Книга Брат и сестра - Дина Аллен

Трейси словно обухом по голове ударили.

— Эта… эта леди. Не была ли она… женой дяди Николаса?

— Да, да, — закивала Люси. — У них такой большой дом, мама, и Руперт тоже был там. Она позволила мне поиграть с ним и угостила шоколадным печеньем. И все время спрашивала меня о тебе и дяде Николасе, а потом начала плакать. Я немного испугалась… Знаешь, мне не понравилось, когда она заплакала.

— А она… говорила тебе что-нибудь еще? — спросила Трейси.

Ей не хотелось пугать Люси, давая девочке понять, в какой опасной ситуации та оказалась. Теперь было совершенно ясно, что с Клариссой дела обстоят гораздо хуже, чем это казалось раньше.

— Да нет, не особенно. Вообще-то мне не хотелось ехать с ней, но она схватила меня за руку, потом втолкнула в машину, а я слишком испугалась и не сообразила выскочить. Но было приятно поиграть с Рупертом, — добавила Люси. — А потом пришел дядя Джеймс, и она заплакала еще сильнее. Он сказал, что отвезет меня домой. Они долго спорили, потом она схватили его за руки и стала просить не бросать ее. Я так расстроилась, и дядя Джеймс, по-моему, тоже.

— Да. Наверняка расстроился, — медленно сказала Трейси, поежившись.

Зазвонил телефон, и она подняла трубку. Это была Энн.

— Есть какие-нибудь новости?

— Да, Люси дома, с ней все в порядке. Джеймс Уоррен привез ее.

— Джеймс Уоррен?..

— Я сейчас не могу долго говорить об этом, — прервала ее Трейси. — В двух словах дело обстояло так: Кларисса заставила Люси поехать к ней домой.

Энн возмущенно охнула.

— Эта женщина, должно быть, совсем сошла с ума. Понимает она, что творит?

— Я в этом не уверена, — устало произнесла Трейси. — Джеймс пошел в полицейский участок. Сказал, что зайдет позднее и все мне объяснит, но самое главное — Люси в безопасности.

— Конечно, — рассудительно согласилась Энн. — Послушайте, если вы хотите, чтобы я пришла и осталась с вами на ночь…

— Нет, нет. С нами все будет в порядке.

По правде говоря, она была бы рада компании Энн и подозревала, что вряд ли сегодня ей удастся уснуть, но до такой степени рассчитывать на других не годится. К тому же с обуревающими ее страхами ей все равно придется бороться самостоятельно. Самое главное, что с Люси все в порядке, снова подумала Трейси. Что дочь избежала тех ужасных напастей, которые она себе навоображала. По всей видимости, Кларисса вовсе не желала причинить ей вред. Из всего рассказанного Люси можно было сделать вывод, что больше всего Клариссе хотелось узнать, сколько времени Николас проводил с Трейси и ее дочерью.

И вину за случившееся нельзя было возлагать на одну только Клариссу. Они все были частично виноваты, все до единого. Сама Трейси, хотя и не состояла в любовной связи с Николасом, оказалась слишком горда, слишком упряма, чтобы убедить в этом его жену. Поняв, что с несчастной женщиной не все в порядке, она не сделала ничего, чтобы предупредить кое-кого, что может случиться непоправимое. И почему же? Да потому что этим кое-кем был Джеймс. Благодаря этому Люси очутилась в потенциально опасном положении. И все из-за той же пресловутой гордости, упрямства и опасения, что она не так уж безразлична к нему, как хотела бы думать.

К счастью, Люси вышла из этого сурового испытания невредимой, но все могло окончиться совсем иначе. Если бы вдруг Кларисса решила наказать дочь за несуществующую вину ее матери… Если бы она решила… Трейси содрогнулась.

