериан. — И что за люди? Может, мы про них знаем чего. Гладишь, подскажем заодно, где их найти.

— Я знаю, где их найти, — сказал Виктор. — За тем и шел на Дикие Территории.

Кэп бросил в костер пустую банку из-под тушенки. Машинально проследив взглядом полет банки с нарисованной Великой Китайской стеной на боку, Виктор увидел, как, лишь коснувшись пламени, металл мгновенно расплавился и потек по черным костям.

— Знаешь, — медленно проговорил Кэп, — в Зоне обычно люди ищут других людей для того, чтобы их убить, — и, как правило, в этом нет ничего предосудительного. У каждого человека есть много причин для того, чтобы умереть, и самая распространенная из них, это если он никому на этом свете не нужен. Даже себе. Тогда он просто уходит из этого мира в поисках своего предназначения. Но из Зоны некуда уходить. Если человек попадает сюда, то это и есть его предназначение. Так что здесь не стоит убивать людей, если они не сделали или не собираются сделать тебе ничего плохого. А если ты убиваешь того, кто спас тебя, не отдав ему Долг жизни, то Зона накажет обязательно. И очень страшно накажет. Просто учти это на будущее.

— Спасибо, Кэп, — вполне серьезно произнес Виктор. В общем-то, ничего нового не сказал сейчас этот сталкер, но почему-то за душу зацепило. Может, спирт не до конца выветрился?

Они посидели еще немного, даже говорили о чем-то, доедая тушенку из вскрытых банок и разливая оставшийся спирт по стаканам. Но Виктор, опрокинув третий стаканчик «за то, что хорошо сидим», от продолжения отказался и терпеливо ждал, когда закончится пиршество.

— Ладно, поели-попили, пора и честь знать, — наконец сказал Валериан, хлопнув себя по коленям. — Кто парня выведет? Кэп, ты как?

— Как что — сразу Кэп, — проворчал сталкер, поднимаясь со своего места. — Мусор в костер не забудьте свалить, лентяи. И огонь не тушите, а то спьяну забудете.

— Ну да, так я прям и бросился тушить Вечный костер, — буркнул Валериан, скармливая прожорливому огню остатки пиршества. — Типа, мне жить надоело.

— Да кто тебя знает, — хмыкнул Кэп. — Тот, в Рыжем лесу, по ходу знал, что в логово снорков прется, и все равно шел зачем-то. Но это я так, к слову.

— Ну, сталкерюга, я тебе это на Кордоне припомню, — беззлобно погрозил Валериан.

— Не вспомнишь ты ни черта на Кордоне, — сказал Кэп.