Книга Одиночество Новы - Джессика Соренсен

– Ничего страшного. Вот как раз и узнаю, – говорит она.

– Тебе не понравится, – заверяю я Нову исключительно для ее же блага. Хочу пройти мимо, но она разгадывает мой маневр и останавливает меня.

– Пожалуйста. – Голос у нее тихий, просительный.

Понятия не имею, в чем тут дело, но у меня такое чувство, будто все это не имеет никакого отношения ко мне. Но я знаю, что должен отказаться: я ведь дал слово Лекси, что не забуду ее, что бы ни случилось, а Нова, кажется, из тех девушек, на которых парни обычно клюют: печальная, беззащитная, нерешительная. И эти ее чертовы огромные голубые глаза… Они серьезно на меня действуют. Я провожу по лицу ладонью, хочу отказаться, но, когда открываю рот, ответ вырывается совсем не тот, какой я готовил мысленно.

– Ладно, – говорю я, и рука сама падает вниз.

Я ошеломлен и страшно зол на себя. Хочу сказать, что пошутил, но у Новы уже глаза разгорелись.

– Вот и хорошо! – Она шагает ко мне, протягивая руки.

Я понятия не имею что, черт возьми, она делает, да Нова и сама, судя по ее виду, совершенно сбита с толку. И напугана. И тут она вдруг обхватывает меня руками и прижимает к себе. Сердце у нее колотится в груди, наверное, так же быстро, как и мое.

Я весь каменею, не зная, что делать. Начинаю отстраняться, но так по-дурацки неловко: силой тяжести меня бросает вперед, и я обхватываю ее за талию и обнимаю в ответ, чувствуя укоры совести за то, что ее близость доставляет мне такое удовольствие, и в то же время полностью отдаваясь ему. Должно быть, все дело в травке, еще не выветрившейся из организма, потому что обычно я веду себя гораздо осторожнее. Я научился виртуозно отталкивать от себя людей, а тут вдруг послал всякую осторожность куда подальше – конечно, травка, что же еще.

– Слушай… Нова… – С закрытыми глазами я вдыхаю ее сладкий аромат. – Может, не стоит…

Она поспешно отстраняется:

– За рулем, наверное, Дилан или Делайла будут.

А может, она знает, что делает? Понимает, что я не хочу ехать, и говорит, не умолкая, не давая мне отвертеться?

– Я не люблю далеко ездить на машине, – вру я.

Неуклюжая попытка тихо увильнуть.

Улыбка подчеркивает форму ее губ, и зеленые крапинки в глазах делаются больше.

– Я тоже не люблю, но там же ехать-то каких-нибудь четыре часа. – Она шутливо щиплет меня за руку, и я вздрагиваю от неожиданности. – И ты можешь сесть рядом со мной. – Не успеваю я хоть как-то отреагировать на такую внезапную перемену в ее поведении, а Нова уже поворачивается к двери и открывает ее. – Все сидят в гостиной. – Выходит и закрывает дверь.

Я стою посреди своей маленькой, заваленной всяким хламом комнаты, онемевший от неожиданности. Нет, это все не для меня. Я не участвую в таких поездках и не хожу на концерты с девушками, тем более с девушкой, которая хочет узнать меня получше. Я курю травку, рисую бессмысленную хрень и трахаю баб. И больше ничего. Потому что если начну делать что-то другое, то в моей жизни появится цель, а я заслуживаю только того, чтобы быть несчастным до конца жизни, который, надеюсь, скоро наступит.

Нова

Я бегу прямиком в ванную, потому что меня вот-вот вырвет, и бегу так стремительно, что не успеваю считать шаги. Не знаю даже, откуда эта тошнота: может, это нервы оттого, что я решилась с кем-то флиртовать, а может, угрызения совести по той же причине. Флиртовать я никогда не умела, каждый раз выставляла себя какой-то неуклюжей дурочкой. Потому-то у меня все так удачно получилось с Лэндоном. Он сам взял на себя инициативу, иначе мы с ним так и остались бы друзьями.

Я влетаю в ванную и едва успеваю склониться над унитазом, как рвота уже обжигает горло. Выблевав бутерброд с курицей, съеденный в обед, я расстилаю полотенце на грязном линолеуме и сажусь. Между ванной и унитазом места совсем мало, приходится прижимать к себе локти, чтобы не коснуться нечаянно ни того ни другого: оба выглядят одинаково отвратительно. Нажимаю пальцем на иконку видео на экране телефона, а затем – кнопку «запись».

На экране мое лицо кажется бледным, и глаза у меня красные и мокрые.

– Прошла неделя с тех пор, как я встретила Куинтона в кафе-мороженом, и я почти все время чувствую, что плыву по течению. Пару ночей назад я проснулась, не досмотрев сон, в котором Лэндон был жив, мы с ним поженились и были счастливы. В полубреду от усталости, я встала с кровати и поплелась среди ночи через улицу к холму, где в последний раз видела Лэндона живым. Не знаю, как меня туда понесло, но я все не могла уйти, стояла и стояла, пока новые хозяева дома не вышли и не заорали на меня за то, что я забралась в чужой двор. Наверное, они решили, что я пьяная, или под кайфом, или еще что-нибудь в этом роде, да мне и самой так казалось – до того все выглядело далеким от меня. Я все думала и думала, зачем я это сделала… пошла туда среди ночи, будто во сне, – и честное слово, до сих пор не имею понятия зачем. – Убираю волосы за уши, изо всех сил стараюсь, чтобы голос не дрожал. – В общем, сегодня утром я проснулась и решила стать не такой загруженной. Просто решила, что нужно измениться, что мне не хватает цели и нужно совершить какое-нибудь чудо. – Я делаю гримасу отвращения – выбрала же веселенькое словечко. – Ну ладно, может быть, «чудо» не то слово, просто что-нибудь необычное, по крайней мере для меня, а это уже немало – у меня необычное редко получается. – Я отвожу камеру в сторону, подтягиваю колени к груди и обхватываю их одной рукой. – И тогда я сделала ужасно, невозможно трудное для меня – первое, что пришло в голову, – пришла сюда просить Куинтона, чтобы он поехал с нами на концерт, хотя мне и самой-то туда ехать не хотелось. Должно быть, это подсознание мне подсказывало: я должна узнать его получше. Делайла говорит, Куинтон пережил что-то страшное, но подробностей Дилан с Тристаном ей не рассказывали. Сказали только, что он недавно кого-то похоронил и теперь с головой у него не все в порядке. – Я умолкаю, видя перед собой медовые глаза, полные отчаянной тоски, а потом представляю себе глаза Лэндона. Они очень похожи, по крайней мере для меня. – И все-таки я хочу ему помочь. – Я закусываю губу, удивленная тем, что решилась вслух сделать такое признание. – Наверное, все дело в том, что вчера Куинтон приснился мне во сне. Этот сон был совсем не такой, как про Лэндона. Куинтон тонул в океане. Странно, я ведь и океана-то никогда не видела, но все равно – он тонул, а я смотрела, как он тонет. Он умолял меня о помощи, а я все стояла на берегу и смотрела. – В глазах у меня мелькает виноватое выражение, они так странно выглядят на тусклом экране с маленьким разрешением. – Господи, похоже, я какая-то извращенка, разве не…

– Нова, ты тут?

Я вздрагиваю – за дверью слышится голос Делайлы, а потом стук.

– Ты что, сама с собой разговариваешь? – спрашивает она. – Или кино в туалете записываешь? Ну, это уж совсем ни в какие ворота не лезет.

Я торопливо выключаю камеру, встаю, вешаю полотенце обратно на вешалку и открываю дверь.