Книга Страна снов - Роберт Л Андерсон

Деа прогнала эту мысль: не верит и никогда не поверит. Сон увлекал ее, как сильное течение – корабль. Деа открыла дверь, холодея от страха.

В комнате страх прошел, сменившись слабостью и дрожью. Мать Коннора спала на спине с приоткрытыми губами, тихо посапывая. В ногах большой кровати, в полосе лунного света, стояла кроватка, где маленьким листочком папоротника свернулся братишка Коннора. Они не умерли – не сегодня, не в этом сне. Деа знала, что это ничего не меняет, и все равно это настоящее чудо, что где-то, в какой-то версии реальности, воображаемой или желаемой, они живы.

Пора было уходить. Деа знала, что ей нужно выйти из сна незамеченной, но неожиданно ей остро захотелось узнать, какая у Коннора мама, одинаковый ли у них подбородок, похожие ли лица. Она бесшумно двинулась к кровати.

Под одеялом мерно поднималась и опускалась грудь спящей женщины. Темные волосы рассыпались по подушке. Она чуть улыбалась, видя сон во сне.

– Это еще что?

Деа резко обернулась. В дверях стоял ошеломленный Коннор – семнадцатилетний, которого она знала, а не шестилетка, лишившийся матери. Это логика сна, балансирующего между реальностью и проекцией, воспоминаниями и мечтами.

Паника полоснула Деа острой пилой.

«Тебя никогда не должны видеть».

– Что ты тут делаешь? – Коннор шагнул вперед. Его мать пошевелилась.

– Это сон, – прошептала Деа. Ее никогда не должны видеть. Все шло не так, как надо. Она чувствовала, как сон вытягивается и огибает ее, грозя рассеяться.

– Нет, – Коннор шагнул к ней, но его присутствие не успокоило Деа. Взгляд у него стал пронзительным, и в нем мелькнул ужас. – Это по-настоящему! – Он схватил ее повыше локтей и больно сжал. – Как ты здесь оказалась?

– Пусти меня! – дернулась Деа. Мать Коннора застонала. Малыш тихо лежал в своей кроватке, его личико скрывала длинная тень. И тут Деа поняла, что это не тень, а кровь, сочащаяся из простреленной головы ребенка на пол и тянущаяся к ней и Коннору чернильно-черными пальцами. Мать Коннора тоже истекала кровью, невидящими глазами глядя в потолок и испуская стоны: ее голова была разбита.

От ужаса Деа чуть не заплакала.

– Отпусти, пожалуйста!

– Ты не должна была сюда приходить, – с сожалением произнес Коннор. Его лицо менялось на глазах – черты искажались и таяли, как воск от жара. – Теперь они знают, где тебя искать.

Деа замерла.

– Кто? – прошептала она, уже зная ответ: он чувствовался в воздухе этой стылой комнаты, в крови, лужицей собиравшейся вокруг кроссовок.

Глаза Коннора вдруг стали черными. Он открыл рот, но вместо ответа рот расширился, стал туннелем, а лицо просто распалось. Деа попятилась. Это был не Коннор, а одно из тех существ – безлицее, бесформенное, с влажным, рваным дыханием.

– Мы тебя искали, – сказало существо. Голос походил на завывание ветра в каньоне или крик человека, умирающего во мраке.

И тут все взорвалось. Комната, стены, пол исчезли в мощном взрыве, и Деа куда-то полетела, крича. Дом превратился в черную пыль и исчез. Ночной кошмар пожирал все, превращая в прах. Чудовище пожрало Коннора, а сейчас доберется и до нее.

Поскользнувшись на снегу, Деа сильно ушиблась, но вскочила и побежала, плача, не обращая внимания на боль в щиколотке и запястье, на которые так неудачно упала. Снег валил настолько густо, что трудно было бежать, однако Деа отчаянно рвалась вперед, боясь оглянуться. Безлицее существо преследовало ее по пятам – Деа слышала, как оно задыхается, ощущала влажное, сладковатое, пахнущее разложением дыхание у себя на шее.

