Книга Месть Аскольда - Юрий Торубаров

И вот теперь можно увидеть Малушу! Всеславна готова была забыть все обиды хозяйки.

— Не заставляй себя ждать. Еда стынет, — княгиня поднялась.

— Я сейчас, матушка.

…Путша явился через несколько дней. И не один. С ним была женщина. Она была в том возрасте, когда ее нельзя еще назвать старухой, но которая стоит на пороге этого. У нее было жирное одутловатое лицо. Недобрые раскосые глаза. Черные с отливом волосы кое-где были разбавлены начавшей появляться сединой. Вся она была грузная, неторопливая, с затяжной одышкой. Вот ее-то по приезде Путша сразу и привел к хозяйке. Они долго о чем-то шептались. Потом княгиня велела поселить женщину рядом с опочивальней Всеславны.

Как-то вечером эта странная гостья зашла к Всеславне.

— Слушай, голубка, — заговорила она грубым бесцеремонным голосом, — я видела о тебе плохой сон. Будто ты держишь в руках сокола, а он вылетел, и чья-то стрела пронзила его. К горю это, к горю.

Всеславна оторопела. Эту женщину она видела впервые. Как та могла видеть ее во сне?

— Но ты же меня не знаешь! — пересилив застенчивость, промолвила Всеславна.

— Ой, брось! У меня все сны сбываются. Верь мне. — И она, тяжело дыша, тотчас вышла.

В душе Всеславны приход этой женщины оставил неизгладимый след. Мысли тотчас побежали к Аскольду. Она не находила себе места. Сон отлетел, как октябрьский лист. Лицо ее осунулось.

А через несколько дней незваная гостья явилась вновь, держа в руках солидную братину.

— Сохнешь ты, как сломанная ветка, — заговорила она, плюхнувшись на лежанку. — Не стоит так страдать. С твоей-то красотой! Да тебя любой князь возьмет за себя. Выпей-ка лучше моей настойки. Все горечи как рукой снимет.

Она неожиданно проворно поднялась и почти насильно заставила взять в руки братину.

— Пей, — приказала женщина.

Ее раскосые глаза расширились. Один зрачок стал как-то странно вращаться, а другой, как у совы, смотрел пристально, словно въедаясь.

— Пей, — повторила она и, взяв руку Всеславны, насильно заставила сделать несколько глотков. — Вот так-то, — довольно произнесла странная гостья и удалилась.

Действительно, в эту ночь Всеславна спала как убитая. Утром за столом показала хороший аппетит. Михаил, видя, как княжна уписывает одно блюдо за другим, довольный, улыбнулся своей женушке. Та расцвела.

Но подобное поведение Всеславны встревожило хозяйку. Она заставляла себя улыбаться, а в душе скребли кошки: «Неужели эта чертова ведьма меня обманула?»

Она еле дождалась, когда смогла удалиться к себе в опочивальню, и тотчас приказала кликнуть Путшу. Не успел тот появиться, как она коршунихой налетела на своего слугу.

— Я тебя велю нещадно пороть! Я тебя отправлю в темницу! Я тебя живьем велю закопать! — кипятилась владычица.

— Матушка! — попытался было вставить слово слуга, не зная, в чем дело.

Но это взъярило ее еще сильнее. Она схватила со стола амфору и запустила в Путшу. Он еле увернулся.

— Смилуйся, владычица! — взмолился он.

— Ты кого мне привел? Ты же говорил, что твоя колдунья все может.

— А!.. — Путша понял причину гнева и задом, задом выскользнул наружу. Вскоре он появился вновь. С ним была та женщина, которую он привел несколько дней назад. Та поведала княгине о своем зелье. Хозяйка успокоилась.

К вечеру Всеславна почувствовала какую-то ломоту в теле. Ее подташнивало, аппетит исчез. Начала болеть голова.

— Что с тобой? — полюбопытствовала княгиня, заметив вялость гостьи.

— Плохо себя чувствую, — ответила Всеславна и поднялась из-за стола.

— Пойди, дорогая, к себе, отдохни. Это бывает, — заботливо проговорила княгиня.

Утром Всеславна уже не могла подняться. На немой вопрос мужа княгиня, сделав печальным лицо и горестно вздыхая, рассказала о состоянии Всеславны. Князь встревожился и принялся успокаивать свою жену:

— Не печалься, Бог даст, княжна оправится. Я скажу, чтобы лекарь помог ей.

Осмотр местного знахаря результатов не дал. Всеславне становилось все хуже и хуже. Княгиня часто навещала ее. Она вела себя любезно. Голос звучал сочувственно. Но после посещений запиралась в опочивальне с Путшей, который выходил от княгини с сатанинской улыбкой на устах.

Напрасно бился местный знахарь. Положение больной ухудшалось.

Появление Малуши придало на некоторое время силы Всеславне. Она даже сумела подняться и обнять свою верную служанку. Но радость встречи была омрачена состоянием больной. Малуша до того расстроилась, что забыла рассказать о своих злоключениях, когда по повелению княгини их с Брачиславом отослали в далекую деревушку. Как она там, бедная, узнав о нападении татар, не могла найти себе места. Она уговорила было Брачислава бежать в Козельск, но дружинник вовремя одумался и уговорил свою дорогушу выждать, пока ситуация не прояснится.

— Попадем в лапы татарские, — говорил он. — Никакой помощи Всеславне не окажем, а сами погибнем.

Брачислав все ждал, когда его кликнут для похода на помощь Козельску. Да так и не дождался. Так и жили они в тревожном ожидании, пока, наконец, вдруг не нашлась сама Всеславна. Но видеть такой госпожу… Боже упаси!

Заметалась Малуша. В княжьих хоромах людей как подменили, словно боятся чего-то.

«Старое помнят, — догадалась служанка. — А делать-то что?»

Опять с девок начала. Христом Богом стыдила, совестью корила. Мнутся девки, как на выданье. Вокруг Флорихи бесом кудлатым вертелась, все угодить старалась.

Флориха и намекнула, что козельская гостья занемогла, когда появилась в княжьих хоромах Петшина подружка. Малуша — к ней:

— Что сделала, окаянная?

— Дала ей сон-траву. Вижу, девка мается. Помочь хотела…

Но от Малуши легко не отделаться. Та же твердила свое: «сон-трава», и все. Все пройдет, мол…

— Ну, смотри, — предупредила Малуша, — не дай Бог, что с княжной случится — тебе не жить! Грех на душу возьму, но с тобой рассчитаюсь…

Князь зашел после обеда к Всеславне. Увидев княжну, расстроился Михаил. Приказал сыскать лучшего знахаря. Лекарь, низенький толстенький мужичок с лысой головой и добрыми голубыми глазами, на вопрос князя, что с козельской гостьей, только пожал плечами. Скромно сидевшая в уголке Малуша вскочила и бросилась князю в ноги:

— Спаси, князь, княжну! Богом тебя заклинаю, спаси Всеславну! Не бери грех на душу.

— Ты кто будешь, голубка?

Князь видел эту женщину впервые, хотя всех своих домочадцев знал хорошо.

— Князь, я служанка княжны. Недавно Великая княгиня смилостивилась и вернула меня к моей госпоже. Князь, — опять заголосила она, — спаси ее, спаси… — Она прижалась к его ногам.