Прекрати! — приказала она себе. Нельзя давать волю своим эмоциям, хотя бы ради Люси. Надо оставаться спокойной и держать себя в руках, по крайней мере, внешне. А внутренне… Что ж, это совсем другое. Внутренне…

Оставалось лишь благодарить Бога… и Джеймса за то, что дочь возвращена ей в целости и сохранности.

7

Он вернулся только в десять часов. Люси уже давно спала в своей постели.

Трейси сошла вниз, чтобы впустить его. При свете уличных фонарей лицо Джеймса казалось еще более осунувшимся и измученным.

— Извините, что так задержался. Необходимо было выполнить кое-какие официальные процедуры. Мне пришлось подождать, пока Николас заберет мальчиков из школы и приедет подтвердить свое согласие на то, чтобы Клариссу положили в частную клинику, где, я надеюсь…

Он замолчал, и Трейси, испытывая некоторую неловкость, предложила:

— Вы выглядите усталым. Я собиралась ужинать. Не хотите ли?..

— Нет, спасибо. Если только чашечку кофе…

— Да, конечно. Пойдемте наверх. Мы можем поговорить в гостиной. Люси спит и, без сомнения, видит во сне щенка, которого вы ей обещали подарить, — с кривой усмешкой добавила она.

— Извините. Мне надо было сначала спросить у вас… но после того как она стала свидетелем истерики Клариссы, это было единственное, что я мог придумать, чтобы отвлечь ее. Бедное дитя, она, должно быть, пришла в ужас.

— Не думаю, чтобы Люси по настоящему понимала, насколько… насколько неестественным было поведение Клариссы, — осторожно ответила Трейси, поднимаясь по лестнице. — Все дети такие. Они обычно считают, что поведение взрослых должно отличаться от их собственного. Она только сказала, что после вашего появления Кларисса сильно плакала.

— Действительно? Что ж, это можно описать и такими словами.

Сумрачное выражение его глаз сменилось таким отчаянием, что Трейси, инстинктивно шагнув к нему, коснулась руки Джеймса жестом симпатии и понимания.

На мгновение ощутив, как напряглось его тело под этим прикосновением, Трейси покраснела от смущения и попыталась убрать руку. Джеймс придержал ее своей ладонью, как бы пытаясь продлить этот физический контакт.

— Я снова и снова мысленно возвращаюсь ко всей этой истории… Вижу, как вхожу в дом и нахожу там вашу дочь, играющую с Рупертом… — Он потряс головой. — Да простит меня Бог, но в этот момент мне показалось, что вы уже… Тут появилась Кларисса и принялась причитать, что заставит вас пожалеть… заставит отказаться от Николаса. Даже тогда до меня еще не все дошло. Однако, когда она сказала, что я должен помочь ей спрятать Люси так, что бы ее никто не смог найти, я испугался за ее рассудок… Вина во всем лежит на мне. Я должен был понять раньше, что сестра больна. У Клариссы всегда было неладно с нервами. После гибели наших родителей у нее произошел нервный срыв…

Видя, как ему тяжело, Трейси попыталась остановить его своеобразную исповедь, но Джеймс устало покачал головой и продолжил:

— С тех пор прошло пятнадцать лет, и я никогда не думал… Да нет, наверное, просто не хотел думать… К счастью, в тот момент, когда я пытался объяснить ей, что должен отвезти Люси домой, приехал Николас. Тут он признался, что специально представил все так, будто у вас с ним любовная связь. Не думаю, что это был правильный ход с его стороны, но ему не с кем было посоветоваться. Николас действовал на свой страх риск. Хотя поведение Клариссы все больше и больше выходило за рамки нормы, я приписывал это неудовлетворенности семейной жизнью. И справедливому чувству обиды, если хотите. Именно поэтом я и поддерживал Клариссу. Сегодня стало ясно, что дальше так продолжаться не может. Еще до того как я увез Люси, мы вызвали врача. Он порекомендовал одну частную клинику, которая специализируется на подобных случаях. Есть все основания считать, что при тщательном лечении и хорошем уходе психическое состояние Клариссы стабилизируется.