Вокруг рушился сон – с оглушительным грохотом складывались целые дома, строительные леса пробивали лобовые стекла машин, металлические обломки рикошетом летели в витрины магазинов. Воздух дрожал от взвывших сирен.

Коннор пытался проснуться.

Ей надо срочно выбираться.

Безлицый нагонял ее. Длинные влажные пальцы звериным языком скользнули по спине Деа. Она закричала. С треском повалились светофоры, горевшие красным, и замигали в снегу. Деа едва увернулась от падавшего фонарного столба. Сердце трепетало в горле, ноги саднило, слезы замерзали на щеках.

И тут издалека послышался голос матери, звавший ее по имени. Мама, хотела закричать Деа, помоги! Но сил кричать не было – она едва справлялась с дыханием. Легкие горели, будто сплющенные, – Деа с трудом втягивала воздух, чтобы продолжать бежать.

Выход. Где же выход? Каждая дверь осыпалась, прежде чем Деа успевала к ней подбежать. Город превратился в каскады пыли и черного песка. Времени складывать бумажную птицу не было. Деа свернула к тротуару, метя в маленькую темную арку между зданиями, но споткнулась о бордюрный камень, скрытый снегом, и растянулась на обледеневшем тротуаре. Во рту появился вкус крови. Арка уже осыпалась – кирпичи летели на землю, будто улицу сотрясало мощное землетрясение.

Безлицый схватил ее за лодыжку. Деа лягнула его ногой, попав в грудь. Он повалился на спину, и девочка успела вскочить на ноги. Отважившись оглянуться, она увидела, что преследователей уже двое: второе существо, с дырой вместо лица и длинными черными пальцами, появилось из ниоткуда.

Помоги, помоги, помоги, мысленно кричала Деа. Воздух стал мутным от гипсовой пыли и мелкого песка, в ушах звенело. Город разваливался на части, крича и стеная, как человек.

Свернув за угол, она оказалась в переулке: по обе стороны тянулись какие-то склады, а в конце путь преграждала огромная куча щебня. Тупик. Деа повернула назад, но тут из-за угла вырвались безлицые. Дома в переулке затряслись.

У чудовищ не было лиц, но Деа отчего-то знала, что они улыбаются.

Она резко отвернулась, чувствуя отчаяние. Каждый вздох ножом резал грудь. Голос Мириам отдавался в ушах. Когда здания вокруг начали осыпаться, мягко вываливая на дорогу груды старых кирпичей и гипсокартона и выбрасывая в небо снежные султаны, а существа почти дотянулись до Деа своими текучими, жидкими пальцами и с ревом широко открыли рты, будто желая проглотить ее целиком, – она ощущала на шее влажное дыхание и жадные, пробующие языки, черные, как разложившаяся плоть, – один из складов немного сдвинулся на своем фундаменте, на мгновение приоткрыв узкий проем. Деа бросилась к этой тонкой темной щели. Вслед ей раздался вопль, будто целый мир обрушился и погиб.

Она проснулась, хватая воздух ртом. Одновременно с ней проснулся и Коннор, мокрый от пота. Дождь заметно стих, в машине было очень жарко.

– Ты, – вырвалось у Коннора. И затем: – Что это было, черт возьми?

Деа не могла говорить. Она знала – если попытается объясниться, то разрыдается. Щиколотка и запястье до сих пор болели – фантомная боль, которую она вытащила за собой из мира сна. Деа хотелось к маме, чтобы Мириам погладила ее густые спутанные волосы и сказала, что все будет хорошо.

– Ты там была, – Коннор смотрел на нее расширенными, дикими глазами. Деа стало страшно. – Ты мне не снилась, ты там была! – Он схватил ее за локти, как во сне, прежде чем потекли кровавые ручейки и появились чудовища. Сжавшись от страха, Деа готова была выскочить из машины, лишь бы оказаться подальше от Коннора и всего, что случилось.