Книга Тайные страсти принцессы Джеллы - Ксавье Монтепен

Эдуард в свою очередь поддержал брата. Между влюбленными началась одна из тех милых ссор, которые составляют самую прелестную суть их отношений.

Спустя некоторое время решили обратиться за советом к Джону Малькольму, который помирил всех, подтвердив, что Джордж и Эдуард правы, что всюду, где только покажутся Мария и Эва, они будут лучше всех и что искусство женщин украшать себя ничего не прибавит к их молодости и грации.

— Откуда лорду Сингльтону известно о моем приезде в Бенарес? — спросил Джордж у отца.

— Я сам сообщил ему об этом несколько дней назад, сказав, что буду иметь честь представить тебя… Я хотел и обязан был сделать это, но у меня не хватило времени. Глубоко сожалею об этом и спешу исправить свою вину. Завтра же ты поедешь со мной в губернаторский дворец.

— Лорд Сингльтон… Какой он человек?

— Трудно ответить. Может быть, он и не имеет качеств выдающегося деятеля, но он честен, храбр, обладает умом, если и не блестящим, то вовсе и не посредственным. Но если, не дай бог, судьба неожиданно поставит его в критические обстоятельства, когда английское владычество в Индии будет зависеть от него одного, он не найдет в себе той воли, которая повелевает обстоятельствами. Однако я вполне уверен, что он не перенесет поражения и умрет в борьбе, не отступив ни на шаг… Это мое беспристрастное мнение о лорде Сингльтоне. Его рыцарская любезность вынуждает прямых потомков древних владык Индии, самых заклятых врагов английской короны, считаться с ним. Я готов поклясться, и никто не сможет опровергнуть моего мнения, что это достойный дворянин.

— Это очень лестный портрет, — сказал Джордж.

— Да. Я симпатизирую лорду Сингльтону, уважаю его и смею думать, что и он удостаивает меня некоторым уважением.

— Лорд Сингльтон еще не стар?

— Да и не молод. Ему около пятидесяти, но он хорошо выглядит, заботится о себе, и ему можно дать не более сорока.

— Он женат?

— Вдовец. Лет пятнадцать назад лорд приехал из Англии со своей женой, но ее слабое здоровье не выдержало убийственного климата Индии. Лорд Сингльтон тосковал много лет. А так как время ослабляет горе, то и на него подействовал этот общий закон… Не знаю, забыл ли он, но я уверен, что утешился, по крайней мере внешне.

— Он ведет свободный образ жизни?

— Да. Лорд имеет баснословные доходы со своего состояния, а кроме того, у него огромное жалованье.

— И принимает много гостей?

— Почти каждую неделю он приглашает главных деятелей Ост-Индской компании на изысканный обед, раз в месяц открывает залы для приема гостей и, наконец, раз в год дает бал, знаменитый на всю Индию… Он будет интересен для тебя.

— Не могу понять, что меня там может заинтересовать, — возразил Джордж. — Ведь я буду окружен незнакомыми людьми.

— Конечно, ты был бы прав… Но на этот праздник будут приглашены потомки древних фамилий, отпрыски тамерлидов, считающие себя рожденными от богов, принцы, одетые в национальные костюмы настолько роскошные, что заставили бы побелеть от зависти наших европейских миллионеров, и, наконец, люди, носящие древние имена, которые идут от сотворения мира.

— Как им удалось установить это? — спросил Джордж.

— Я уже говорил тебе, — ответил сэр Джон, — что эти патриции пренебрегают земными законами и воображают себя сыновьями богов… Это объясняет, каким образом и для чего их предки царствовали, когда наша Земля еще была в хаосе.

— Согласен с вами, — со смехом ответил Джордж, — теперь я начинаю думать, отец, что праздник у лорда Сингльтона покажется мне чрезвычайно любопытным.

XVII. ВТОРОЕ ПРИГЛАШЕНИЕ

Джон Малькольм взял второе письмо, на красной печати которого был изображен какой-то индийский бог.

— Очень странно! — прошептал он, рассматривая печать.

— Что именно, батюшка? — спросил Джордж.

— Посмотри, — сказал судья, протягивая конверт сыну, — видишь ты это изображение?

— Да, там изображен страшный идол, вот и все.

— Это печать тамерлидов…

— Древнее племя индийских раджей, о которых вы только что говорили мне?

— Именно.

— Разве вы состоите в переписке с кем-нибудь из них?

— Нет, поэтому-то я и не понимаю, кто мог прислать мне письмо.

— Так распечатайте…

Старик сломал печать и воскликнул с живейшим удивлением:

— Еще одно приглашение!

— На бал? — в один голос спросили молодые девушки.

— Нет, дорогие мои, речь идет совершенно о другом празднике, и приглашение к вам не относится.

— Что же это такое? — с любопытством спросил Джордж.

Судья прочитал вслух:

— «Принцесса Джелла просит сэра Джона Малькольма и его сыновей, сэра Джорджа и сэра Эдуарда, оказать ей честь своим присутствием на охоте за пантерой, которая состоится в четверг 6 августа 1830 года в Пераваском лесу. Приглашенные собираются в девять часов утра на перекрестке дорог, возле развалин храма Кали. После охоты принцесса предложит гостям ужин в своем деревенском доме Шагабад».

— Охота за пантерой! — воскликнул Джордж, и его глаза заблестели. — Ах, отец, ничто в мире сейчас не могло бы быть для меня интереснее, чем эта новость.

— Боже мой, что я слышу! — прошептала Мария, и лицо ее побледнело. — Охотиться на пантеру! Это же очень опасно и может обернуться бедой.

— Не бойся, дитя мое, — отвечал Джон Малькольм, — опасность, пугающая тебя, не существует. Я глубоко убежден, что твое беспокойство напрасно. Конечно, пантера страшный хищник, но во время охоты несчастья случаются очень редко.

— Вот видите, — возразила Мария, — пусть даже редко, как вы говорите, но все же они случаются.

— В жизни, дитя мое, опасность идет рядом с человеком, но ничто не делается без воли Божьей… Всемогущий денно и нощно хранит Свое творение, не позволяя ему умереть раньше назначенного часа.

— Умоляю вас, батюшка, не ездите на эту охоту.

— Существуют важные причины, из-за которых я вынужден принять это неожиданное приглашение принцессы, и потому, к сожалению, не могу исполнить твою просьбу.

— По крайней мере, обещайте мне быть осторожным…

— О! Это я тебе обещаю, — улыбаясь, ответил сэр Джон Малькольм. — От всего сердца обещаю, что ни Джордж, ни Эдуард не будут рисковать жизнью. Любовь, соединенная с надеждой близкого счастья, делает жизнь молодых людей драгоценной. Я же слишком люблю вас, чтобы по своей вине ускорить минуту вечной разлуки.

— Ну, это обещание немного успокаивает нас, — обрадовалась Мария, изящным движением руки с платком смахивая слезы с длинных бархатистых ресниц. — И все-таки мы будем спокойны только тогда, когда вы вернетесь с охоты целыми и невредимыми.