Книга Прокляты и забыты - Александра Салиева

И только Аврора иногда приходила просто посидеть рядом. Она молча и ласково гладила меня по голове, когда я безмолвно плакала в подушку в коротких перерывах для отдыха. От постоянных занятий по развитию, улучшению и отшлифовке навыков у меня болело все тело, болела голова, а от одиночества сжималось сердце и не хотелось дышать. Слезы потоком лились из глаз, когда я вспоминала прежнюю жизнь и погибшего из-за меня Джеймса.

Может, из-за изнурительных тренировок, а может, из-за мрачного расположения духа, за все эти три месяца у меня не возникло ни одного нового воспоминания из моего прошлого. Я уже решила, что так и закончатся мои дни, пока судьба снова не поменяла мою жизнь.

Глава 7

Когда ночь заканчивается, и надо просыпаться

Магистр Ян Риус поджал губы и вернулся в кресло. Кабинет, в котором я торчала уже целый час, навевал тоску. Потолок с искусственной лепниной, настенные пилястры, ампирная мебель из массива дерева с латунными деталями, люстры и ковры невзрачного коричневого цвета. Темно-вишневые портьеры с золотыми узорами. Здесь так и витал дух старой доброй классики, тоскливый и действующий на нервы. А хозяин кабинета только добавлял мрачных мыслей.

Уже которое утро он звал меня к себе и тиранил по поводу обряда отката, который должен был вернуть архимага Ашерро в реальность. Успехов не было. Честно говоря, я и не стремилась преодолеть порог между теорией и практикой.

– Камелия, ты плохо стараешься, – изрек Ян в завершение своей поучительной тирады.

Ну, все! Тоска и мрачность быстро переросла в гнев. Не зря, наверное, считается, что воздушная стихия – самая непостоянная и быстро меняющаяся из всех четырех.

– Я не могу! Я – не Лилит! – почти прокричала я, встала с жесткого кожаного дивана цвета горького шоколада и направилась к выходу.

– Кроме тебя – некому, – сказал Ян укоризненно и с надеждой.

Напоследок я еще раз окинула мага разъяренным взглядом и воздушным потоком толкнула дверь. Толкнула так, что она, открывшись, стукнулась об стену, а затем и вовсе слетела с петель.

В коридоре я встретила адептку выпускного курса факультета некромантии, которая тут же протянула мне книгу.

– Я нашла то, что вы просили, архимаг Де Алькарро, – сказала девушка.

Она с нескрываемым ужасом, перемешанным с немым восхищением, посмотрела на остатки принесенной в жертву двери.

– Спасибо, Мария, – я взяла книгу и продолжила свой путь.

Я не сказала, что я – Деверо, а не Алькарро. Все равно бесполезно. Первые пять недель на Альтерре я еще пыталась доказать всем, что у меня – другая фамилия, но упрямством здесь отличалась не я одна, и со временем пришлось смириться.

Вернувшись в комнату на четвертом этаже, выделенную мне под кабинет, я открыла книгу и принялась дополнять свой разбор принципа отката проклятия, которым Лилит одарила Архана, чтобы удержать в нем искру жизни. Да, практическим подходом к откату я не занималась, а вот теорией – каждую ночь. Для всех я делала это, чтобы замкнуть магический круг четырех стихий, а на самом деле – потому что никак не могла забыть эти бездонные глаза, теплую улыбку и прикосновения, вызывающие дрожь.

Я прекрасно понимала, что всему виной воспоминания, которые возникли после того поцелуя. И отчаянно старалась убедить себя, что я не могу испытывать к этому мужчине чувства, потому что их просто не было на самом деле. А если и были – то точно не мои. Каждый вечер я вновь и вновь повторяла перед зеркалом напутствия Александра: «Это лишь верхушка айсберга твоей конечной цели. Береги свое сердце». Но Арханиэлиус Ашерро снился мне, едва я закрывала глаза. Я просыпалась в холодном поту и повторяла эти слова снова и снова, потому что только они не давали окончательно сойти с ума и питали призраком надежды на то, что жизнь еще может измениться к лучшему. После я снова засыпала и снова видела эти черные глаза, в которых отражались все звезды Вселенной. И все чаще и чаще в своих сновидениях я сдавалась на их волю.

Думала ли я о том, что будет, когда он поймет, что я не Лилит? Я не хотела думать. Помнила ли, что сказал Александр по этому поводу? Помнила. И в глубине души прекрасно понимала: то, что я делаю, не принесет мне ничего хорошего.

Разрывающие сознание противоречивые размышления прервал вошедший без стука Ян.

– Камелия.

Отрываться от записей я не стала и ответила недовольным тоном:

– Чего тебе, Ян?

Головой-то я, конечно, понимала, что он не виноват, что я так и буду жить с чистого листа, который оказался даже не моим, но из упрямства не хотела в это верить.

– Смотрю, ты почти успокоилась, – примирительным тоном заговорил он. – Я могу чем-то помочь? Как продвигается?

После того как я сумела разобраться с возможностями своего артефакта, читать мои мысли Ян уже не мог, и единственное, что ему помогало, – то, что теперь мы разговаривали больше. Хорошо ли это – он бы, наверное, еще поспорил.

– Проклятие времен, которое использовала Лилит, отличается от стандартной версии. Как ты и говорил, она внесла изменения, в которых я до сих пор не могу разобраться до конца. Я же не такая умная и опытная, как некоторые, – нагло соврала я.

Для большей убедительности я подняла взгляд на собеседника. О том, что я самостоятельно испытала на себе принцип проклятия, конечно же, не знал, никто, кроме меня.

– То есть теоретически, если понять, что она поменяла, то можно будет внести изменения в откат для стандартного проклятия? Ты уверена в этом?

– Да уверена, – лениво отмахнулась я.

Я встала и подошла к окну. Поблагодарила мысленно свой артефакт, что позволяет мне лгать безнаказанно.

Почему я так поступаю?

Меня сильно тревожил тот факт, что в момент снятия одного проклятия, безвредного для здоровья, на Арханиэлиуса начнут действовать девять других. Обезвредить их обещали Вероника и остальные командующие, но абсолютной гарантии они не давали.

В такие моменты праведная сторона моего внутреннего голоса мстительно подсовывала фразы, сказанные людьми, которых я помнила и которые пытались вернуть меня к честности. Но их я игнорировала так же нагло, как и врала.

Что, если он умрет безвозвратно?

– Что это? – неожиданно резко прервал мои размышления Ян и ткнул пальцем в какое-то столпотворение на конце полигона.

– Ты же у нас эмпат, – съехидничала я. – Вот ты и скажи.

Ян закрыл глаза. С полминуты помолчал, наверное, настраиваясь на людей вдалеке. Потом его лицо начало покрываться красными пятнами: происшествие явно разозлило его.

– Прорыв защитного периметра, – еле сдерживаясь, почти прорычал он.

Маг потянулся к клинкам за своей спиной. Мгновенно оценив ситуацию, я открыла окно одним из созданных тут же воздушных потоков, а со вторым, зацепив с собой Яна, спрыгнула вниз. Поскольку было достаточно высоко, я успела правильно сгруппироваться и приземлилась довольно удачно и мягко. Чего не скажешь о Яне, который сначала кричал: