Книга Ничего страшного. Неуспеваемость излечима! - Оливье Револь

Новые тесты. Ян проводит день в клинике для оценки его внимания, концентрации и способности прогнозировать. Результаты тестов Stroop, Trail Making и «Колокола» непререкаемы: Ян страдает дефицитом внимания, как многие гиперактивные дети, но не слишком возбудим и подвижен. Поэтому его никогда и не обследовали по этому поводу. Его гиперактивность просто не бросалась в глаза!

Было видно, что парень желает избавиться от своей проблемы. Он буквально очаровал психологиню. Редко встретишь такого общительного и покладистого подростка. Чтобы помочь организму Яна преодолеть дисфункцию, было назначено медикаментозное лечение. Оно принесло результаты, стало тем самым последним ингредиентом, которого ему недоставало. Вскоре он прислал нам е-мейл — такие сообщения очень поддерживают боевой дух и сплоченность команды, убеждают в правильности выбранного пути: «Прошла неделя лечения, меня хвалят, оценки повысились. Благодарю всю твою команду…»

Я недавно обедал у его родителей. Они мои преданные и верные друзья. Их благодарность лично мне несколько преувеличена, поскольку своим успехом их сын обязан совместным действиям медиков, психологов и преподавателей, разумной тактике самих родителей и собственным усилиям. Цепочка, в которой действуют все звенья — вот единственный залог удачного результата. Результат Яна — настоящая победа, сейчас он на первом курсе архитектурного института. Как и мечтал.

После еды он показал нам свои работы. Его картины оказались свежими, искренними, яркими. «Последнюю я, наверное, не стану вам показывать, она слишком личная и притом она не закончена…» Но мы настаиваем, он все же решается и являет нам автопортрет: таинственная улыбка, черное лицо на красном фоне… В какой-то момент мне показалось, что портрет мне заговорщицки подмигивает.

Гиперактивность: «Спокойствие, только спокойствие!»

Они невыносимы, несносны, прямо хочется их стукнуть! Сумасбродная девчонка из «Несчастий Софии», или малыш Абдулла в «Тэнтэне в стране черного золота», Крошка Мю из «муми-троллей». Кажется, задай им хорошую порку — и все будет в порядке. А на самом деле дело тут не в педагогических просчетах родителей: это вовсе не классический пример избалованного ребенка. Они кипят энергией, но происходит это непроизвольно, как у Тома Сойера, который не мог не изобретать то и дело всякие шалости и проделки, хотя эти выходки превращали его жизнь в настоящую каторгу.

В жизни эти мальчики часто зовутся именами «крутых парней», их зовут Брэндон, Кевин или Брайан, и это не всегда случайно. Эти «героические» имена ассоциируются в головах придумавших их родителей с «настоящим мужчиной». И когда начинаются первые глупости, эмоциональный заряд, таящаяся в имени, подливает масла в огонь. Чтобы оказаться достойным роли, о которой мечтают родители, малыш старается быть неустрашимым и отважным. А если к тому же он несколько распущен, лишен чувства меры и плохо контролирует себя, имя весьма поспособствует гиперактивности.

Эти маленькие Старски и Хатчи жизнерадостны по натуре, широкая улыбка открывает выбитый передний зуб, коленки у них в ссадинах, голова в швах, а физиономия в шрамах. Травмпункт для них — дом родной.

Их сразу видно

Эти дети — звезды поневоле, и их беготня по жизни порой плохо кончается. Очень рано они узнают горечь изгнания или разрыва. Такой мальчик становится «грозой квартала» или «кошмаром района», известным всем под кличкой «Джек Воробей» или «Зорро», его подвиги позорят семью. «Спустился с лестницы на велосипеде», «Залез на крышу, еле сняли…» — слышат родители и ужасаются: «Как же мы такого воспитали?»

Карьера его начинается с первых дней. Джордан впервые отличился в яслях в полтора года: более резвый и живой, чем его сверстники, он сообразил, что если толкнуть крайнего мальчика в ряду детей, сидящих рядком, они повалятся, как костяшки домино. Смотреть за ними — тяжкий труд, няни сменяются с калейдоскопической быстротой, на дни рождения сверстников их приглашают только один раз: на второй уже не зовут. Во время игры в футбол Брэндон уходит с поста, чтобы пойти попить — ребята такого не прощают. В детском саду учительница прячет Дилана в другой комнате во время визита инспекций: «Мало ли, что ему в голову придет…» Все в них как-то чрезмерно, все слишком: слишком шумные, слишком отважные, слишком легкомысленные.

В шесть лет, после полутора месяцев в подготовительном классе, эти детишки кубарем влетают на консультацию в сопровождении бледных родителей на грани нервного срыва. Все индикаторы мигают: тревога. Раньше, в садике, выходки маленького монстра еще могли рассмешить домашних, но сейчас началась другая жизнь, школа, и терпение лопнуло. А для него сидеть весь день за партой, поднимать руку прежде чем говорить… да проще перестать дышать! Наказания сыплются градом, дома обстановка накаляется, от постоянных укоров и попреков ребенок теряет веру в себя. Все попытки призвать его к порядку, вся ругань и все нотации приводят к тому, что он начинает думать, что вокруг царит несправедливость. А потом — считать себя ничтожеством. Тут и до депрессии рукой подать.

Если ребенок непоседлив, над этим стоит задуматься. В пяти процентов случаев он ничего не может с этим поделать. Можно действовать жесткостью ли, мягкостью ли — его не остановишь, он таким родился, его нарушение — особенность его организма. Оно связано с недостатком дофамина, вещества, присутствующего в мозгу и ответственного за самоконтроль. Это подтверждают графические исследования мозга: на них районы коры, ответственные за внимание и саморегулирование, менее активны.

Причины его неусидчивости — нейробиологические; нужно хорошо понимать, что он двигается так много и беспорядочно оттого, что не может сосредоточится. А не наоборот! Этот тезис подтвержден исследованиями английских ученых о том, что дети, перенесшие энцефалит или абсцесс мозга во фронтальной зоне коры делаются неуправляемыми и непоседливыми. Таким образом была установлена связь между деятельностью мозга и гиперактивностью. «Мы не согласны», утверждали долгое время французские ученые, считающие гиперактивность исключительно результатом проблем во взаимоотношениях. Сейчас эти два полюса сблизились, и медики достигли консенсуса: дисфункция на уровне коры головного мозга усугубляется неправильными условиями развития.

Не больше 15 минут

В классе ему трудно удерживать внимание (не больше 15 минут), он уходит в себя, учительница уже где-то далеко… Все, что творится вокруг, его отвлекает: он поднимает ластик с пола, пользуется этим, чтобы оглядеться вокруг, смотрит в окно на машинки… Не зная, за что хвататься, вконец извертевшись, он еле сидит на месте. Со всяким такое бывает: например, в кино, если фильм неинтересный. Но он-то в школе, ему не выйти из зала! Внезапный окрик: «Брайан, что я только что сказала» призывает его к порядку. Слишком поздно. Брайан прослушал объяснения. За что наказан.

Пропащая жизнь

К моменту поступления в среднюю школу его репутация уже сложилась… Он чувствует, что совершает промах за промахом, и начинает компенсировать это ощущения, подвергая себя риску: опьяняется скоростью на мопеде, мотается на серфинге среди острых скал. В старших классах ситуация обостряется. Он ищет все более острых ощущений, может стать токсикоманом или вступить в преступную шайку. Такое вот подсознательное самолечение. Гиперактивный подросток нуждается в стимуляторах, чтобы лучше себя почувствовать. Сама болезнь требует от него такого рискованного поведения.