Книга Перемирия не будет - Мейси Ейтс

Приникнув к нему, она обхватила его ногами за талию. Раскинув ноги, она прижалась промежностью к его мускулистому животу, и это ощущение исторгло из нее короткий, сладкий стон.

Зарычав, он склонил голову и укусил ее в шею, куда сильнее, чем тогда, в спортзале. Самира вскрикнула. Тогда он нежно коснулся языком укушенного места и стал нежно ласкать ее, утихомиривая боль и усиливая возбуждение. Теперь она уверенно отвечала на его поцелуи, понимая, что вот-вот потеряет контроль над собой. Она хотела, чтобы их поцелуй длился и длился, и это желание было сильнее любого другого, испытанного ею за всю ее жизнь.

Ухватив ее под ягодицы, Ферран еще сильнее прижал ее к себе. Укусив ее за нижнюю губу, он тотчас начал нежно посасывать ее. Наслаждение накрыло ее с головой. Она крепко вцепилась пальцами в его плечи. Теперь она понимала, что укусы действительно могут доставлять удовольствие.

Чувство, охватившее ее, было невероятно сильным. Желание мужского тела. Сексуальное желание. Это не походило на обычное удовольствие. Это было сильнее, чем она когда-либо могла вообразить.

Это была необходимость, тяга столь глубокая и сильная, что тело от нее словно плавилось в огне. Это была боль, боль от избыточной силы наслаждения и одновременно от жажды испытывать его еще и еще.

Целовать Феррана было пыткой – сладчайшей и самой болезненной из возможных.

Это чувство словно заполнило собой ее мир. Затопило ее с головой. Но она хотела большего. Эти новые ощущения заставляли ее тело жаждать того, чего она не знала, в существовании чего сомневалась. Самая суть ее личности словно исчезла. Она уже не была уверена, знает ли эту, новую себя, нравится ли себе такой.

Но ей уже было все равно.

Она сильнее раскинула бедра, вжимаясь в тело Феррана, и он ответил ей низким животным рычанием. Одним движением он уложил ее на песок и лег рядом. Она не боялась промокнуть и испачкаться. Что угодно – только бы он по-прежнему целовал ее.

Наклонившись над ней, он, протянув пряди ее волос сквозь пальцы, потянул ее голову назад. Одну руку он подложил ей под ягодицы, приподнимая их и притягивая к себе. Теперь низ ее живота прижимался прямо к его твердому члену. Она не была готова к этому, хоть и видела его вчера обнаженным: ведь в тот раз он не был возбужден.

Инстинкт и страсть заставили ее распахнуть бедра ему навстречу, словно в стремлении слиться с ним воедино. С каждым его движением ее жажда становилась все сильнее, все невыносимее, пока она наконец не стала всерьез опасаться, что умрет от нее.

Никто, думала она, не в силах выдержать эту чувственную пытку: жесткий песок внизу, мускулистое, горячее тело Феррана, нависающее над ней, и холодные капли дождя, падающие на кожу.

Накрыв ладонями ее груди, он большим пальцем медленно провел вокруг соска, затем слегка ущипнул его сквозь мокрую ткань рубашки. Потом, наклонившись, он обхватил сосок губами и глубоко втянул его в рот. Он приник к ней еще сильнее, его твердый, возбужденный член ритмично вжимался в ее плоть именно так, как ей хотелось.

И вдруг внутри ее словно прорвало плотину. С ее губ сорвался хриплый пронзительный вопль, похожий на боевой крик воина. Животный, страстный. Ее тело затопил мощный поток наслаждения. Она изогнулась дугой, по-прежнему крепко вцепившись пальцами в его плечи, пока волны страсти, одна за другой, накатывали на ее тело. Ее глаза были зажмурены, а пальцы намертво впились в тело Феррана.

С минуту она лежала на песке, приходя в себя. Потом туман начал рассеиваться, и в ней заговорили другие чувства. Смущение. Стыд.

Ферран вновь подался к ней, по-прежнему не отрывая ладоней от ее груди. Но она оттолкнула его.

– Что? – спросил он. – Я сделал тебе больно, Самира?

– Нет… я… нет.

Она не могла признаться, что, кажется, испытала оргазм от одних лишь его поцелуев. Это было пугающе, неловко, унизительно… Как это могло случиться? Почему с ним?

Ферран отстранился от нее, и она поднялась на ноги. Ночная рубашка задралась и липла к ногам, на коже и в волосах было полно песка.

– Я… Мне нужно в дом.

– Точно? – Ферран по-прежнему, тяжело дыша, лежал на песке. Казалось, он ошеломлен случившимся не меньше, чем когда-то – ее попыткой убить его.

– Да. Спасибо… за поцелуй. Я замерзла. Я пойду.

Она помчалась к дому. Там она сразу же заперлась в ванной. Встав под душ, она наблюдала, как песок стекает с ее тела.

Затем ее начала бить дрожь.

Раньше она не ощущала ничего подобного. И это было для нее слишком.

Ее пугало будущее. Ферран, быть может, и мог когда-то заводить любовниц, не привязываясь к ним. Но она так не может. Теперь она знала это точно.

Она думала о своей матери. Она принесла смерть себе и тем, кто был с ней рядом, лишь потому, что не могла сделать выбор между двумя мужчинами, любя обоих.

Она не хотела повторить судьбу отца, как и судьбу матери. Не хотела стать игрушкой для Феррана Башара. А значит, пока она не научится держать свои чувства в узде, она не должна позволять ему дотрагиваться до себя.

* * *

…Тем временем Ферран обзывал себя самыми последними словами.

Он вел себя как животное. Черт возьми, он же знал, что она девственница, что она даже ни разу не целовалась! Всю ее жизнь с ней дурно обращались. С детства она росла на улице – из-за него. И вот теперь он добавил еще одну провинность в длинный список его прегрешений перед ней.

Он позволил страсти взять над собой верх.

Нет, он больше не позволит себе этого!

Он был жесток с ней. Он готов был лишить ее девственности прямо здесь, на песке, под дождем. Не сказав ей ни слова. Не убедившись, что она готова к этому.

Он поддался своему желанию ни о чем не думая. Он полагал, что избавился от этого. Стал лучше. Он обязан усмирить себя.

Он бросился в воду, ставшую холодной из-за дождя. Но это не остудило его возбуждения. Сжав зубы, он вышел на берег. Мокрые джинсы отяжелели, ткань грубо терлась о его напряженный член.

Это была глупая идея. И бесполезная.

Он вернулся к дому. У порога он скинул джинсы. К счастью, Самиры не было рядом: он слышал звук льющейся из душа воды, доносившийся из ее спальни. Пройдя в свою комнату, он занялся поисками сухой одежды. Им надо вернуться во дворец. К цивилизации. К нормальной жизни. Там он сумеет держать дистанцию, помнить о пережитых ею страданиях. Беречь ее честь.

Он был уверен в одном. Прежде чем она свяжет себя с ним на всю оставшуюся жизнь, она должна до конца узнать, что он за человек.

Глава 10

Они вернулись во дворец в тот же вечер. Обратный путь был мучительным. Самира не знала, о чем говорить с Ферраном после того, что между ними произошло. Она до сих пор не могла поверить, что это случилось с ней.