Книга "Горячие" точки. Геополитика, кризис и будущее мира - Джордж Фридман

Наука и эпоха Просвещения

Научная революция связана с именами целой плеяды выдающихся мыслителей. Она ни в коем случае не была чисто протестантским феноменом, однако многие ее корни уходят в протестантизм: и с точки зрения необходимости познания природы, и из-за постановки совести отдельного индивидуума в центр интеллектуальной и моральной вселенной. В дополнение ко всему один из самых великих деятелей времен начала научной революции был протестантом, политиком, сторонником и приверженцем английской королевы Елизаветы I и короля Якова I. В этом смысле рождение науки в современном понимании слова соотносится и с появлением протестантства, и с мировой политикой.

Фрэнсис Бэкон родился в 1561 году, через 15 лет после смерти Мартина Лютера. В своем трактате «Великое возрождение наук» Бэкон выдвинул новый подход к познанию мира. Не подвергая сомнению место Бога в первоначальном акте сотворения мира, он предложил для изучения внешнего мира опираться на данные человеческих органов чувств, вполне сообразуясь с материалистическим восприятием того, что «дано нам в ощущениях». Конец всех чудес означал, что материальный мир и его законы в процессе познания следует рассматривать как последнее слово Бога, который более в этот мир вмешиваться не намерен. Дедуктивный метод, преобладавший в средневековой схоластике, должен уступить место индуктивной методологии: получению знаний из окружающего мира через эксперимент, наблюдение и проверку гипотез. Новое знание необходимо черпать из природы, а не из кем-то написанных трактатов, в которых отражались какие-то откровения.

Метод Бэкона имел целью раскрытие секретов природы, научность заключалась в наблюдениях за внешними вещами и явлениями и последующих выводах на основе этих наблюдений. Выводы должны складываться в гипотезы, охватывающие более широкий круг явлений, чем те, на которых эти гипотезы были основаны и которые должны быть либо подтверждены, либо опровергнуты в результате дальнейших наблюдений и экспериментов. Научный метод имел под собой принцип постоянно накапливающегося знания через попытки опровержения (или, по крайней мере, через постановку под сомнение) того, во что верили в прошлом, и одновременно через рациональную и аналитическую проверку этих «верований». Сердцевина научного подхода состояла в том, что все предположения о сути внешних материальных явлений должны находить подтверждение через доказательства и умозаключения. Таким образом, под научный метод познания была явным образом подведена философская база. Особо подчеркивалось, что все идеи об устройстве материального мира должны подвергаться сомнению и проверке.

Интересно, что, хотя Бэкон никогда не покушался на основы христианства, в одной из его работ появились такие строки:

Атеизм не отнимает у человека разума, философии, естественных чувств, законов, репутации; все они могут быть путями достижения внешней моральной добродетели, хотя и не религии; но суеверие все это уничтожает, воздвигая в душах людей абсолютную монархию. Поэтому атеизм никогда не потрясал основ государства: ведь он заставляет людей быть осторожными по отношению к самим себе и не смотреть никуда больше; и мы видим, что времена, склонные к безбожию (как, например, времена Цезаря Августа), были спокойными временами. Суеверие же явилось причиной смуты во многих государствах и привнесло новый primum mobile[10], который поразил все сферы управления.[11]

Наука необязательно отрицает бога. Для своего обоснования научное познание не нуждается в гипотезе непременного отсутствия параллельной духовной реальности, к которой оно не имеет подходов. Однако в науке всегда присутствует искушение поставить материальное начало выше духовного, потому что первое может быть изучено с должной степенью точности, а второе всегда остается размытым и неопределенным. Мы все убеждены в том, что делаем самые важные вещи. Наука ставит природу на первое место. Лютер бросил вызов существовавшим представлениям и авторитетам, выдвинув во главу угла совесть и разум индивидуума. Бэкон пошел дальше по этому пути, предположив, что человеческая мысль, человеческий разум смогут достичь понимания всего того, что происходит в природе. Главный враг науки — суеверия и предрассудки, то есть вера, основанная не на доказательствах, а на авторитетах. Бэкон занимает сторону атеизма в его противостоянии с суевериями, предоставляя нам догадываться, считает ли он все нематериальные, духовные вещи суевериями.

Бэкон сделал нечто экстраординарное. Лютер, заявляя, что время чудес давно прошло, никогда не подвергал сомнению существование духовной реальности. Равно как и первичность духовного. Он также не намеревался освободить человека от ограничений, накладываемых библейскими учениями, когда провозгласил, что каждая личность вместе со своей совестью является свободной и должна познать Библию без посредников. Как бы сильно это ни походило на то, что Лютер склоняется в своем учении к необходимости познания законов природы и к необходимости свободы мысли — как к серьезным приоритетам для человека, он по сути все это не имел в виду. Суть его учения — освобождение человека от искусственных общественных построений на пути благочестивого познания воли Бога через Библию.

Бэкон совершил критический прорыв. Во-первых, он сместил приоритеты в сторону познания природы. Во-вторых, он создал метод ее научного познания, основанный на разуме, а не на слепой вере. Наконец, он заложил основы представлений о природе без бесконечных ссылок на волю Бога как универсальное объяснение всего непонятного. Бэкон указал путь к освобождению представлений о природе от флера таинственности. Вместо этого он предложил думать о том, как научиться контролировать силы природы и заставить их подчиняться воле человека. Какими бы ни были его внешнее благочестие или политические пристрастия, Бэкон поставил человеческую мысль в центр всего и сделал это совершенно сознательно. Однако этим он открывал путь не только к познанию, но и к разрушению привычного состояния определенности в сознании среднего европейца.

Томас Гоббс был знаком с Бэконом, который оказал существенное влияние на формирование его философских воззрений. Гоббс писал в своем труде «Левиафан», опубликованном в 1651 году, что «…нет ни одного понятия в человеческом уме, которое не было бы порождено первоначально, целиком или частично в органах ощущения». Другими словами, все идеи в голове человека берут начало в органах чувств. А так как Бога ощутить нельзя, то это означает, что он не может быть познан. Гоббс считал, что жизнь человека в природе является «неприятной, жестокой и короткой». Это был новый взгляд: если природа так враждебна к человеку, так опасна для него, то ее следует подчинить себе. Как? Развитием техники — учил Гоббс. Его взгляды заложили основы концепции использования достижений науки и техники для подчинения природных явлений и подготовили почву для появления современной технократической культуры.